Фудшеринг по-русски

Что же это такое? Яндекс или Google единодушны: фудшеринг – движение за сохранение еды от выбрасывания. К примеру, из супермаркетов, кафе или ресторанов. О нём у нас пока мало, кто знает. Однако в группе «Фудшеринг. Отдам даром еду. Делимся едой. Спасаем еду. Боремся с перепотреблением. Фудшеринг в России» в одной из популярных соцсетей состоит уже под 40 тыс. человек. И минимум половина из них – жители города на Неве.

Время первых

Группу организовала в 2015 году наша собеседница – молодая петербурженка Александра Легкая. Сегодня она – признанный эксперт по фудшерингу не только в Северной столице, но и в целом в России. Хотя и сама узнала о соответствующем движении не так давно.

«Появился фудшеринг в Германии около шести лет назад. И я, как и многие, узнала о нем оттуда, – рассказала Саша «Конкретно.ру». – В нашу страну фудшеринг пришёл примерно 2,5 года назад. И мы как раз были первыми, кто начал этим заниматься в России».

Хотя сегодня даже не определить, кто был пионером среди двух столиц: Москва или Питер. По словам нашей собеседницы, всё случилось одновременно.

«Вначале я создала группу, и думала сделать её только петербургской, – признаётся она. – Но потом подумала, что лучше сразу охватить всю Россию. А так как я сама из Питера, получилось так, что целевая аудитория первые года полтора все равно была на 70% здешняя и только на 30% – московская».

Сейчас соотношение числа участников из двух столиц примерно выровнялось, но «по старой памяти» питерских чуть-чуть больше.

«Часто можно услышать, что здесь в принципе экологические движения находят больше отклика. Людям такая тематика в Петербурге ближе, чем в Москве. Первое время после старта проекта и почти все партнёры были здесь, в Москве только обычные люди отдавали еду», – вспоминает она.

В каждой деревне

Из других городов в группу Александры Легкой пишут мало. Хотя, если задаться целью и поискать подобные сообщества в интернете и социальных сетях, можно увидеть, что в не самых больших городах, в провинции также собираются активисты, проповедующие фудшеринг.

«Некоторые из них активны, некоторые не очень, – рассуждает Легкая. – Наверное, это зависит и от размера города, населения. Но в еще большей степени, как мне кажется – от того, насколько сам активист развивает соответствующую группу».

По её словам, за прошедшие годы был момент, когда казалось, что группы по спасению еды создаются «буквально в каждой деревне». Однако активисты наивно полагали, что достаточно написать слово «фудшеринг», и дальше всё само заработает. А это не так. Нужно регулярно писать посты, общаться с людьми, самостоятельно искать партнёров и т.д. В итоге многих групп из тех, что возникли на фоне своеобразной моды на фудшеринг, сегодня уже нет.

Вывозят, сколько смогут

Сама Легкая до недавнего времени была таким же обычным потребителем, как и все. Просто, как и многие, считала, что выкидывать еду жалко. Но что делать? Как рассчитать, чтобы еды не оставалось? Кому отдать, если всё так рассчитать не удалось?

«Одно время я работала в детском саду, и там тоже видела, что остаётся очень много еды, причем, не готовой, а даже нераспакованных упаковок с хлебом, печеньем, кефиром… Первое время по окончании рабочего дня я брала всё это и пыталась отдать около своего дома, бездомным. Но они порой странно реагировали. Да и в принципе было неловко, когда ты ходишь и выискиваешь каких-то бомжей, чтобы отдать им еду. Про фудшеринг в Германии я уже что-то слышала… А тут подумала: почему у нас столько разных групп в соцсетях, которые отдают даром вещи, одежду, книги, и почему нет такой же для еды?» – вспоминает она.

Наша собеседница находилась в декрете. Было свободное время. Поэтому она приступила к реализации своего замысла со всей увлечённостью.

«Изначально я не нацеливалась на партнёров, думала, пусть люди просто отдают еду друг другу. Но где-то через месяц к нам присоединилась первая пекарня, потом магазины…» – говорит она сегодня.

Среди этих партнёров, к примеру, есть пекарни, которые в день могут отдавать по 10 кг хлеба с одной точки. А сотрудничает Легкая лишь с 2% городских пекарен. Поэтому итоговая цифра при дальнейшем расширении сети партнеров может вырасти многократно.

Также налажено сотрудничество с городскими овощебазами. Оттуда питерские активисты, по собственному признанию, «вывозят, сколько смогут». В целом, можно забрать тонны по три с каждой овощебазы. Но сегодня ресурсов, машин, людей не хватает, поэтому спасти удается в разы меньше еды.

Иногда эта еда в идеальном состоянии, иногда – в безобразном. Но, в целом, неохваченные и никому не нужные продукты в городе по-прежнему есть. Движению фудшеринга в Петербурге, чтобы достичь своего естественного потолка, предстоит ещё долго и много работать.

Спасение хорошей еды

У многих, кто впервые слышит или читает об этом движении, возникает вопрос про просроченную еду. Не кормят ли граждане активисты нуждающихся объедками?

«Нет, – уверенно отвечает Александра Легкая. – Во-первых, мы сотрудничаем со многими пекарнями, которые отдают непросроченное. Например, утром пекут или вчера вечером, а сегодня отдают. И магазины часто предоставляют те продукты, где срок годности только подходит или они новые, просто упаковка повреждена. Большой плюс – что мы не работаем с мясными или рыбными продуктами, с ними было бы сложнее. Если же какое-нибудь печенье окажется немного просроченным, вряд ли им кто-то отравится».

Официально представители движения говорят, что фудшеринг – это спасение именно хорошей еды от утилизации. И это не благотворительность, с которой многие путают цель фудшеринга.

«Некоторые недоумевают: а как же забота о людях? – рассуждает Легкая. – К счастью, наша группа свободна от мнения, что в первую очередь должны давать еду пенсионерам, инвалидам, многодетным… Главное – в принципе, чтобы хорошая еда не пропала. При этом никто не запрещает человеку написать в объявлении, что он хочет отдать еду из своего дома, например, многодетной семье. Или, когда люди отдают сладости, они могут ориентироваться на семью, где растёт ребёнок. Это не запрещено. Просто у нас нет цели помощи какой-то конкретной группе населения».

Правда, есть несколько благотворительных фондов, с которыми постоянно сотрудничают активисты. Но, по слова Легкой, таких фондов «пока единицы», и «еда распределяется всем». В группе 40 тыс. человек, и «почти всегда найдётся, кому отдать».

Именно отдать, а не обменяться едой. Это важно.

«Обмен едой у нас в принципе запрещён, мы удаляем такие объявления, – говорит она. – Потому что, когда люди обмениваются, уже подразумевается какая-то цена: 100 рублей, шоколадка… У нас еду отдают только просто так. Можно только при встрече в знак благодарности подарить ту же шоколадку, но писать об этом в группе не стоит».

Слишком много еды

Как уже было сказано, пионер движения – Германия. И российские активисты до сих пор сравнивают себя с немцами. При этом Александра Легкая признаёт, что «там всё по-другому».

К примеру, если российские участники движения находят больше простых людей, согласных поделиться едой, в Европе значительно чаще в этом заинтересованы партнёры – кафе, рестораны, продуктовые базы, сетевые магазины.

В Берлине целая проблема – партнёров много, они отдают много еды, но людей, кто в этой еде нуждается довольно мало, последние просто физически не в состоянии столько забрать!

И в Европе участвовать в подобных акциях, в отличие от нас, считается по-настоящему престижным. К примеру, людям нравится покупать продукты в том магазине, который сотрудничает с фудшерингом. Это некая гарантия свежести, гарантия от того, что продавцы не будут сбывать что-то менее качественное, потому что они в любом случае всё отдадут.

«Также я сталкивалась с фудшерингом, к примеру, в Барселоне, – продолжает Александра Легкая. – Зашла в супермаркет вечером, купила там какое-то вино. А мне сказали: у них такая политика, что если вы заходите и что-то покупаете вечером, то булочек и сэндвичей можете взять сколько угодно бесплатно. Таким образом, продукт не пропадает».

Утилизаторы

Но не всё так радужно. По словам Александры Легкой, с крупными ресторанами и торговыми сетями, во всяком случае в России, работать непросто. Никто, конечно, не афиширует, что еду выбрасывает просто в помойку за углом, и вряд ли так происходит. Но крупные компании практически не идут и на то, чтобы раздать продукты кому-то. Поскольку обладают сложной системой снятия товара с полок. Они обязаны не находить для него потребителя во что бы то ни стало, а сотрудничать со специальными утилизирующими компаниями, которые и должны вывозить то, что не продалось до истечения срока годности.

«Как мне объясняли сами продавцы, товар просто складируется до приезда утилизирующих компаний, а за это время у продукта выходит срок годности», – поясняет наша собеседница.

Возможно, эта проблема может быть решена лишь на законодательном уровне, предполагает она.

Самой большой проблемой на пути своего движения Легкая называет… отсутствие господдержки:

«За счёт их поддержки, особенно финансовой, можно сделать намного больше, чем мы в состоянии сейчас. Ресурсы ограничены. Волонтёры не могут каждый день, как на работу, ездить за продуктами и потом раздавать их. А если бы государство ещё и законы приняло, более лояльные к фудшерингу, стало бы совсем хорошо…»

Кстати, по признанию Александры Легкой, рассматриваемая деятельность – не коммерческая, абсолютно никаких денег с этого не зарабатывается. Но и просто как хобби она фудшеринг уже не рассматривает. Для Саши – это «дело всей жизни». И основную профессию клинический психолог Александра Легкая теперь решила сменить на «что-то связанное с едой». По выходу из декрета она уже попробовала себя в качестве повара, занималась продажами вегетарианской продукции и др. Для остальных – это тоже не заработок, а вклад в то, чтобы сделать мир лучше в свободное от работы время…

Одна треть в мусор

По статистике, продолжает Легкая, до одной трети всей производимой на Земле еды просто выкидывается. Частично, ещё на этапе заготовки, производства и доставки, частично – уже после покупки и процесса потребления. В разных странах статистика может немного отличаться, но не сильно, утверждает она.

В этой связи активисты фудшеринга называют себя ещё и экологическим движением. Одна из задач – борьба с перепотреблением, тем, что люди покупают больше, чем смогут потом съесть. Эту проблему можно решать хотя бы за счёт того, что участники группы в социальной сети будут делиться уже купленной едой друг с другом.

Председатель Северо-Западной межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый Крест» Юрий Шевчук заявил «Конкретно.ру», что поддерживает активистов движения. В теории...

«Вопрос связан с теорией безусловного базового дохода (ББД), – рассказал он. – Раздача еды – это как бы первый шаг к бесплатной еде вообще, полуутопической цели, которая будет достигнута, когда будет введен ББД. В мире всегда были классы или слои населения, свободные от необходимости заботится о пропитании, иногда – в силу профессии, иногда – из-за принадлежности к какому-то сословию... И всегда существовала бесплатная раздача еды, из государственных или монастырских амбаров, например... Тут в социальном плане я не вижу ничего нового. Очень хорошо, что общество не желает мириться с существованием в нём голода. Но вот только оно никогда не мирилось с ним, и социалистический лозунг «кто не работает, тот не ест» был скорее исключением».

При этом, по его словам, сейчас в Петербурге и Ленобласти существует несколько способов утилизировать непроданную и несъеденную еду. В области проще – любую органику можно скормить скотине или птице, а то, что они не съедят – переработать на компост. В городе многие рестораны имеют договоры с интернатами или домами престарелых, и излишек готовых блюд (не объедков!) отправляют туда. Объедки обычно уходят на подкормку бездомных животных.

Крупные магазины списывают большие партии еды примерно за три-четыре дня до того, как истечёт срок реализации, но успевают отправить часть из них, к примеру, в воинские части. Или в другие подшефные организации, в том числе, в системе УФСИН. Непосредственно на свалку продуктов попадает не так уж и много, полагает он.

Но… и бесплатную раздачу всех приходящих в негодность товаров у магазинов тоже нельзя. Покупатели вначале возмутятся толпой бомжей, а затем сами станут в очередь за халявой, перестав покупать… свежие товары. Нельзя раздавать продукты и с овощебаз в товарных количествах – тем самым будут поощрены перекупщики, которые в итоге начнут травить население.

«Всё это активисты движения фудшеринга понимают, – уверен Шевчук. – Поэтому идея бесплатной раздачи еды развивается грамотно, без эксцессов, это очень интересный социальный эксперимент, и, надеюсь, вскоре в Петербурге не останется ни голодных, ни бездомных».

Социализма никто не допустит

Правда, по мнению председателя Санкт-Петербургской Ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка Алексея Третьякова, философия фудшеринга и капитализма… антагонистичны:

«Мало того, что капиталист не получил прибыли от отданного бесплатно – он не продаст и следующую партию, ибо уже удовлетворил потребность потенциального покупателя. В условиях системного кризиса перепроизводства для капитализма это верная смерть. Поэтому фудшеринг может существовать только при одновременном соблюдении нескольких условий: когда бесплатная раздача даёт существенную экономию расходов на утилизацию или весомый эффект как пиар-акция. И когда получатели бесплатной еды не являются потенциальными покупателями той же торговой точки. Следовательно, серьёзных перспектив у фудшеринга в обществе, где главным мерилом успеха является прибыль, нет», – уверен он. – Это уже будет почти социализм. Поэтому в сегодняшней парадигме этого не допустят».

Говоря же об утилизации продуктов на данный момент, Третьяков отметил, что ситуация «намного хуже, чем в советское время».

«Тогда, например, даже в жилых домах имелись специальные ёмкости для пищевых отходов, далее поступавшие в животноводство. Сегодня же известно, что значительная часть устаревшей хлебобулочной продукции официально опять идёт в переработку, а также множество историй про торговые сети, где перебивают даты, отмачивают протухшее мясо в кислоте и делают из просроченных продуктов салаты. Всё остальное, судя по всему – прямо на свалку…»

Больная тема

Наконец, сопредседатель Союза потребителей России Анатолий Голов назвал спасение еды «очень больной темой». Причём, она уже обсуждается в органах власти!

«На Совете при губернаторе Санкт-Петербурга по защите прав потребителей именно Союз потребителей России предложил проработать её и попробовать применить в городе зарубежный опыт, – признался он. – Правда, отношение власти пока очень осторожное – кто будет отвечать, если кто-нибудь отравится?»

По его словам, для овощей и фруктов уже давно существует «стихийный фудшеринг на рынках». То, что похуже качеством идёт на дешевые рынки, например на Коломяжский, где продаётся за полцены, а в конце дня и просто отдаётся тем, кто готов брать подпорченный товар. Аналогичную историю Голов услышал недавно и от продавца на рынке в подмосковных Люберцах. Там покупатели частенько спрашивают, когда продавцы соберутся выбрасывать не кондицию, чтобы её забрать.

«Есть магазины, которые продают товар с истекающим сроком годности со скидкой или по акции «2 по цене одного», но значительная часть просроченного товара возвращается поставщику, и мы можем только догадываться, что там с ним происходит… Была информация, что кто-то из энтузиастов поставил холодильный прилавок, куда магазины могли положить товар с истекающим сроком годности для того, чтобы все желающие могли его взять, но этот холодильник быстренько опечатал Роспотребнадзор по уже упомянутой причине – а кто отвечает за качество этого товара и кого накажут в случае чего? Проще запретить, чем найти решение…» – резюмирует Голов.

 

                 Кирилл Кудрин, «Конкретно.ру»