Ирина Цвей: Сначала я женщина, а потом уже рабочая лошадь

– Исследования КОМКОН и Гэллапа подтверждают, что за последние полгода у нас вырос рейтинг на целый пункт, это значительный результат. В «плюсе» несколько тысяч новых слушателей, что для Санкт-Петербурга немало. Безусловно, это не означает мою единоличную заслугу. В конечном итоге дело в команде… ну, скажем корректно, под моим руководством. Я принесла свой стиль, они к нему прислушались и сделали то, что и полагается делать.
Они и раньше работали замечательно, но чего-то не хватало. Сейчас появилось больше творчества, инициативы, ответственности. И журналисты, увидев первые результаты, вдохновились.
<z>– Говорят, что новый главный редактор – женщина «правильная», большего добивается «пряниками», а не кнутом. Что означает стиль руководства Ирины Цвей?</z>
– Я вообще хороший человек... По образованию инженер-гидротехник, 11 лет проработала в коммерции, маркетинге, менеджменте. На питерской почве сработал, как я считаю, мой профессионализм. Может быть, звучит пафосно, но я уже считаю себя профессионалом. А профессионализм всегда уважаем, кем бы человек ни был. Если слесарь настоящий профессионал, то его работа вызывает уважение.
Кроме того, я по жизни достаточно контактный человек, со мной очень трудно конфликтовать – всегда можно договориться. Меня очень легко и переубедить, и что-то мне доказать, и внести свои идеи. Все это я абсолютно нормально воспринимаю.
Другой вопрос, что я очень авторитарный человек, и уж если со мной договориться невозможно, то меня не остановишь. В этом случае человеку придется со мной расстаться.
Как любой другой руководитель, я считаю, что если не нравлюсь, то подчиненному нужно уйти – это мое убеждение. Я всегда хочу договориться, но если человек не идет мне навстречу, значит...
Начиная работать с Венедиктовым, я предупредила – вы со мной поласковее, на меня нельзя кричать. Ругаться – пожалуйста, сколько угодно, но вот давить – не надо, иначе я развернусь и уйду. Когда мы сработались, в итоге получилась творческая коллективная работа. Мы срабатываемся до сих пор, иногда орем друг на друга, но ничего.
<z>– А сама Ирина Цвей на руководящей должности следует этим принципам в работе с подчиненными?</z>
– Никогда не кричу, никогда не давлю… Ой, сразу соврала – один раз, когда вышел спор, из которого не было выхода, я сказала – я принимаю решение. Если для прекращения спора только один способ – принять единоличное решение, я его принимаю. Однако для выработки концепции работы радиостанции собирается директорат, и мы делаем все вместе, это не моя единоличная политика.
<z>– А женщине руководить тяжело?</z>
– Самое страшное – психологические нагрузки, которые все же под силу больше мужскому полу. Женщине тяжеловато еще по одной причине – в какой-то момент уже совершенно не понимаешь, где ты женщина, а где – главный редактор, менеджер. Ведешь переговоры и вдруг улыбаешься случайно, как женщина, а не бизнесмен, и лишь потом ловишь себя на мысли, что мужчина на тебя уже не так смотрит. И начинаешь прокручивать в голове всю беседу – где я допустила ошибку, где проявила себя как женщина, а не как железная леди.
Нужно определить для себя границы и их соблюдать. Поскольку я всегда на первое место ставлю себя как женщину, а лишь на второе – как рабочую лошадь, то мне очень трудно взять и отречься, что я не женщина сейчас, а я на работе и железная дама. Получается в итоге, что женщине-руководителю значительно тяжелее, чем мужчине, но... Есть действительно одно «но», ей легче, потому что если партнером является мужчина, то добивается она всего быстрее.
<z>– Как структурно и по насыщенности изменилась политика, говорить можно много. А по существу?</z>
– Изменилась сетка вещания, темп, ритм, ведущие, отношение к гостям, хронометраж записных передач. Этого достаточно?
Например, раньше, когда выходили в эфир новости Петербурга, многие брали и переключали приемники. Не хотели слушать, потому что это отличалось по ритму, по динамике. Что сделала я? Оставила новости Москвы, после чего начинают встык идти новости Петербурга. Сначала новости федеральные, а затем местные. Это просто структура. На подсознательном уровне человек остается на волне. И тогда ритм получился единый, то есть новости Москвы плавно перетекли в новости Петербурга и в питерский эфир. Таким образом, эта линия ритма сохранилась. Основная моя задача – сделать «Эхо», неважно, Москвы это будет или Петербурга, чтобы было ровно. Но совсем гладкой линии не получится, потому что, опять же, слушатели Петербурга – другие.
<z>– Где как не на «Эхо Москвы» в Петербурге должен чувствоваться пресловутый конфликт Москвы и Питера? Даже сама игра с названиями должна это подразумевать.</z>
– Этот момент я не сбрасываю со счетов. Петербуржцы не принимают Москву, и неважно, что «Эхо Москвы» – хорошее радио. Это отторжение существует – «у нас есть свои хорошие радиостанции и других нам не надо». Здесь действительно много хороших станций, но другой вопрос, что нет информационных. И я до сих пор не могу понять, почему, собственно говоря... ведь федеральные новости интересуют абсолютно всех, и неважно, кто их передает.
Кроме того, в Питере больше любят музыку, размеренную жизнь, а мы – информационная станция с очень жестким ритмом, это мешает петербуржцам. Ведущие очень быстро говорят, даже в Москве жалуются, что к этому радио надо привыкнуть.
<z>– На каких нюансах строится радиобизнес?</z>
– В Москве радиорынок зубастее по определению. Там более «возрастные» радиостанции, развиты радиохолдинги, больше денег как таковых. В Москве другие расценки. А в Питере, скажем так, меньшие деньги, но за них больше и борются.
<z>– От бедноты?</z>
– Я никогда не называю Питер бедным городом. Мне это не нравится. Петербург иначе живет, у него другой ритм.
Вы более медлительны, более культурны, но менее экономичны, причем не в плохом смысле этого слова, а в хорошем. То, что Петербург более культурный город, это не только мое мнение, это подтверждают все исследования. Я не могу сказать, что Москва бескультурна, я бы сказала, что она стала европейским городом, который уже не имеет чисто российского лица. Иногда бывает, что в какой-то части города не понимаешь, где ты: то ли в Москве, то ли в Стокгольме, то ли еще где… А Петербург – чисто такая российская столица.
<z>– Ваша аудитория?..</z>
– Наша аудитория умная, если сказать одним словом, она слушает информационное радио. Возрастная – от тридцати до пятидесяти лет. В Санкт-Петербурге нас слушают около 300 тысяч. Я считаю, что пока на информационном рынке нет радиостанций, конкурирующих с «Эхо Москвы», даже в Питере. «Маяк» – может быть, но он тоже еще пока не набрал оборотов.
<z>– Когда заходишь на радиостанцию, утыкаешься в стену фотографий известных личностей, побывавших в эфире, и не можешь оторваться. Сама радиостанция, по мнению ее руководителя, тоже галерея личностей?</z>
– Только из личностей можно сделать команду, без личностей она не может существовать.
<z>– Противоречие наблюдается... Личности, как правило, идут сами по себе...</z>
– Ничего подобного... Личность, если найти точки соприкосновения, может найти у себя какое-то зерно, что-то взять от другой личности. Так и создается команда. Так что, на мой взгляд, команда бывает только личностная.