В далеком уже сегодня девяносто четвертом Сергей Вафин отправился выполнять свой воинский долг. Служить довелось недалеко от Санкт-Петербурга, в соседней Псковской области. А поскольку имел солдат предрасположенность к технике, то судьба военного водителя в части ВВС казалась парню вполне удачной...
Незадолго до Нового года пришел солдат в короткий отпуск домой. И между прочим вспомнил о доверенности на распоряжение своим имуществом, в том числе комнаты в коммунальной квартире на 10-й Советской улице. Конечно, личным имуществом это жилье в полной мере не являлось, потому что было не приватизированным. Когда-то там жила бабушка Сергея. Потом родители настояли на родственном обмене - парень был видный, девушки так и заглядывались. Думали Владимир и Людмила Вафины, что отслужит сын в армии, и будет у него собственный угол, чтобы начать семейную жизнь.
Честно говоря, разговор как-то о приватизации комнаты заходил, но против оказались соседи. Время было смутное, непонятное. Оформишь жилье в собственность, а потом его обслуживать коммунальщики откажутся или еще что-нибудь. И поскольку приватизация жилплощади считалась процедурой формальной, если человек постоянно проживал на указанных квадратных метрах, оформляли такую собственность едва ли не автоматически.
Спустя годы Коституционный суд отменит практику, по которой для проведения подобных сделок требуется обязательное согласие соседей по коммунальной квартире. Да и та самая, автоматическая приватизация будет продолжаться еще довольно долго. А в декабре 94-го Сергей, возвращаясь в часть, почему-то сказал матери, мол, если что случится, пусть комната достанется его племянникам.
Тогда это показалось Людмиле Вафиной каким-то незначительным эпизодом. Но по возвращении в часть Сергей попал на построение, на котором чужой офицер с мотострелковыми эмблемами в петлицах хмуро отобрал несколько солдат для дальнейшего прохождения службы в другом месте. В числе "счастливчиков" оказался и рядовой Вафин. Вскоре он очутился под Каменкой, куда стали отовсюду стекаться такие же небольшие команды из самых разных подразделений и родов войск.
А потом их всех отправили в Грозный. И уже в феврале Сергей принял свой последний бой на площади Минутка. Его, еще живого, пытался вытащить из-под обстрела командир. Но погиб от пули того же снайпера. И Сергей, истекая кровью, наверное понимал, что это конец... Солдата и командира вытащат много позже. Тогда же его сослуживцам удастся добраться и до снайпера - двадцатичетырехлетней биатлонистки из Санкт-Петербурга. Бывшую спортсменку, прицельно расстреливавшую несколько дней наших солдат, изрубят тут же саперными лопатками...
Матери осторожно позвонят: "Ищите вашего сына в окружном госпитале на Суворовском проспекте". Людмила Вафина помчится сквозь февральскую метель, безрезультатно проходя из палаты в палату. Она будет показывать фотографию Сергея, и кто-то из окровавленных калек с "чеченского борта" обнадежит, вроде видел... Потом будет морг... Похороны... Неразговорчивый военком...
В августе того же года чиновники, не особо утруждая себя объяснениями, оформили продажу пустующей комнаты в пользу соседей по коммунальной квартире. Потому что в феврале добропорядочное соседское семейство обратилось с соответствующей просьбой в районную администрацию, и затем появился договор купли-продажи с Фондом имущества Санкт-Петербурга. В результате комната Сергея официально "уплыла" в чужие руки.
Людмила Вафина кинулась в суд, обратилась в прокуратуру и к депутатам Государственной думы. Но Смольнинский районный суд отказался признавать сделку по продаже комнаты в коммуналке недействительной. Оставила принятое решение в силе и судебная коллегия городского суда, та же участь постигла кассационную жалобу. В своем решении служители Фемиды исходили из того, что соседи по коммунальной квартире имели полное право купить жилплощадь, поскольку в связи со смертью Сергея Вафина прекратились его права и обязанности как нанимателя.
Удивительно, что при рассмотрении дела суд не принял во внимание ту самую доверенностью, которую написал Сергей, уходя на службу. По мнению юристов, на момент продажи комната не могла считаться освобожденной. Ведь после гибели сына Людмила Вафина обращалась и в администрацию Центрального района, и в городской Жилищный комитет с заявлениями предоставить ей эту жилплощадь. И значит, квадратные метры, на которых жил солдат, должны были считаться спорным объектом. А, как известно, пока спор не закончен, осуществлять сделки с имуществом нельзя...
Есть еще один вопрос. Был ли Сергей в действительности нанимателем или владельцем комнаты? Если основываться на нормах Гражданского кодекса, то лицо, которое в течение пятнадцати лет добросовестно, открыто и непрерывно владеет имуществом как собственным, даже не являясь его владельцем, тем не менее признается собственником. А если у этого лица есть правопреемник, то возможно присоединить к сроку владения и то время, в течение которого имуществом распоряжался этот правопреемник.
Проще говоря, бабушка Сергея прожила в комнате тридцать лет. Еще два года прожил там Сергей. Спрашивается, какой счет был взят за основу чиновниками, если наниматель, в течение пятнадцати лет проживавший на конкретных квадратных метрах, а также его официальный правопреемник, уже считаются по Гражданскому кодексу владельцами имущества? Принимая злополучное решение, не дал разъяснение и суд - к какому виду собственности относится данное жилое помещение? Как не учли служители Фемиды и то, что Сергей Вафин погиб во время исполнения служебного долга, а ранее оформить приватизацию комнаты было невозможно без согласия соседей. Так гласил Закон.
Наконец, есть незначительная. на первый взгляд деталь. В сентябре 1995 года Президент России издал Указ, устанавливающий оказание единовременной материальной помощи семьям погибших в Чеченской Республике, а также осуществление компенсационных выплат лицам, которым причинен материальный ущерб, в том числе потерявшим жилье. Указ "работал" до августа 1996 года, затем выплаты были прекращены в связи с приостановлением финансирования. И так как суд выносил решение по иску Вафиных позднее, ситуация с денежной компенсацией в связи с утратой комнаты зашла в тупик.
С тех пор многое изменилось. Страна пережила вторую войну на Северном Кавказе и несколько локальных конфликтов, в которых отдали свои жизни российские граждане. Подросли племянники Сергея, почитая погибшего дядю как героя. Постарели родители, кстати, оба - инвалиды. Солдатскую комнату давно признают "своей" совершенно чужие люди, и возвращать ее вроде поздно. Но, может быть, самое время вспомнить о давней доверенности и о том, как не хватило когда-то у государства денег, чтобы компенсировать родным убитого бойца хотя бы потерю его жилья?
Не в самом бедном государстве живем. Глядишь, и вспомнят племяши рядового Вафина, что уходя на войну, он подумал о крыше над их головами...
Ким Шипов