Знаменитый этнограф и путешественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай скончался в Санкт-Петербурге в апреле 1888 года, то есть, ровно 130 лет назад. Долгое время считалось, что не старый ещё ученый муж умер в результате тропических болячек, которых в исследуемой им Папуа-Новой Гвинее было полным-полно. Однако завещание Маклая вскрыло другую и весьма тривиальную причину смерти – рак на нервной почве…

Самый знаменитый исследователь Папуа-Новой Гвинеи скончался 14 апреля (2 апреля по старому стилю) 1888 года. Спустя 130 лет на Литераторских мостках, где он похоронен, состоялась торжественная церемония возложения цветов к могиле учёного.

Среди тех, кто пришёл сюда, был и полный тёзка натуралиста – Николай Николаевич Миклухо-Маклай, который ныне возглавляет Фонд имени своего знаменитого предка. Правда, прямым потомком последнего наш современник не является, но он – потомок одного из братьев великого ученого.

Николай Миклухо-Маклай (младший) и поведал нам загадочную историю, связанную со смертью этнографа в далёком 1888 году…

О чём может рассказать череп

«Так или иначе, внутри семьи правду знали всегда. Но лично я детально ознакомился с завещанием Николая Николаевича только в прошлом году. И о точной причине его смерти узнал тогда же, благодаря как раз его завещанию…» – рассказал собеседник «Конкретно.ру».

История выглядит так. Последние два десятилетия своей жизни учёный жил по большей части за пределами России, путешествовал по Европе, Австралии и Океании. Однако примерно за полтора года до смерти после долгих путешествий Николай вместе со своей супругой Маргарет Робертсон-Кларк вернулся в Петербург.

В 1874 году, находясь в Батавии (современный город Джакарта – столица Индонезии), Миклухо-Маклай написал завещание, где распорядился передать Музею антропологии и этнографии в Петербурге коллекцию собранных им черепов, а также и собственный череп, когда он умрёт. Таким образом великий гуманист и после своей смерти хотел служить науке.

«Я постараюсь принять все необходимые меры для того, чтобы моя голова была сохранена и переслана господину Анкерсмиту, которого прошу направить её в Музей антропологии Императорской Академии наук, каковому я её завещаю», – писал он. Череп должен был стать частью коллекции основоположника антропологии в России, академика Карла Бэра.

Однако практическая реализация завещания отчего-то затянулась. Вернее, оно затерялось. Бумага была найдена в архивах Русского географического общества только в 1937 году. И произвела фурор среди тогдашних советских учёных.

После этого череп Миклухо-Маклая изъяли из склепа и передали в Архив Географического общества Академии наук. Причём некоторые ученые сомневались в необходимости эксгумации, называя её «кощунством» и «гробокопательством», однако воля этнографа всё же была выполнена.

А после исследования черепа и было точно установлено, что умер Миклухо-Маклай вовсе не от тропических болячек, сопряжённых с его многочисленными путешествиями, как считалось раньше, а от рака верхней челюсти, возникшего на нервной почве.

Нервная почва

«Лечением Николая Николаевича занимался знаменитый русский врач Сергей Петрович Боткин, в честь которого потом была названа Боткинская больница в Петербурге. Какое-то время Боткин и Миклухо-Маклай жили совсем рядом, буквально в 200 метрах друг от друга на Галерной улице. У этнографа была тропическая лихорадка и ряд других заболеваний, в том числе, цинга. Считалось, что и проблемы с зубами у него наблюдались из-за этого. И только потом выяснилось, что это рак верхней челюсти…» – рассказывает его «потомок».

В любом случае, лечение не помогло. Учёный вскоре скончался.

А по поводу «нервной почвы» Николай Миклухо-Маклай (младший) говорит следующее:

«Я, конечно, не медик. Но предок в последние годы действительно испытывал сильные переживания. Частично они были связаны с отказом от российской поддержки его планов относительно Папуа-Новой Гвинеи. Сначала российские власти заинтересовались этими землями, мысли были даже установить над ними русский протекторат. Но потом из-за удалённости, посчитали, что это не очень-то и нужно. А позже и вовсе произошла аннексия Новой Гвинеи Германской империей. Миклухо-Маклай даже писал по этому поводу письмо канцлеру Германии Бисмарку. Сообщал, что папуасы с Берега Маклая не желают быть немецкой колонией…»

Конечно, всё это сейчас в большей степени наши догадки. И для того, чтобы точно ответить, какой именно фактор сыграл роковую роль в судьбе учёного, нужно глубже изучать его жизнь. Однако с уверенностью можно констатировать одно – причина ухода не связана с посещением одного из самых опасных регионов мира, которым считалась тогда Папуа-Новая Гвинея. Да и сегодня, если спросить обывателя об этом месте, он наверняка отнесется к путешествию туда с большой опаской.

«По факту сегодня для того, чтобы отправиться в Папуа, не требуется даже специальных прививок, – рассказывает Николай Миклухо-Маклай (младший), побывавший там в прошлом году. – Тогда, как из обычной Гвинеи или Гвинеи-Бисау (обе находятся в Африке) не выедешь без специальных прививок и даже карантина, если ты посещал определённые места».

Императорская семья поддерживала до конца

Что ещё известно о завещании Миклухо-Маклая? А вернее о том, что он оставил после себя семье? Успел ли сделать какие-либо накопления или умер в нищете, как многие великие люди?

«Нет, серьёзных накоплений он не нажил, но и нищим не был, – комментирует Миклухо-Маклай (младший). – После его смерти семья также ни в чём не нуждалась. Дело в том, что шефство над вдовой Маргарет и двумя детьми: Александром и Владимиром, взяла российская императорская семья. Вплоть до 1917 года, кто бы ни занимал престол, Маргарет де Миклухо-Маклай и её дети получали по 5 тыс. золотых рублей ежегодно».

И не только за особые заслуги учёного перед наукой, но и по той причине, что он ради женитьбы на протестантке Маргарет и по протестантскому обряду просил особого разрешения у Священного Синода, не меняя своей православной веры, всё же вступить в этот брак. Синод разрешил, и император также дал согласие…

В ту пору, если ты был православным, это означало – русский (идентификация была не по нации, а по вере). Русский протестант – такого представить себе было нельзя. Миклухо-Маклай всегда был большим патриотом своей Родины. И даже женившись на иноземке, дочери генерал-губернатора австралийского штата Новый Южный Уэльс, он воспитывал своих детей, как русских. И уже после его смерти, Маргарет, вернувшаяся с ними в Австралию, также продолжала сохранять в них любовь к Родине отца.

На могиле учёного она выгравировала надпись: «Ничто, кроме смерти, не разлучит нас…»

Сегодня род Миклухо-Маклай представлен двумя основными ветвями: российской и австралийской. Все прямые потомки учёного живут на Южном континенте. Их порядка 30 человек. А в нашей стране, и преимущественно в Петербурге и Москве, живёт около двух десятков потомков его братьев.

Представители обеих ветвей семьи стараются поддерживать связь, регулярно общаются по телефону, Skype или электронной почте. Когда Николай Миклухо-Маклай (младший) в прошлом году решил повторить маршрут одного из своих предков в Папуа-Новую Гвинею, с посещением расположенной рядом Австралии, родственники с Зелёного континента приняли его с распростёртыми объятиями.

«Чаще всего общаюсь с Бриттой и Дженни Миклухо-Маклай. А в этом году в Австралию даже поехала делегация учеников школы №606 из города Пушкина под Петербургом, где встречалась с австралийской веткой Маклаев, передавая им привет от Маклаев из России», – рассказал он.

Николай Николаевич Миклуха, впоследствии Миклухо-Маклай (в память о шотландских корнях своего рода), родился 17 июня 1846 года в селе Языково-Рождественское Новгородской губернии. Во всём мире он известен как великий русский этнограф, антрополог, учёный и путешественник, изучавший коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании. Участок северо-восточного побережья острова рядом с заливом Астролябия был назван Берегом Маклая, однако до сегодняшнего дня оно сохранилось лишь как неофициальное название этих мест.

Научные исследования в Океании принесли Миклухо-Маклаю всемирную известность борца за гуманизм и равенство рас, смелого путешественника и выдающегося учёного. «Он был велик как путешественник, более велик как учёный, и ещё более велик как человек», – кто-то сказал о нём.

                        Кирилл Кудрин, «Конкретно.ру», фото подготовлено Фондом Миклухо-Маклая