Переломным годом в становлении питерского охранного рынка стал одна тысяча девятьсот девяносто третий. От него начинает свое летосчисление большинство известных сегодня предприятий. Безусловно, кто-то из авторитетных силовых фирм появился позже. Но, как правило, их костяк пришел в этот бизнес тогда же, двенадцать дет назад.
История сохранила название первого питерского охранного предприятия, которое прошло в соответствие с законом «О частной детективной и охранной деятельности» лицензирование в ГУВД. Прежде правоохранительные органы вели специальный учет всех юридическим лиц, желавшим заниматься силовой деятельностью. На каждого из них заводилось отдельное дело, в котором скрупулезно собиралась информация о работе охранной фирмы. Парадоксально, но факт – первое лицензированное предприятие «Петро-Гвардия» так и осталось в официальной статистике… единственной официально оформленной силовой структурой за весь 1992 год. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, если учесть, что лицензию «Петро-Гвардии» оформили 29 декабря. Однако первенцу не суждено было прославить питерскую частную охрану – его расцвет пришелся на 1997 год, когда в «Петро-Гвардии» трудилось почти семьдесят сотрудников, которые обеспечивали безопасность трех объектов, затем количество персонала сократилось в два с половиной раза, а число действующих договоров – на треть.
Признание нового для страны вида бизнеса совпало по времени с первым серьезным оттоком профессионалов из Вооруженных сил и государственных силовых ведомств. Инфляция съедала офицерское жалование. В армии и спецслужбах назрел внутренний кризис. Отсутствие государственной идеологии, малопонятный характер приватизации и тлеющие межнациональные конфликты вынуждали офицеров уходить на поиски лучшей доли. А тут еще легальная передача высшими государственными чинами секретной информации недавнему потенциальному противнику, коррупция в связи с выводом Западной группы войск из Германии. И, в конце концов, только что состоявшийся по воле политиков развал единой державы.
Тем не менее, уволиться с «государевой службы» по собственному желанию было довольно трудно. Часто профессионалы, удостоенные боевых наград, оказывались на гражданке в связи «с дискредитацией высокого звания офицера». В понимании кадровиков это соответствовало добровольному увольнению со службы. Служивые люди, как правило, не имели широких коммерческих контактов, а менталитет «защитника Родины» не позволял вчерашнему офицеру превратиться в рыночного торговца. Такие профессионалы и пополняли среднее звено руководителей охранного бизнеса. Под их началом нередко оказывались дембеля-срочники, особенно из горячих точек. Идти в бандиты уволенным в запас не хотелось. В охранных предприятиях платили значительно больше, чем в правоохранительных органах или на сверхсрочной службе. А романтика и адреналин – те же…
Но не только служивые решились сменить род занятий. В охранники устремились безработные инженеры и служащие, студенты, работяги с остановленных заводов. Многие из них вовсе не желали ездить на стрелки или участвовать в «разборках». Кого-то привлекал график работы – сутки через трое, и с деньгами порядок. Другие предполагали со временем сделать на новом месте служебную карьеру. Благо, для этого не требовалось штудировать высшую математику или законы аэродинамики. Силовой бизнес перемалывал всех – не очень здоровых, разновозрастных, с рабочим стажем и без. Конечно, молодым, подготовленным и сильным доставались лучшие куски. Охранники видом поплоше отправлялись мерзнуть на открытые строительные площадки, склады, таможенные терминалы. В любом случае, здесь мог найти себе место каждый.
Однако потребительские цены стремительно росли вверх. И скоро сутки через трое кое-где сменились на сутки через двое. Несмотря на жесткие ограничения, сотрудники объектовой охраны с радостью брались «поддежурить» лишнюю ночь. Наиболее сметливые становились старшими на объектах, что гарантировало привесок к зарплате. Молодежь спортивного телосложения могла рассчитывать на место в личной охране какого-нибудь коммерсанта или трудоустройство в группе быстрого реагирования.
«Очкарикам» и интеллектуалам было тяжелее. Им нередко доставались не престижные посты. В советское время практически все они отслужили срочную в армии и на флоте. Сделали по три зачетных выстрела одиночными. По шесть подъемов переворотом. Получили свои положенные удары пряжкой ремня или кружкой по филейной части – каждые полгода повышения вверх по негласной армейской иерархии. Но и эти, иногда субтильные личности, требовались и требовались частной охране. Слишком широк был спектр приложения сил – от вышибал и бойцов группы быстрого реагирования до сторожей, вахтеров и консьержей.
В силу особенностей подготовки, первыми лицами легального силового бизнеса в большинстве своем становились высокопрофессиональные оперативники из органов госбезопасности и МВД. Несмотря на уход из «системы», они сохраняли неформальные отношения с коллегами по службе, что нередко спасало охранные предприятия от обвинений в связях с криминальным миром. В отличие от Москвы, где практически все частные силовые фирмы были учреждены выходцами из органов госбезопасности, а руководители основных предприятий составили Консультативный совет при ФСБ России, питерские структуры приблизительно в равной степени тяготели и к чекистам, и к МВД. Позднее выходцы из милиции окажутся практичнее «старших братьев», и охранный бизнес Северной столицы целиком замкнется на Координационный совет при ГУВД.
Согласно официальным данным, в 1993 году в Петербурге юридическим лицам было выдано 132 лицензии на частную детективную и охранную деятельность. Возможно, многие участники силового бизнеса не слишком спешили официально оформлять свои новые отношения с государством. Ведь только в ноябре уходящего года мэр города подписал распоряжение, которое обязывало органы власти регистрировать предприятия, решившие заняться частным сыском или охраной, исключительно на основании лицензий ГУВД. Исходя из требований документа, ранее зарегистрированные юридические лица и граждане, рискнувшие приобщиться к новому бизнесу в рамках индивидуальной трудовой деятельности, обязаны были в срок до 1 декабря 1993 года получить лицензии. Практически все эти фирмы занимались охраной, наиболее продвинутые из них – деловой разведкой, комплексным воздействием на нерадивых должников в интересах своих клиентов и обеспечением личной безопасности. Лишь единицы пытались позиционировать себя как детективные агентства. Однако проведение качественных расследований требовало инвестирования значительных денежных средств, а платежеспособные предприниматели в основном нуждались в необходимости защитить бизнес с помощью крепких парней. Помните питерских детективов Михаила Локтионова? Они успели провести ряд громких расследований. Помогли правоохранительным органам раскрыть убийство заместителя министра, совершенное на территории Балтийского морского пароходства. Затем занимались выяснением причин передела в крупной коммерческой фирме и даже заставили сдать в милицию незарегистрированное оружие. Но служаки проявили неоправданное рвение, при попытке силового захвата фирмы в перестрелке погиб сотрудник милиции. В его смерти почему-то решили обвинить частных детективов… Несмотря на высокие результаты деятельности – в популярной молодежной газете, к слову, появилась рубрика «Ищут пожарные, ищет милиция, находит фирма «Кредо», где периодически публиковались отчеты проведенных расследований – Михаил Локтионов был вынужден перепрофилировать свою компанию. С того времени она превратилась в «Кредо – охранное предприятие Локтионова» и начала заниматься деятельностью, прямо обозначенной в новом названии.
Законными детективами или охранниками крепыши могли стать, пройдя специальную подготовку в любом из восьми действовавших в Петербурге учебных центров. Если, конечно, за плечами защитников частной собственности не значилось три года работы в правоохранительных органах, прокуратуре, госбезопасности или погранвойсках. Учебные центры, в свою очередь, тщательно «просеивались» сквозь сито милицейского надзора, проводя согласование программ обучения в МВД России и получая после этого отдельную лицензию. Удовольствие стать частным охранником стоило в ту пору недешево. Кандидаты в лицензированные силовики оплачивали свою учебу в размере тридцати с лишним минимальных окладов, еще 35 минимальных окладов платили за получение документов в отделе лицензионно-разрешительной работы. На фоне государственных поборов с будущих охранников, плата за получение соответствующей лицензии предприятием казалась более чем приемлемой. Всего-то 90 минимальных окладов или несколько сотен американских долларов.
Клиенты появлялись по-разному. Чаще ими становились знакомые, решившие заняться коммерцией. Новоявленные коммерсанты рекомендовали крепких парней дальше – компаньонам, поставщикам, субподрядчикам. Не все соглашались сразу. Одни считали, что смогут обойтись без дополнительной финансовой нагрузки в виде охраны. Другие предпочитали обращаться к бандитам, где кроме «крыши» можно было одолжить денег под проценты. Государственные предприятия и учреждения не торопились заключать договорные отношения с частными силовиками, по привычке надеялись на милицию, тем более что во времена дикого российского капитализма криминальный мир довольствовался легкой добычей – торговцами, посредниками, представителями общепита и развлекательных заведений.
Не мудрено, что каждый новый клиент считался поначалу большой удачей. Особенно, если за ним не числилось неоплаченных долгов, невыполненных обязательств или уж слишком сомнительных финансовых операций. Понятно, в девяносто третьем еще не появилось информационных баз, позволяющих, словно рентгеном, просвечивать подноготную бизнеса. Аферисты и неопытные предприниматели наводняли город. Случалось, в клиентах у охранников оказывались оборотистые дельцы, которые ни в грош не ставили свою репутацию, зато умели быстро «наварить доход». Люди с достатком, как правило, стремились подружиться с бандитами. Братва не церемонилась с недругами и, в отличие от легальных частных силовиков, не была опутана многочисленными инструкциями и циркулярами. Из горячих точек в Петербург переправлялось огромное количество оружия. Заводские умельцы переделывали газовые револьверы под мелкокалиберный патрон. Разворовывались армейские оружейные склады. Короче, каждый, кто не боялся попасть под уголовную статью, мог обзавестись незаконным стволом.
Поэтому немаловажным фактором стало то, что охранные предприятия получили возможность легально использовать в своей деятельности спецсредства и огнестрельное оружие. Как утверждал в 1996 году основатель и директор охранного предприятия «БалтикЭскорт» Роман Цепов, именно ему удалось официально согласовать в милиции и первую частную оружейную комнату, и первым оформить на свою фирму пистолетные стволы. По крайней мере, еще за месяц до выдачи милицией лицензии «Петро-Гвардии», мэрия Петербурга официально зарегистрировала в ноябре 1992 года частное охранное предприятие «БалтикЭскорт», владельцами которого выступили чекист Игорь Корешков, Борис Стяжкин и Роман Цепов, которому позднее уступил свою долю в бизнесе соратник, названный в нашем списке вторым.
Парадоксально, но милицейская инструкция № 288 «По организации работы органов внутренних дел по контролю за оборотом гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории РФ», которая разъясняла как надлежит вооружаться охранникам, появилась только в апреле 1999 года. До этого «частными» стволами ведало правительство страны, издавая соответствующие постановления… Чиновники придумывали, силовики вооружались, а контролирующие органы надзирали за охранниками по своему усмотрению.
Кстати, именно в девяносто третьем участники силового бизнеса стали специализироваться по направлениям деятельности. Одни всерьез занялись обеспечением объектовой охраны, другие занялись не прописанным в законе телохранительством. Появились кинологи с подготовленными служебными собаками. Часть охранных предприятий взялись за вооруженное сопровождение грузов – дальнобойщики подвергались нападениям практически на всех трассах и остро нуждались в охране. Директор петербургского транспортного предприятия «Интуравтосервис», созданного на базе «Интуриста», Вячеслав Пономарев – в прошлом профессиональный дальнобойщик, так характеризовал девяностые: «Убийства, воровство. Пропадают машины. Беспредел на дорогах. Стараемся не работать по России дальше Москвы. Хотя за рубежом, в бывших соцстранах, не легче. В Польше наш автобус с туристами остановили два полицейских с автоматами. Оказалось, бандиты. Избили группу, отобрали сорок тысяч долларов. И с концами. В России же поборы – внаглую! Белорусы же просто обнаглели до предела: денег не дашь – не поедешь…» Еще более опасно было перегонять подержанные иномарки. Их попросту отнимали немногословные верзилы, демонстрируя помповые ружья. Как вспоминал Роман Цепов, «Начало-то было жесткое. Мы эскортом сопровождали машины с Западной Украины до Питера. По так называемой «трассе смерти». И моих ребят, которые таскали машины, клиенты ждали по полтора-два месяца. Мы никого ни разу не потеряли. Ни единицы груза, ни копейки штрафа. Все были довольны. На этом мы «поднялись».
Разбой на дорогах продолжится до конца девяностых. Со временем нападения примут направленный характер. Накладные на груз начнут проверять истинные и мнимые сотрудники ДПС. По странному стечению обстоятельств, информация о дорогостоящем товаре будет мгновенно поступать криминальным группам. Хотя авто с тонированными стеклами по-прежнему продолжат и наудачу подрезать одинокие грузовики. Настойчивое мигание задним правым поворотником будет означать для знающих дальнобойщиков требование остановиться на обочине. Чтобы сохранить имущество клиентов и жизни водителей, питерские охранные предприятия пойдут на крайние меры – от переговоров с бандитами до открытого вооруженного противостояния. К счастью, такие инциденты останутся неизвестными контролирующим органам. Охранники будут, как и раньше, сопровождать грузы, но вероятность нападения явно сократится. Созвон с представителями организованной преступности, которые контролируют различные участки той или иной трассы, позволит избежать столкновений. Дорожной бедой останутся «гастролирующие» бандитские команды.
Был случай, в январе1995 года такие «гастролеры» попытались сдуру остановить недалеко от Петербурга колонну грузовиков с продовольствием и медикаментами. Груз предназначался воюющей в Таджикистане 201-й дивизии и русскоязычному населению. В совместной акции приняли участие городские власти во главе с мэром Анатолием Собчаком, Ассоциация «Защита» и российский журнал ветеранов войны в Афганистане «К Совести». Нелетная погода вынудила отправиться колонной в ночь от Петербурга до аэродрома в Пскове. Машина сопровождения с вооруженными охранниками из «Защиты» ушла чуть вперед, и тут же из снегопада вынырнул автомобиль, попытавшийся остановить последний грузовик. Столкнувшись с возвращающимся сопровождением, нападавшие спешно ретировались…
Переломным 1993 год оказался еще по одной причине. В течение нескольких лет пионеры охранного бизнеса «накачивали мускулы» – кадровый отбор, силовые столкновения с бандитами, приобретение офисов, автотранспорта, оружия, непростое выстраивание отношений с правоохранительными органами. Крупные охранные предприятия понемногу обзавелись отделами кадров, бухгалтерией, секретарями и юристами, специалистами по обслуживанию техники. Офисные помещения приобретали «буржуйский» лоск: дорогая мебель, компьютеры, радиосвязь и даже собственные кафе для клиентов и сотрудников. Если бы не плечистые личности, которые в большом количестве расхаживали по коридорам, офис серьезной охранной структуры ничем бы не отличался от коммерческих предприятий другого профиля. По некоторым данным, общая численность персонала, например, в Ассоциации «Защита» к концу 1993 года достигла полутора тысяч человек. С привлеченными к работе людьми со стороны и дочерними структурами эта цифра увеличивалась почти вдвое. Нечто подобное, хотя и в меньших масштабах, происходило в других известных в Петербурге охранных фирмах.
Вполне закономерно, что Ассоциация «Защита» первой столкнулась с необходимостью проведения структурных изменений. На базе единого предприятия было создано несколько самостоятельных компаний. В названиях большинства из них закрепилось название «Защита». Хотя базовое предприятие Ассоциации, где расположились ее руководители, основной персонал офиса и дежурное подразделение быстрого реагирования, назывался на английский манер – «Секьюрити». За «Секьюрити» осталась и «визитная карточка» Ассоциации – гостиница «Астория», с охраны которой и началась история крупной силовой структуры. К слову, рассказывают, когда Ассоциация «Защита» заходила на «Асторию», утонченные чиновники из «Интуриста», снисходительно взирая на растерявшихся в непривычной для себя обстановке милицейских спецназовцев, предложили: «Ну, изобразите, что ли, как вы собираетесь нас охранять…» Александр Снетков, скорее походивший на тяжелоатлета, чем на подвижного боксера, вдруг кувырнулся через стол, в полете выстрелив несколько раз из газового пистолета. Испуганные клерки тут же послушно согласились – охраняйте-охраняйте…
Создание охранного холдинга на месте единой хозяйственной структуры, безусловно, способствовало развитию бизнеса. В дальнейшем в городе появилось довольно много охранных предприятий, руководителями которых стали выходцы из «Защиты». Старшие охранники объектов выросли в директоров, а вторые лица охранных фирм наработали необходимый опыт, чтобы открыть собственное дело.
С другой стороны, вскоре после получения видимой самостоятельности руководители охранных предприятий стали тяготиться жесткой финансовой и организационной дисциплиной, которая сохранилась в холдинге. Внутренний конфликт в середине 1995 года приведет к разделению, пожалуй, самого мощного в Петербурге охранного конгломерата на две абсолютно не взаимодействующие структуры. Одна из них сохранит за собой название Ассоциация «Защита». Вторая площадка, видимо, созданная как запасной аэродром, появилась больше чем за год до того, как Александр Снетков и Игорь Минаков разошлись между собой. Она созвучно называлась Концерном «Защита». Директором был назначен Владимир Романовский – перспективный юрист, сменивший погоны старшего лейтенанта милиции на коммерческую практику. Еще в 1992 году Владимир Романовский основал Институт проблем предпринимательства, занялся аудитом и консалтингом всех видов. Старший лейтенант недолго директорствовал в Концерне «Защита». Институт проблем предпринимательства с конца девяностых является признанной компанией-лидером в своей области. Офицерский китель Владимира Романовского до сих пор бережно хранится в кабинете, где он принимает высокопоставленных гостей.
Возглавляет Концерн «Защита» теперь давний соратник Игоря Минакова – полковник госбезопасности Александр Кириллов. Нынешний президент Концерна к обеспечению безопасности относится по-особому. Мальчишкой он пережил Ленинградскую блокаду. А когда вырос, стал военным контрразведчиком. В 1988-м году Александр Кириллов был назначен начальником Управления особых отделов в зоне Чернобыльской АЭС. В частную охрану он пришел еще в начале девяностых, организовав предприятие «Айсберг». Вместе с Игорем Минаковым начал работать в Концерне «Защита» примерно за год до августовского кризиса. С начала третьего тысячелетия Александр Кириллов непосредственно руководит деятельностью этой силовой структуры.
В 1993 году, после того как основатели «Общества «Торнадо» получили лицензию ГУВД на оказание охранных услуг, появилось полноценное охранное предприятие «Служба безопасности «Торнадо». Его директором стал уже упоминавшийся ранее Сергей Львов, а негласной силовой составляющей, по некоторым сведениям, стал заниматься его коллега Игорь Комаров. Практически тут же под эгидой «Торнадо» образовались подразделения частной охраны, имевшие определенную хозяйственную независимость. Наиболее перспективное из них впоследствии не просто встанет вровень с материнской компанией, но и, похоже, перерастет ее. Речь об известном в Петербурге охранном предприятии «Стаф». Долгие годы это предприятие возглавлял Михаил Тимофеев, затем вернувшийся со значительным повышением на государственную службу. По его словам, «С руководителями «Торнадо», в частности, с Сергеем Львовым, мы работали вместе в Комитете (КГБ – Прим. авт.). Естественно, уйдя в бизнес, мы обратились к ним. Было предложение даже создать в структуре «Торнадо» отдельное подразделение «Стаф». Но мы, как люди амбициозные, решили сделать что-то свое и координировать деятельность с известным охранным предприятием. На первом этапе ряд договоров был заключен «Стафом» от имени «Торнадо». Тогда же пользовались мы этим именем и при столкновениях с криминальными элементами, которым название «Стаф» ни о чем не говорило. До сих пор поддерживаем хорошие человеческие и деловые отношения, но никак финансово мы не завязаны…»
В связи с этим интересно вспомнить, как грамотно заявило о себе на рынке охранное предприятие «Форт». Офис «Торнадо» находился на одном из этажей в высотном НИИ Галургии. В начале девяностых научно-исследовательский институт сдал часть своих площадей в аренду. Арендаторы и их посетители уже успели привыкнуть к «торнадовским» машинам у входа и молодым людям спортивного телосложения, то и дело входящим в здание. И вдруг в вестибюле НИИ Галургии замаячили рослые охранники с «неторнадовской» символикой на шевронах. Поневоле выходило, будто громкая силовая структура заключила договор об обеспечении своей безопасности с еще более могущественными силовиками. Так, без лишней рекламы, новое предприятие «Форт» заявило о себе многочисленным клиентам. Практически каждый, входя в «Торнадо» спрашивал: «это тоже вы?» «Нет, – с досадой отвечали ему, – дружественная фирма…»
В 1993 году ощутил явную выгоду от легализации силовой деятельности и бандитский мир. Статус охранного предприятия позволял рекрутировать молодежь, открыто вмешиваться в имущественные конфликты, прикрываясь необходимостью защитить коммерсанта, и, самое главное, официально пользоваться оружием. Обзавелись подконтрольными охранными фирмами и «тамбовцы», и «малышевские», и «казанцы». Известный в определенных кругах будущий депутат городского парламента Юрий Шутов, например, через своих деловых партнеров создал предприятие «Георгиевское». И хотя в течение 1996–2000 годов в нем насчитывалось чуть больше двух десятков лицензированных охранников, «шутовские» имели возможность отстоять свой бизнес в полном соответствии с законом.
Однако любое без исключения охранное предприятие, едва зарегистрировавшись, попадало на заметку в правоохранительные и фискальные органы. Практически каждый охранник подлежал милицейской проверке. Постоянно контролировалась правильность выдачи оружия и спецсредств. Понятно, что пристальное внимание к негосударственным силовикам не вызывало особого восторга со стороны авторитетных личностей криминального толка. И перерождение пацанов в «типа охранников», к счастью, не приняло в Петербурге лавинообразный характер. Безусловно, каждое уважающее себя сообщество обзавелось парой-другой таких контор, но «перетирать темы» по-прежнему приезжали крепыши в черных кожанках на тюнинговых «девятках».
Надо сказать, происходили и обратные метаморфозы с участниками охранного рынка. Прежде всего, в наиболее продвинутых, но безусловно не во всех предприятиях появились так называемые «дикие бригады». Входящие в их состав мордовороты угрюмого вида мало отличались внешне от братвы. Те же тонированные машины, цепи на массивных шеях, взгляд исподлобья, те же прихваты и методы воздействия на бритоголовых собеседников. «Дикие бригады» официально не числились в штате охранных предприятий. Трудовые книжки таких силовиков лежали в каких-нибудь подконтрольных торговых фирмах. В случае неожиданных конфликтов с официальными правоохранительными органами они никак не обозначали свою принадлежность к звучным и уважаемым охранным структурам. при встрече с бандитами «дикие бригады», напротив называли свои охранные фирмы. Если учесть, что очень долго братва относилась к легальным силовикам с пренебрежением, видела в охранниках тех, кто способен только «дверную ручку сторожить», то представлялись лишь авторитетные предприятия – таких в Петербурге можно было по пальцам рук пересчитать. Небольшие силовые структуры заручались дружеским расположением крупных охранных объединений. Или вообще старались не ввязываться в лихие разборки, несмотря на риск потерять клиента.
Для удобства «дикие бригады» именовались или по-звериному – «Кабаны», «Слоны», или по имени своего бригадира. Братва же знала: приехали на стрелку «фадеевские» или «комаровские» (не те, что от зеленогорского авторитета Данилыча, а другие), ребята от Назима, Анвара, Ромы, Кирилла или Жеки – все они охранники. Случалось, в качестве таких бригад подрабатывали сотрудники различных правоохранительных органов. Иногда на стрелке с обеих сторон оказывались бойцы смежных отделов или спецподразделений. Например, собровцы могли вполне столкнуться с омоновцами, а спецназ ФСБ со спецназом ГУИна. Подработка позволяла «государевым людям» обеспечить семьям мало-мальское благосостояние, купить автомобиль или, если удастся, даже квартиру. Конечно, при этом можно было запросто вылететь из органов с какой-нибудь нехорошей формулировкой. Но оставалась реальная гарантия трудоустройства в почти родное предприятие. А то и стартовый капитал, и наработанное имя – для того чтобы заняться собственным силовым бизнесом.
Именно на долю «диких бригад» приходилась самая неблагодарная работа – «пробить», насколько всерьез пацаны намерены «раздербанить терпилу», раздеть до нитки, выкинуть из бизнеса или доить, пока тот сам «не впадет в блуд», запутавшись в расчетах с поставщиками и кредиторами. В целях собственной безопасности стрелки с бандитами назначались по возможности в известных местах. Заранее изучались все пути отхода или возможности приезда подкрепления. Например, конфликтные переговоры с представителями «тамбовцев» или «казанских» жесткие парни из Ассоциации «Защита» предпочитали вести у закрытого на ремонт кинотеатра «Юность». Около заброшенного здания первого типового ленинградского кинотеатра порой кипели нешуточные страсти. Буквально в двух шагах располагался «защитовский» офис, и в случае необходимости на стрелку могли подтянуться человек пятьдесят.
«Дикие бригады» замыкались непосредственно на руководителей охранных предприятий, проводя, с одной стороны, активный поиск новых клиентов. С другой, они, взаимодействуя с криминальным миром, часто упреждали открытое противостояние и нападения на объекты. Единственной привилегией таких силовых подразделений была возможность самостоятельно «брать под крышу» клиентов. Те, случалось, даже не знали, что в действительности их безопасность обеспечивают не какие-то ребята устрашающего вида, а легальное охранное предприятие, кстати, получавшее за это часть дохода. Иногда, правда, происходила подмена служебных интересов личными. Кто знает, пожаловала «дикая бригада» по распоряжению свыше или «разводит» клиента на свой страх и риск?
Силовые подразделения, постоянно разруливавшие конфликтные ситуации, первыми заметили качественные изменения охранного бизнеса. Как правило, они создавали при себе небольшие коммерческие фирмы, вкладывая капитал от силового бизнеса. Кафе, предприятия по изготовлению и торговле мебелью, оргтехникой, перевозке грузов и проведению строительных работ. Среди тех, кого называют сегодня представителями малого бизнеса, немало бывших бойцов. Их предприятия не нуждаются в защите, им легче откредитоваться у давних клиентов. Постоянно работая «в поле», эти негласные сотрудники охранных предприятий наработали огромное количество разнообразных связей и знакомств. В отличие от коллег, трудившихся в объектовой охране, которые с возрастом, к сожалению, превратились в низкооплачиваемых сторожей.
Наличие «диких бригад» позволяло проводить агентурную работу, систематизировать информацию о степени бандитского влияния на различные секторы хозяйственной деятельности. Эти сведения впоследствии составят закрытые информационные базы охранных предприятий, в которых найдется место компромату на чиновников и начальников в погонах. Время «диких бригад» уйдет лет через пять. Когда в стране грянет августовский кризис 1998 года, почти все охранные предприятия выстроят крепкие неформальные отношения с государственными структурами. К разрешению конфликтов с бандитами будут подтягиваться набравшие силу подразделения специального назначения. Уже по прямому назначению и за комиссионные – если не денежное вознаграждение, то автомобиль, амуницию, современные средства защиты, лазерные прицелы или компьютерную технику в подарок. Качественно видоизменится и криминальный мир.
В 1993 году в обиход охранных предприятий вошло новое словосочетание, прежде применявшееся исключительно на оперативной работе. Термин «крыша» сменился более благозвучным «оперативное прикрытие». Идеологи нового бизнеса даже смогли четко обосновать различие между первым и вторым. Так, «крыша» подразумевала, в их трактовке, типично бандитский подход к клиенту – получение контроля над коммерческой деятельностью с помощью первичных угроз, фиксированную оплату «за спокойствие», завладение частью чужой собственности и даже последующее вытеснение основного собственника из его бизнеса. Плюс участие в финансовых делах в качестве гаранта. Понятно, что в случае выбивания долга с дебитора, большая часть средств опять-таки оседала у неформальных силовиков. В результате весь подконтрольный бизнес представлялся в виде перевернутой пирамиды, где первенствовала братва.
«Оперативное прикрытие» выглядело куда привлекательнее. Конечно, клиент так же оплачивал ежемесячно фиксированную сумму за спокойную жизнь. И гарантом его деловой благонадежности так же выступало охранное предприятие. Однако охранники не «напрягали» клиента расстаться с частью собственности. Даже размеры вознаграждения за возврат долгов были гораздо меньше, чем у бандитов. «Оперативное прикрытие» не означало выставление на объекте физической охраны. Иногда даже клиент охранял себя собственными силами. Тем не менее, силовую составляющую его интересов обеспечивало конкретное охранное предприятие. То ли с помощью группы быстрого реагирования, то ли привлекая «дикие бригады», то ли вступая в переговоры «на высшем уровне» или обращаясь за помощью к старым знакомым в правоохранительных структурах. Чтобы избежать нежелательных контактов, «оперативное прикрытие» обозначалось нехитрой бумажной табличкой на входе в офис, торговую или производственную зону клиента – «находится под охраной…», «безопасность обеспечивает…» или просто «объект охраняется…». Дальше следовало название охранного предприятия и контактный телефон. Любой возжелавший посягнуть на данный объект мог узнать, действительно ли у фирмы есть «оперативное прикрытие». И решить, стоит ли начинать войну. Особенно учитывая, что участники охранного рынка, даже находясь в состоянии соперничества, предпочитали тотчас же консолидироваться, если на горизонте появлялась братва. В конце концов, завидя нехитрую «охранную грамоту», находившиеся в постоянном поиске новых клиентов охранные предприятия отправлялись дальше…
Кстати, по некоторым сведениям, первые «охранные грамоты» с контактным телефоном появились на киосках «Мальборо». В Петербурге их насчитывалось не меньше ста – к каждому охранника не поставишь. Поначалу братва отреагировала на новшество своеобразно – пацаны попытались поджечь киоск, другой даже взорвали. К счастью, никто не пострадал. А потом принялись названивать в охранное предприятие. Днем и ночью. Выяснение отношений продолжалось около месяца. «Мальборо» осталось за легальными силовиками. Со временем таблички на киосках стали рекламой – если торговля процветает, значит, прикрывают ее надежные бойцы.
В середине девяностых Александр Снетков, рассуждая о «крыше» и «оперативном прикрытии», скажет: «Понятие «крыша» сегодня извращено. Часто платят не за то, чем она должна заниматься, а за одно ее присутствие. В нашей стране существует разрыв между судейской властью, правоохранительными органами и коммерческими структурами. Вот и возникла «крыша». Хотя фактически она есть везде. Телефонное право – тоже своеобразная «крыша». Когда в социалистической стране директор магазина может по звонку выйти на секретаря обкома – это отражается на его прилавках. На сегодняшний день в бизнесе возникают вопросы о безопасности или гарантиях. Или возвращения долговых обязательств, контроля за определенными коммерческими операциями. И бывает, бизнесмен, понадеявшись на собственный опыт, лезет в такие дебри, а ему просто нужен надежный наставник: партнер, который скажет, где можно, а где нет. Поможет долг вернуть, посоветует, чем заниматься и выгодней, и безопасней. Я считаю, «оперативное прикрытие» было, есть и будет. И вижу свою деятельность в возможности гораздо быстрее решить то, что в государственной системе будет тянуться очень долго и приведет к многочисленным бюрократическим завязкам. Это похоже на шерифа в Америке, имеющего право на самостоятельное принятие решения…»
1993 год открыл «золотую эру» негосударственного силового бизнеса. Высокие расценки на обеспечение безопасности, не умеющие еще воевать с криминальным миром правоохранительные органы, передел собственности, напуганные иностранные предприниматели, шальные деньги новых российских дилеров и брокеров, биржи и банки. И бандиты, бандиты, бандиты… Все нуждались в защите и готовы были оплачивать охрану даже в ущерб собственной коммерческой деятельности.
У вас нет охраны? И «оперативного прикрытия»? Так какой же вы после этого серьезный бизнесмен!..