<z>Михаил Пилипенко. Воевал в Афганистане в воздушно-десантных войсках в 1983–85 гг.</z>

И вот впереди Баграм – в прошлом советская, а ныне большая американская база и аэродром. Водитель в этот раз мне попался лихач, даже по местным меркам. Летим по шоссе, обгоняем конвои. Машина то и дело вылетает левым бортом на обочину. Все бы ничего, но вся бровка выложена камнями, выкрашенными красной краской – минные поля. Вот, думаю, сорвет нас в поле и хорошо, если противопехотные мины захлопают под колесами, а если противотанковая... полетим на Марс. Водителя этот вопрос, похоже, совершенно не волновал – «время – афгани». В повороте притормаживаем с визгом. Равняемся с вереницей англичан на «Роверах». Британский офицер в берете с левого сиденья старшего машины окинул сверху вниз взглядом такси. Увидев меня, не скрыл своего удивления, его правая рука сделала жест, сходный с отданием воинского приветствия в легкой форме. Я ответил касанием руки о поля панамы. Видимо одинокий иностранный военный с местным водителем – показался чем-то из ряда вон выходящим подданному Ее Величества.
«Да сэр, никто кроме нас» – всплыл в голове старый десантный девиз. Не доезжая Баграма, впервые увидел местных верблюдов, выглядели они более поджарыми в сравнении с египетскими. Караван плелся вдоль дувалов. Расстояние до него было метров 500, поэтому за пустынным маревом животные более походили на мираж. Волшебность картинки перечеркнул гул вертолета. На достаточно малой высоте прямо над нами прокрутила лопастями огромная темная птица с крестами на фюзеляже. Бундесвер очертил круг над долиной и ушел на Кабул. Асфальт привел нас прямо к воротам базы. От наших посольских я слышал, что у американцев есть магазин. Наглость – второе счастье. Почему-то в памяти возник «Ответный ход»:
Капитан Швец: «Слушай приказ – пойдем через КПП!»
Капитан Тарасов: «По-наглому?»
Капитан Швец: «Ну и словечки у Вас, капитан. По-наглому... ну, по-наглому, так по-наглому...».
Оставив такси за бетонным блоком, я направился к КПП. Своей походке я старался придать уверенность старого солдата, прошедшего через весь Афганистан, как минимум дважды. Возле въезда перед «зарослями» концертины стоял солдат с наплечником «МР» – милитари полис. Последние три шага пройдя почти строевым, я представился и объяснил, что я советский десантник и хочу попасть в РХ store (военторг). МРшник тут же связался с дежурным и сообщил, что «русский парашютист» хочет в магазин. Получив «добро» и символически проверив мой паспорт и сордержимое РД, боец почти по-рэперски сречитативил: «Get in buddy, welcome on a board!». Вот я и на базе. Прохожу сквозь широкую нейтралку по коридору из колючки, вышки обложены мешками. Видны только силуэты касок, да стволы пулеметов М-60. «Black hawk down» отдыхает. Я вышел на центральную трассу базы, которая, видимо, огибает аэродром. Взлетки не видно. Нас разделяют ангары и деревья. Движение оживленное. «Хаммеры», «Чеви», какие-то самоходные шасси. Останавливаю трех афроамериканцев из горной дивизии: «Далеко ли до магазина?» «Полмили», – отвечают. Ну, вот я и в Америке. Взмах рукой, песочный «Форд Бронко» скрипит тормозами. Меня подвозят трое гражданских техников. Знакомимся. Удивляются: туристов на базе еще не было.
Магазин находится в большом ангаре, явно нашей постройки. Глаза разбегаются от всяких полезных для войны и другого активного отдыха вещичек: фонарики, ножи, очки, подсумки и т.д. Цены вдвое ниже питерских. По площади магазин сравним с хорошим универсамом. Очередь тянется через весь зал. Двигается быстро. Никто не шумит, все предельно вежливы. Аккуратный камуфляж. В правой руке корзина с покупками, в левой – М-16. Выбрал себе две футболки операция «Нерушимая свобода». Встал в хвост. Передо мной ребята из 82-й ВДД. Коллеги. Разговорились. Они только что прилетели из Ассадабада (Кунар). «Духи» обстреливают каждую ночь. Прямых потерь нет, только у инженеров (читай – саперов) один 200-й. Рассказали, что могилы наших воинов в целости и сохранности, за ними ухаживают местные, думая, что советские еще в Афганистане. Сзади меня хлопает по плечу военный врач лет пятидесяти. Здоровается на ломанном русском. Оказывается, Том Стоун, так он представился, в начале 90-х прошел пешком от Выборга до Сахалина – две зимы провел в Сибири. В восторге от сибиряков – это были лучшие годы его жизни. За разговором мы продолжаем двигаться вперед.
Кассир повертел стодолларовую купюру и протянул мне листок, в котором попросил указать номер купюры, фамилию и подразделение. Сказано – сделано. Вот озадачатся в батальоне претензии из Баграма, если купюра не дай Бог поддельная. После шопинга я присел под навесом на террасе. Вокруг много военных обоих полов. Особенно трогательно выглядят три девчонки: шорты, футболки, кроссовки на босу ногу и винтовки за спиной на длинном ремне стволом вниз. В руках банки «Кока-колы». Пытаюсь понять, о чем разговаривают. Да, темы-то одни: когда замена, график заступления в наряд и особенности приготовления донатсов в Небраске.
Солнце в зените, уже привычная жара не выматывает, но дает знать о себе постоянно. На дороге вскидываю руку. Первый же «Хаммер», пролетая, визжит тормозами и сдает назад. Прошу подкинуть до «Main gates» (главные ворота). Нам по пути. Грузовичок снаружи желтый, но зеленый внутри – весь пыльный. По ощущениям – ГАЗ-66. Водитель прибавляет скорость. Я верхом на канистре уезжаю к заднему борту, тормозит меня моя же нога, запутавшаяся в буксировочном тросе. Кузов завален пустыми цинками из-под патронов, инструментами. Парни довозят меня до самых блоков, лаконично желают хорошей службы и срываются по грунтовке прочь. На самом выходе пытаюсь пожать руку сержанту. Он не против, но, даже как-то стесняясь, повертел передо мной ладонями с растопыренными пальцами. Руки в резиновых перчатках. В них он досматривает местных афганских рабочих. Прямо готовый сюжет из фильма «Три короля». Nevermind, – думаю. – Служба есть служба.
«Над Баграмом солнце ярко засветило, в печке догорает саксаул. Строиться с оружием команда поступила, в мрачной мгле скрывается Кабул...» – под эту песню, написанную лет 20 назад, заскучавший было таксист везет меня обратно в Кабул.
<z>Михаил Пилипенко</z>