И прокурор может быть святым

Речь идет о бывшем прокуроре Санкт-Петербурга Сергее Ефимовиче Соловьеве. За несколько часов до своей кончины он сказал жене следующее: «У меня было много врагов, но никому из них даже в мыслях я не желал зла. Правда, все они кончили ужасно».
Сергей Ефимович родился в 1911 году в деревне Теребут Новгородской области. В 1938 году, после окончания юридического факультета Ленгосуниверситета, он был назначен прокурором в поселок Пална Псковской области.
Едва успев освоиться на новом месте, Сергей Ефимович был очень удивлен, узнав, что в гости к нему едет сам Штыков, занимавший в те годы пост первого секретаря Ленинградского обкома КПСС. Визит видного партийного лидера был приурочен к очередному силовому воздействию на председателей колхозов, впрямую связанному с низкими урожаями зерна. Арест, а, возможно, и казнь одного из них должны были стать хорошим уроком для остальных.
Ответ прокурора Соловьева первому секретарю обкома КПСС Штыкову звучал так: «Я не стану подписывать санкцию на арест человека, вся вина которого состоит в том, что земля здесь не может родить больше».
Подобным ответом прокурор Соловьев подписывал смертный приговор самому себе.
На другой день Сергей Ефимович должен был ехать в Ленинград. Внезапно засуетившись, Штыков сделался его попутчиком. Это был своеобразный тактический ход. Первый секретарь давал строптивому прокурору еще пять часов на раздумье. Но дверь в купе Штыкова, как он этого не ждал, в ту ночь так и не отворилась. Позже Сергей Ефимович в разговоре с женой назовет эту ночь в поезде «великой пыткой».
В 1964 году, когда Сергей Ефимович уже был прокурором Ленинграда, Смольнинским РУВД было возбуждено уголовное дело в отношении сына секретаря обкома КПСС по промышленности. Молодой человек обвинялся в нанесении жестоких побоев курсанту военного училища.
Это необычное по тем временам дело попало к старшему следователю городской прокуратуры Олегу Прокофьеву. Обвиняемый во всем признавался. Подписывал любые бумаги, не скрывая, что его могущественный папочка приложит максимум усилий, чтобы вытащить сына из беды.
Прежде чем передать дело в суд, старший следователь Прокофьев решил посоветоваться с начальством.
– Чем отличается сын секретаря обкома партии от простого смертного? – спроси его Сергей Ефимович.
Прокофьев пожал плечами.
– Вот и передавайте дело в суд, – заканчивая беседу, произнес Соловьев. – Перед законом все равны. И тот, кто его нарушил, должен нести за это ответственность.
Так, благодаря усилиям городского прокурора, избалованное дитя крупного партийного функционера на два года отправилось за решетку.
В 1981 году за доведение до самоубийства студентки физико-математического факультета Ленгосуниверситета Марины Березуевой был привлечен к уголовной ответственности депутат районного исполнительного комитета Петродворцового района некто Андреев. То обстоятельство, что у обвиняемого внезапно нашелся защитник в лице депутата Верховного Совета РСФСР Юрия Леонидовича Брежнева – сына Генсека КПСС – ничуть не смутило прокурора Соловьева. Для себя он уже решил, что Андреев преступник – это доказало следствие, и, значит, должен сидеть в тюрьме. Тем более что погибшая была почти ребенком.
В прокуратуру Ленинграда посыпались запросы, подписанные Юрием Брежневым, который постоянно выдвигался в депутаты Верховного Совета РСФСР именно от Петродворцового района. Подобные грозные циркуляры требовали ответа. Вот один из них: «Уважаемый Юрий Леонидович! Сообщаю, что по приговору Ленинградского городского суда от 09.11. 81 Андреев признан виновным в доведении до самоубийства 18-летней Березуевой и осужден на 4 года лишения свободы. Считаю приговор справедливым».
Однако после оглашения приговора, Андреев не был отправлен в колонию. Дело ограничилось его понижением в должности. Власть имущие вновь предложили прокурору Ленинграда серьезно подумать. С тем, чтобы все понять и «исправиться». Но молчания они так не дождались.
После статьи журналиста Евгения Богата в «Литературной газете» от 21 июля 1982 года, Андреев был вторично арестован и, наконец-то, препровожден в тюрьму. Сам по себе этот случай можно назвать беспрецедентным в юридической практике. Так велик был накал борьбы.
Как только на Соловьева начались «наезды», его вызвал в свой кабинет Генеральный прокурор СССР А.М. Рекунков и попросил Сергея Ефимовича не подавать в отставку. Разумеется, обещая свою помощь. Но Сергей Ефимович ответил, что не хочет давать повода своим врагам становится в борьбе с ним еще хуже, чем они есть. Через короткое время он добровольно ушел с поста прокурора Ленинграда.
Многие и сейчас удивляются тому, как Сергей Ефимович умудрился умереть в собственной постели. Получается, что смог. Зато его враги, действительно, кончили ужасно. Многие из них стали жертвами репрессий. Кому-то исковеркали жизнь их собственные дети. Но самой примечательной в этом смысле является трагическая судьба большой московской партийной «шишки», которой было поручено «дожать» питерского «законника». Ровно через неделю после того как Соловьев подал в отставку, его гонитель погиб в автомобильной катастрофе.