В конце прошлой недели в Питер пришел борт. Обычный борт с ранеными из Чечни. Да, почти за семь лет чеченская война стала уже обыденным явлением. К ней привыкли все, и медики в том числе.
Начальник 1-го ВМГ Олег Караулов говорит, что раненых стало меньше. Примерно в 3 раза меньше по сравнению с первой чеченской кампанией. В 2000 году ВМГ принял 227 раненых. В 2001-м ни одного – было относительное затишье. Этот борт – первый с начала нынешнего года.
<z>Каждый старается по-своему</z>
Федералы стараются по-своему, военные медики по-своему. Наконец-то стабильно заработала система, начиная от оказания первой помощи раненому до полевых и стационарных госпиталей. Все строится по американскому принципу (отработанному еще со времен войны во Вьетнаме): квалифицированно, по максимуму и по возможности быстро – на борт и в госпиталь.
По словам Олега Караулова, сейчас и на территории самой Чечни, и по периметру достаточно военно-полевых и стационарных госпиталей: Хасавюрт, Моздок, и самые известные (военно-полевой и стационарный), конечно, в Ростове-на-Дону. Там оказывается только самая первая, необходимая для выживания помощь. И медсестры, и санитарки в питерских военных медучреждениях поговаривают, что на юге госпиталя забиты полностью и не справляются. Начальство, правда, эти сведения не подтверждает. И объяснение дает несколько другое. Каждый военно-полевой госпиталь имеет определенный сроки пребывания для раненых – в зависимости от степени и тяжести полученных травм. Дальше их положено отправлять в стационарные госпитали, разбросанные по всей стране. Хотя в первую и вторую чеченские кампании бывали случаи, когда буквально с поля боя раненых доставляли прямо в Москву или Петербург.
<z>Держать руку</z>
Ил-76 «Скальпель», специально предназначенный для перевозки раненых, приземлился в Санкт-Петербурге в час ночи 6 марта. Загруженный «под завязку», специальный самолет способен перевезти до 150 тяжелораненых. В этот раз было меньше: 28 человек оставили в Петербурге, остальных повезли дальше, в Москву. 18 самых тяжелых забрал1-й ВМГ, 9 – ВМА и одного увезли в госпиталь МВД. Недавний борт не вызывал у медиков состояния аврала. ВМГ был готов принять и большее количество, освободив даже урологическое отделение, и подключить хирургов-урологов в случае необходимости для ассистирования при операциях. Каждый борт Олег Караулов встречает сам, лично. Он считает, что «вытаскивание» самых тяжелых – отличная практика для его врачей. «Держать руку» можно и нужно в мирных условиях. Совершенно не обязательно, чтобы для этого над ухом свистели пули. Хотя врачи Военно-морского госпиталя не один раз ездили в район боевых действий. А в первую чеченскую кампанию даже со своей госпитальной аппаратурой и инструментом.
Мартовский борт, по словам Олега Караулова, не стал исключением в плане военных травм и ранений. Ранения в основном пулевые, травмы – от подрыва на минах.
Можно, конечно, предположить, что с началом весны военные действия в Чечне активизировались, и сейчас там в преддверии появления «зеленки» снова проводятся активные боевые действия. Но, как утверждают наши источники в спецслужбах, основной урон федералам сейчас наносят партизанские действия ваххабитов.
<z>Два процента на лечение</z>
Впрочем, военных медиков эти нюансы не интересуют. У них свои задачи и заботы.
В первую очередь, это, конечно, лекарства для раненых. Снабжение медикаментами в последние годы – всего 2% от необходимого. Госпиталь выкручивается сам как может. Получив возможность оказывать платные медицинские услуги, администрация госпиталя 90% от заработанных денег тратит на закупку медикаментов. Сейчас очень нужна рентгеновская пленка. Имеющихся запасов хватит недели на две. 18 раненых – это немало, и для успешного лечения основных травм (ранений, переломов и т.д.) как раз и нужны километры и километры этой самой пленки. Но подполковник Караулов – настоящий врач и военный. Никого ни о чем не просит. «Мы справимся, мы купим, сами купим». Лекарства, протезы, кровь для операций. 400 граммов донорской крови стоят сейчас 300 рублей. При проведении любой операции необходимо несколько литров.
Особая головная боль – родственники. Они приезжают со всех концов страны. Могут даже с Дальнего Востока. И всех необходимо разместить, всем оплатить суточное проживание – 100 рублей в день. В 2000 году такой практики не было. Одна мама, чудом нашедшая сына в ВМА, была вынуждена на собственные средства снимать комнату, покупать сыну витамины и еще как-то жить. Но оплата гостиницы и выплата суточных – тоже финансовая забота госпиталя и также выплачивается из заработанных врачами, медсестрами и санитарками денег.
Они не жалуются. Ни на тяжелую работу, ни на мизерную зарплату. Олег Караулов говорит, что для сотрудников Первого Военно-морского госпиталя финансовые вопросы никогда не были приоритетными. На первом месте – больные и раненые, а еще мастерство, которое возвращает людей к жизни.