Лето – уникальное время для краеведческих поездок, в которых можно набрать впечатлений на весь год вперед.
Потянуло в дорогу и меня: на сей раз на юго-запад Ленинградской области – в Сосновый Бор, на Сойкинский полуостров и в Копорье. Хотел написать увлекательный рассказ о посещении атомной электростанции – вышел проблемный репортаж о «черных» лесорубах и гибнущих памятниках истории.Таковы они, реалии наших дней.
Укротители атома
Без преувеличения замечу, что самым интересным объектом была, безусловно, Ленинградская атомная электростанция в городе Сосновый Бор. Двадцать лет атомная энергетика приковывает внимание общества: все ли так безопасно, как уверяют эксперты? Даже получив разнообразные доказательства безопасности станции, ты испытываешь трепетное чувство, стоя в реакторном зале ЛАЭС. В десяти метрах под тобой – раскаленный до 2 тысяч градусов радиоактивный пар, намертво запертый в стальном ларце свинцовой крышкой.
Атомная электростанция – как цирковой тигр: он безопасен, пока рядом есть дрессировщик. А сегодня именно отсутствие «укротителей атома» и есть главная проблема и, без преувеличения скажу, главная опасность атомной электростанции. На предприятии, где работают 6 тысяч человек, 400 рабочих мест ждут своих хозяев. Еще больше пенсионеров могли бы уйти на заслуженный отдых, будь у них замена. И это притом что средняя зарплата промышленного персонала достигает 27,3 тысячи рублей в месяц – показатель для Ленобласти немалый.
«Узкое место» ЛАЭС – близость к мегаполису, который и «оттягивает» всю молодую поросль. Огни Петербурга манят молодежь больше, чем романтика мирного атома; в результате энергетика лишается кадрового запаса. Это притом что в Сосновом Бору открыты филиалы лучших технических вузов и техникумов, и молодые люди могут постигать высоты профессии без отрыва от домашнего комфорта.
Проблема кадров усугубляется в связи с планами строительства ЛАЭС-2. Новый объект атомной энергетики появится рядом с предшественником, но его нужно строить, запускать оборудование – только после этого блоки старой АЭС могут быть выведены из эксплуатации. По плану, это должно случиться самое позднее через двадцать лет.
Уже сегодня для строительства мобилизуются немалые силы: предполагается собрать под Сосновым Бором более 6 тысяч одних только строителей. Остается «подвешенным» вопрос с эксплуатационными кадрами: за эти годы пенсионеры покинут свои рабочие места, а оставшиеся должны будут позаботиться о выводе старых блоков ЛАЭС из эксплуатации.
Решить проблему кадров непросто. С одной стороны, концерн «Росэнергоатом», куда входит и Ленинградская атомная, принял федеральную программу по развитию кадровой базы. С другой стороны, для повышения привлекательности работы на атомных станциях уже недостаточно повышать зарплату выше среднего по стране уровня. Главным стимулом, который привлечет молодежь на АЭС, может стать реальное получение собственного жилья и решение других социальных проблем, а для этого нужно развернуть целую инфраструктуру – от недорогого строительства до ипотечного кредитования по минимальным ставкам, гораздо ниже тех, что начисляют банки. Но даже в этом случае кадровая проблема еще долго будет беспокоить укротителей атомного зверя с туманных берегов Балтики.
«Дрова» не пахнут
Как выяснилось в ходе путешествия, отнюдь не атомная станция представляет основную проблему экологии региона. Главный ущерб природе наносят лесорубы – легальные, полулегальные и вообще «черные». Ежедневно мы теряем несколько гектаров ценных лесов, расположенных на территории заказников и участков, на которых планируется распространить режим заказника. На юго-западе Ленобласти больше всего страдает лес Ижорской возвышенности, большая часть которой входит в Котельский природный заказник.
Он охватывает систему живописных озер, четыре из которых (Судачье, Хаболово, Бабинское и Глубокое) соединены протоками и через речку Косколовку имеют выход в Лужскую губу Балтийского моря. Пятое озеро – Копанское – непосредственно связано с Финским заливом через реку Пейпия. Уникальность водных объектов – в их исключительной глубине: Копанское и Глубокое озера уходят в землю на 24 метра, самое «мелкое» из озер заказника – Судачье – всего лишь на четыре. Многие виды здешних растений занесены в Красную книгу; в Глубоком озере растет реликтовая для Ленинградской области водоросль – кладофора шаровидная. Водоемы богаты рыбой: окунем, щукой, плотвой, карасем, разводили здесь и форель.
К сожалению, территория заказника не отмечена указателями, и сотни туристов разводят костры в метре от озера. Угадайте, где они берут дрова? Уж явно не в супермаркетах в сотне верст от заказника. Но даже тысяча туристов не нанесут такой вред природе, как одна бригада лесорубов, выгодно продающая почти дармовую древесину. Ведь известно, что у нас «за толику малую» можно договориться с каким угодно должностным лицом, и непомерная тяжесть российского законодательства не обрушится на «черных» лесорубов.
Недавно к нам в редакцию позвонили жители поселка Токсово и сообщили, что при свете дня идет активная рубка заповедного соснового бора. Можно сказать, «в двух шагах» от местной власти! Аналогичные сигналы поступают из Лодейнопольского, Бокситогорского и других районов области, где до сих пор не налажена четкая система охраны лесов.
Разочаровавшись в наших чиновниках, жители винят финнов, которым продают вырубленный лес: «Ну эти-то могут понять, что они берут!». К сожалению, финская сторона вряд ли сможет стать гарантом сохранности наших лесов, если отечественные власти не справляются с этой задачей.
Гибель «Авроры»
Чему удивляешься в нашей стране больше всего, так это не варварскому отношению к природным богатствам, а полному равнодушию к своей истории. Мы свыклись с тем, что на каждом шагу у нас непременно какой-то памятник. Их так много, что мы готовы пинать ногами свидетельства прошлого, даже не пытаясь извлечь банальную выгоду из туризма.
Если бы американцы каким-то чудом прикупили маленький кусочек земли на Сойкинском полуострове, что между Сосновым Бором и Усть-Лугой, то уже открыли бы настоящий «Ленин-Ленд» с отелями и каруселями. Здесь, в окрестностях деревни Вистино, зарастает тиной настоящий остов легендарного крейсера «Аврора». В середине 1980-х символ революции капитально отремонтировали, а устаревший корпус отправили подальше – в расположение флотских частей на дальнее балтийское побережье. На металлолом резать побоялись: кощунство по отношению к реликвии, «как бы чего не вышло». Поэтому нашли компромиссное решение: бывшее тело крейсера загрузили булыжниками и сделали из него обычный пирс. Хотели, как лучше...
В общем, колыбель революции дала боковой крен и перевернулась. С тех пор и лежит крейсер у причала под Вистином: все ценное давно сняли и даже возвышавшиеся над водой части остова срезали на металлолом. Возникает резонный вопрос: неужели не нашлись бы экскурсанты, готовые приехать в Вистино ради такой реликвии? По словам сторожа, живущего в избушке у пирса, посмотреть даже гниющие останки «Авроры» приезжают по два раза на неделю – своим транспортом и зачастую наугад. Указателями служат лишь местные жители: для них «своя «Аврора» – настоящая гордость.
От металлолома – к руинам. Долгие годы ждет реставрации средневековая крепость Копорье, бывшая при Петре I столицей Ингерманландской губернии. Гиды ютятся в скромном офисе-контейнере, хотя здесь есть в продаже даже местная символика: один буклет и два вида футболок. Какой прогресс!
Если бы Копорье, упаси боже, оказалось, например, во Франции, вокруг крепости построили бы сеть средневековых ресторанчиков и мини-отелей для любителей рыцарских турниров и ролевых игр. Кстати, в Копорье каждое лето проводится по два таких фестиваля – едут только «посвященные». Простые туристы и хотели бы добраться до крепости, но не знают, как это сделать: прямого сообщения с Петербургом нет, а ехать перекладными – провести день на промежуточных остановках. Так уж у нас заведено: что имеем, не храним, потерявши плачем. Хотя, наверное, плакать мы будем только с потерей нефти и газа: чем жить? Не краеведами же становиться.
Александр Вертячих
Санкт-Петербургские ведомости, № 161