Корреспондент «Конкретно.ру» провел в охваченном протестами Иране десять дней, приехав туда по туристической визе. Уточнять, что работник СМИ – женщина, как-то не принято, и все же в данном случае – необходимо. Считается, что эта восточная страна не самое доброжелательное место для путешественниц ярко-выраженной европейской внешности, тем более во время подобных событий. А тут еще высшее руководство страны объявило: на улицах промышляют «иностранные агенты», приехавшие устраивать политические беспорядки в исламском государстве...

Мировая пресса достаточно подробно осветила ход и подоплеку народных волнений в Иране, но все же вкратце напомним хронологию событий.

Прежде всего, большая ошибка считать, что антиправительственные выступления «рассерженных граждан» начались в канун Нового года. Страна ведет летоисчисление от хиджры (переселение пророка Мухаммеда из Мекки в Медину), а григорианский календарь использует большей частью для контактов с внешним миром. Следовательно, 1397-й год наступит в Иране только весной, а традиционный европейский праздник персы не отмечают. Таким образом, протестные события проходили на фоне рабочих будней с единственным пятничным выходным (привилегией пятидневной трудовой недели здесь пользуются только госслужащие).

Антиправительственные выступления начались с Мешхеда, 30-го декабря перекинулись в Тегеран, охватив затем несколько десятков городов. Активная фаза протестов продолжалась неделю: ее итогом стали два десятка погибших и несколько тысяч задержанных активистов. Но, вопреки сообщениям СМИ, демонстрации Тегерана не вылились в погромы или какие-то серьезные беспорядки. Отельеры, которые, кажется, больше всего пострадали из-за отказа европейских туристов от брони гостиниц, лишь недоуменно пожимали плечами: неужели даже французов с их протестными традициями поджогов автомобилей, оказалось так легко напугать каким-то «персидским майданом»?

От полиции – в театр

Корреспондент «Конкретно.ру» оказался одним из героев пролога столичных волнений, сам того не подозревая: вместе с друзьями мы подъехали на такси к воротам тегеранского университета аккурат за полчаса до начала исторических событий.

Вуз считается лучшим в стране, а его территория рекомендована туристическими путеводителями к осмотру. Правда, полюбоваться удалось только решеткой учебного заведения: подходы к университету вскоре оказались заняты подразделениями специальной полиции и оппозиционной молодежью с плакатами. Обеспокоенные студенты сами подошли к туристам и попросили удалиться с театра «боевых действий» – мол, копы отлавливают людей с «нетипичной внешностью».

«Это политика, не волнуйтесь: завтра уже все успокоится. Вам лучше пойти в отель, здесь много полиции», – сочувствовали горожане, настойчиво предлагая нам пробираться к гостинице обходными путями.

На следующий день русскоязычная BBC сообщила о волнениях на площади перед башней Азади, однако эта информация не соответствует действительности. И в первый, и в последующие дни горожане митинговали на подходах к парку Данешджу, где находится здание городского театра Тегерана.

Именно туда, по иронии судьбы, мы и вышли, пытаясь убраться из опасной университетской зоны. Вечером 30-го декабря власти Ирана стянули сюда силовиков, полицейские бронетранспортеры и силы «Басидж» (официальное полувоенное ополчение, подконтрольное Корпусу Стражей Исламской революции). Всего на площади собралось около пяти тысяч человек, что не так уж и много для девятимиллионной столицы. Толпу относительно аккуратно выдавливали с оккупированных территорий и рассаживали по автозакам – в этом для российского туриста не было никакой новизны.

Буквально за три дня протесты стали повседневностью даже для гостей Тегерана. Акции проходили если не культурно, то, по крайней мере, по «расписанию». Около пяти часов вечера силовики выставляли полицейское оцепление и бронетранспортеры, в половине шестого начиналась фаза политической активности оппозиционеров, которая продолжалась до середины ночи. Таким образом, днем туристы могли спокойно наслаждаться колоритом восточных достопримечательностей, а вечером наблюдать из окон кофейни за новой «персидской революцией».

В чем ваш интерес?

Казалось, что все опасения напрасны: на праздношатающихся европейцев не обращали внимания ни демонстранты, ни силовики. Но ощущение было ошибочным. То, о чем нас предупреждали добросердечные иранские студенты, произошло через два дня: корреспондента «Конкретно.ру», решившего окунуться в атмосферу народных волнений, задержали сотрудники иранских спецслужб.

Несколько мужчин неприметной внешности отрезали журналиста от толпы и тоном, не терпящим возражений, потребовали предъявить документы. Пока первый «собеседник» досматривал содержимое рюкзака, со вторым случился диалог примерно такого содержания:

«Что вы здесь делаете? У вас явно интерес к этому месту. Какой?»

«Мы первый день в городе, я путешествую, мне интересен Иран. Увидела людей, подошла посмотреть. Почему так много полиции?»

«Это неправда. Мы видим вас здесь давно: вы не заходите в магазины, ни с кем не встречаетесь, вам явно важны эти события. Отвечайте, какой у вас интерес или я вас сейчас арестую…»

Возможно, корреспондента «Конкретно.ру» спас российский паспорт, а может быть выключенный телефон с фотографиями – к счастью, он разрядился прямо на подходе к площади. Не обнаружив компромата, «путешественника» отпустили. Позже выяснилось, что официально иранские власти не аккредитовали ни одно зарубежное СМИ для освещения антиправительственных волнений в стране.

Доброжелательность и табу

Познакомившись с иранскими силовиками, мы решили выяснить, как относятся к «подозрительным» иностранцам рядовые жители Тегерана. На несколько дней посчастливилось погрузиться в гущу народной жизни, передвигаясь на метро, посещая библиотеки, культурные учреждения, кинотеатры и общепит. По итогам наблюдений, наш корреспондент сделал несколько любопытных выводов.

Во-первых, доброжелательность к иностранцам в Тегеране способна поразить неподготовленного петербуржца. Гостю столицы могут уступить место в метро, угостить обедом, а при виде растерянного туриста подойти и предложить помощь. Приставать к путешественникам с просьбой купить товар, здесь считается неприличным. Но в знак расположения продавец может сбросить цену. За все дни протестов ни одно из этих правил восточного гостеприимства не было нарушено.

Интересно, что даже во время митингов иранцы свободно обсуждали вопросы культуры и религии, но почти никогда – причины антиправительственных настроений. Один из студентов открыто рассказал о своем атеизме, но тему волнений назвал табуированной. Безучастные до туристов полицейские также решительно пресекали разговоры о политике и строго следили, чтобы гости столицы не вздумали зафиксировать на цифровой носитель протестные массы. Однажды корреспонденту пришлось срочно затеряться в толпе: суровый коп узрел его попытки сфотографировать человека с плакатом.

Через несколько дней после начала «персидского майдана» Высший руководитель страны аятолла Али Хаменеи сделал официальное заявление: протесты в Иране инспирированы и поддерживаются «из-за рубежа». Но и после такого «месседжа» почти все двери общественных заведений остались открытыми для иностранцев: страна явно не страдала «шпиономанией». Даже во время активной фазы столкновений гости Тегерана могли посетить все достопримечательности – от телевизионной башни Милад, до городских библиотек.

Здесь нужно сделать уточнение. В Иране ценится образование, поэтому любому гостю, интересующемуся астрономией, историей или литературой, не составит труда найти интересного собеседника – в кафе, библиотеке и книжной лавке, которых немало по городу.

 Владельцы общепита часто украшают свои заведения портретами известных личностей, а некоторые – дружескими шаржами на популярных актеров. Иногда, чтобы порадовать россиян, владельцы кофеен трогательно ставят для них старые русские песни про березоньку, и сами подпевают на незнакомом языке.

При этом большая часть жителей Тегерана говорит по-английски – в крайнем случае, всегда находится третий, готовый выступить переводчиком.

Любопытно, что образованность, которая удивляет и кажется всеобщей, имеет неочевидный для иностранца подтекст. Из-за экономического кризиса и роста цен (который спровоцировал волнения) много профильных специалистов ушло в сферу обслуживания.

Бывшие инженеры на волне финансовых неурядиц подались в торговлю и гостиничный бизнес. Таким образом, современный иранский хостельер может запросто обсудить со своими гостями произведения Достоевского, вспомнить режиссера фильма «Гамлет» (оказывается, эта лента Григория Козинцева популярна в Иране) и даже удивить российских гостей вопросом об Алексее Навальном. Правда, обсуждать политическую жизнь с иностранцами здесь опасаются даже оппозиционно-настроенные граждане.

Трансгендеры и ислам

События декабря-января стали крупнейшими акциями со времен «Зеленой революции», хотя масштабы народных выступлений на этот раз оказались несоизмеримо скромнее.

Формальным поводом антиправительственных выступлений стало повышение цен на фоне непрекращающейся инфляции и падения курса национальной валюты (с августа реал упал в два раза по отношению к доллару). Жители Тегерана, стоявшие в авангарде событий 2009 года, увидели за этими явлениями отсутствие экономических и социальных свобод, что дало повод некоторым западным СМИ преждевременно говорить об «антиисламском» характере выступлений.

Эта оценка ошибочна: даже интеллигенция, которая в разговоре с иностранцем может пошутить на тему длины чадры, здесь достаточно религиозна. С другой стороны, похоже, что в прогрессивных кругах столицы за последние годы сформировался запрос на принципиально иную роль религии в жизни общества, нежели ту, что сегодня предлагают теократы. Таким образом, наблюдая за жизнью иранцев, можно сделать некоторые выводы о подтексте протестов в столице.

Прежде всего, в глаза бросается очевидная потребность персов во внешней привлекательности. Даже по европейским меркам спрос на пластическую хирургию в Иране поражает воображение: буквально на каждом шагу здесь можно встретить мужчин и женщин со следами ринопластики. И молодые, и пожилые иранцы придают своим носам европиоидную форму – «носить» такой нос считается признаком благосостояния.

 Фото с сайта casp-news.ru

В почете женская красота: покрывая голову, дамы наносят обильный макияж на лицо и часто радикально меняют цвет волос. Понятно, что эмансипация вызывает неодобрение у ортодоксально-религиозных мусульман.

Как ни странно, свободно при теократическом режиме чувствуют себя и трансгендеры. В стране действует официальный запрет на однополые связи, зато операции по смене пола частично субсидируются госбюджетом. С одной стороны, по мнению религиозных властей, хирургическая «трансформация» помогает человеку определить свой истинный пол, что является правильным с точки зрения ислама. С другой, подобное толкование религиозных догматов невольно повышает терпимость общества к разного рода «инаковости».

Второй момент, который очевидно формирует запрос на новую реальность – разнообразные источники получения информации.

Официальная пресса и телевидение Ирана подконтрольно государству и отдаленно напоминает телевещание позднего СССР, с поправкой на религиозные ограничения.

Помимо новостных каналов иранское ТВ предлагает зрителям костюмированные исторические ленты (их поставщиком, в основном, является Южная Корея), а также западное кино 50-60-х годов, которые нещадно режет цензура. Сцены с малейшим намеком на телесный контакт между людьми удаляются, равно как и неприлично одетые персонажи (например, героини в футболках). Из-за такого подхода западные фильмы превращаются в череду непрерывных диалогов, порой не связанных по смыслу.

Очевидно, что «целомудренные» ленты слабо удовлетворяют интеллектуальные запросы общества, живущего в открытой стране. Многие иранцы пользуются системой обхода блокировок сайтов, скачивая любой контент, причем делают это открыто – в метро. Фильмы по вкусу можно приобрести на «черном рынке» и за границей, поэтому иранцы лишь условно ограничены в доступе к «альтернативному» искусству.

Отметим, что пропаганда в Иране подается на несоизмеримо высоком градусе накала, нежели российская. В метро запросто можно встретить плакаты антиизраильского содержания, а дружба соседей-саудитов и США карикатурно высмеивается прямо в общественных местах.

И все же Иран – открытая страна: вопрос передвижения здесь ограничивается лишь невысоким финансовым состоянием жителей (один только налог на выезд из страны планируется повысить в три раза – до $61). Но, как рассказали нам иранцы, люди могут относительно свободно посещать «ненавистные режиму» США, Саудовскую Аравию, Израиль, не говоря уже о странах Европы. Не удивительно, что путешествуя и обучаясь на Западе, они имеют возможность сравнить разные модели мира и качество жизни, которую несет каждая из них.

Похоже, что режим аятолл, пришедших к власти после исламской революции, серьезно одряхлел – клерикалы часто не являются авторитетом, а уж тем более источником получения информации для молодежи. Отсюда протесты в столице можно назвать антиклерикальными, но не антирелигиозными.

Но все же ошибочным было бы судить обо всей стране по Тегерану. Даже минувшие волнения показали, что для кого-то президент страны Хасан Рухани слишком демократичен, а для кого-то – недостаточно. Отчасти ситуация напоминает протесты 2011-2012 года в Москве, когда условные либералы и националисты встали под единый флаг против режима Владимира Путина, но вскоре серьезно размежевались во взглядах по вопросу Крыма. Не удивительно, если теперь, после схлынувшей волны протестов, правительство Ирана поставит подобный эксперимент и на своем народе.

P.S.

Напоследок приведем несколько любопытных фактов из жизни Ирана, которые могут и порадовать, и шокировать потенциального гостя восточной страны.

1. До недавнего времени в Иране отрицали Холокост, а книга Адольфа Гитлера «Майн Кампф», переведенная на персидский язык, даже сегодня открыто продается на улицах.

 2. Шутки на тему Владимира Путина и Дмитрия Медведева здесь меркнут: портреты двух великих аятолл – Имама Хомейни и Али Хосейни Хаменеи – сопровождают иранцев повсюду: в пиццериях, ресторанах и даже на автомобильных парковках.

3. «Мужские» и «женские» зоны метро делятся не по принципу сегрегации, а на общие и женские. С учетом дикой забитости метро, корреспондент «Конкретно.ру» ни разу не пожалел о таком подходе.

4. Опасности для женщин-туристов в Иране сильно преувеличены: если дама соблюдает местные приличия в одежде (длинный рукав и платок), она может спокойно путешествовать одна, встречая только доброжелательное отношение со стороны окружающих.

5. Чадра обязательна лишь для посещения отдельных мечетей и для женщин-служащих (например, смотрительниц музеев). В остальных случаях используется платок, который может лишь символически покрывать голову.

 

 

                          Яна ПЛОТНИКОВА, «Конкретно.ру», фото автора