– Да что он храпит среди белого дня?
Мороз продирает по коже...
Тут все закричали Дракоше:
Ай-ай-ай, ай-ай-ай...
Хватит, крошка, спать, вставай!!!
– Детская литература глубока и мифологична. Создание сказки о Винни Пухе аналогично появлению мифа о том же Геркулесе. Образ не размыт, в нем не говорится о бытовых сиюминутных проблемах. Просто берется персонаж и в него вдыхается жизнь, как в начале мироздания. Все тут основано на простых и непреходящих вещах. Детская поэзия многослойна. Первый смысл лежит на поверхности и понятен каждому дураку, но за этим есть второй смысл, а третий я уже не планирую, когда пишу стихотворение – он сам неожиданно возникает.
<z>– А откуда у вас появилась довольно грустная песенка про гнома, от которого ушла Звезда?</z>
– Когда я вернулся из армии, то решил отрастить бороду. В тот момент у меня не было работы, я голодал, и поэтому очень обрадовался, когда приятель предложил мне поработать осветителем на телевидении. Я явился на собеседование, там стали выписывать пропуск, но, посмотрев на фотографию в паспорте, где я был без бороды, сказали: «Это не ты!» Я возмущался, пытался доказать свою правоту, но все было бесполезно. «Сбрейте бороду», – следовал ответ. Кому нужна работа, где заставляют изменять себе? Никаким осветителем я не стал, зато появилось стихотворение «Гном и Звезда», про гнома, у которого в бороде жила звезда.
Не знал ни тревог , ни забот этот гном.
Звезда освещала собою весь дом,
И печку топила, и кашу варила,
И сказки ему перед сном говорила...
По большому счету, ничего криминального не произошло, когда гном, испугавшись людских насмешек, сбрил бороду. Он просто стал самым обычным гномом без всякой звезды – совсем неинтересным...
<z>– Помимо стихов вы пишете учебники, различные пособия в игровой форме. Они включаются в школьную программу?</z>
– Пять моих книг рекомендованы для внеклассного чтения, некоторые стихотворения появляются в хрестоматиях, но я особо не отслеживаю. Ведь за учебные пособия авторам денег не платят. У Заходера, Успенского отбирают ряд хороших стихотворений, придумывают к ним задания, например найти, у какой из девочек красная шапочка, и называют это учебным пособием. У Тима Собакина есть чудесные стихи: «Шла зимой по льду свинья, ей попалась полынья, вдруг торчит из полыньи только хвостик от свиньи». Это стихотворение берется для изучения падежей. Мою «Шуршащую песню» и «Жужжащие стихи» берут для разбора на жи–ши.
<z>– Художественное оформление ваших книг вас всегда устраивает?</z>
– Я могу только порекомендовать того или иного художника, но выбор остается за издательством. Мне хочется, чтобы было интересно. Но, к сожалению, публика любит диснеевщину в плохом смысле этого слова – розовых пупсов, округлые линии. А это далеко от настоящего искусства. В последнее время вокруг слишком много света – глаз просто устал от парфюмерно-пластмассовой фигни, позолоты, блеска. Ведь за этим ничего нет. Вот черно-белая графика – совсем другое дело. Тут не обманешь.
Если художник находит какой-то прием, он ездит по нему до умопомрачения. Получается, что все книги одной серии, но абсолютно разных авторов, оформлены одинаково. Это логика издательства: купил одно – купи другое, а об отражении индивидуальности писателя тут и речи быть не может. У нас ведь все на потоке. Я с одним издательством даже поругался по этому поводу. Они взяли рисунки, сделанные специально для моей книжки, и стали их использовать еще в пяти или шести других книгах, чтобы лишний раз не платить автору.
<z>– В одном из своих стихотворений вы утверждаете, что если бросить камень вверх, то он свалится на голову какому-нибудь инопланетянину. Вы уверены, что это действительно так?</z>
– Мне хотелось бы, чтобы так было. Я верю, что все, что так или иначе бросается в мир, обязательно срезонирует. Все, что сочиняют люди, любые плоды их воображения скапливаются в каком-то вселенском банке и неминуемо влияют на действительность. Ведь писатели, музыканты, поэты создают параллельную реальность в пику той, которая существует. На этом шарике меня устраивают далеко не все распорядки, а в моем мире все иначе – побеждает добро, справедливость, тут весело, интересно, удивительно и смешно.
<z>– А что в реальном мире у вас вызывает наибольший протест?</z>
– В последнее время – цинизм. Мы уже ко всему привыкли и как должное воспринимаем любые проявления лжи, беспринципности, нахальства. У того же Успенского постоянно крадут. В городе Самаре есть магазин «Дядя Федор», там у входа изображен Шарик с ружьем. На все претензии директор Михаил Федоров говорит, что его в детстве звали Дядя Федор, а собаку с ружьем он взял у Диснея. Человек лжет откровенно, в глаза, а Эдуард Николаевич при всей своей феноменальной энергии ничего не может сделать. Я не удивлюсь, если какой-нибудь из олигархов скоро зарегистрирует фирму «Дед Мороз» (к этому многие уже стремятся), и Дед Мороз будет принадлежать ему одному, вопреки всем законам.
Хотя если сравнивать с тем, что было раньше, то сейчас лучше. Появилось ощущение свободы. В советское время на всю страну существовало всего два детских издательства, и нужно было становиться в очередь, а они еще диктовали, как, сколько и чего писать. Ужас.
<z>– А если не сравнивать, то в идеале вы при каком государственном строе хотели бы родиться?</z>
– Я бы хотел жить в государстве, где Винни Пух. Там неплохо, там Кенга, Ру, Тигра, Пятачок – классные ребята. Вот с ними вполне можно сосуществовать.