Я бы в ректоры пошел...

Почти год в Санкт-Петербургском государственном инженерно-экономическом университете (ИНЖЭКОН) продолжается схватка за место ректора. На кону – миллиарды рублей и тысячи квадратных метров недвижимости, которыми владеет вуз.

В 2011 году высшему учебному заведению, когда-то появившемуся как счетоводческие курсы, исполнилось 105 лет. В советские времена это была бледная тень престижного ФИНЭКа. Но пришли другие времена, институт им. Пальмиро Тольятти преобразовался сначала в академию, а затем расстался с причастностью к итальянским коммунистам и постепенно вырос в университет, где обучается 27200 студентов.

Своя рука владыка

Превращением в университет ИНЖЭКОН в первую очередь обязан Александру Михайлушкину, который 19 лет подряд возглавлял вуз. Казалось бы, при таком руководителе дела пошли в гору – недвижимость, целый автопарк иномарок, весомые доплаты преподавателям, программы обучения студентов на платной основе. Объявились у вуза и щедрые спонсоры – выпускники Алексей Мордашов, владелец «Северстали», и Анатолий Чубайс, главный по рубильнику и нанотехнологиям. ИНЖЭКОН, тем временем, принялся открывать филиалы – вплоть до представительства в Арабских Эмиратах. Казалось бы…

В Эмиратах, правда, вышел целый скандал. Назначенец Михайлушкина – Владимир Тройкало, вынужденно отдыхает на нарах в арабской тюрьме. Он оказался замешан в денежных афёрах, а название ИНЖЭКОН почему-то связывают в Дубаи с богатыми бездельниками из русских, родители которых готовы платить немалые деньги за времяпрепровождение отпрыска в краю эмиров и шейхов.

В 2008 году Александра Михайлушкина проводили на заслуженный отдых. К тому времени ему исполнилось 67 лет, а по закону предельный возраст ректоров в российских вузах не должен превышать 65-ти годов. Однако Михайлушкину дважды продлевали контракт, и он надеялся просидеть на своем троне ещё один «календарь». Это многое объясняет в сегодняшней истории…

Уже несколько лет значительная часть имущества ИНЖЭКОНа в действительности принадлежит одноименному фонду, который учреждён Александром Михайлушкиным. В свою очередь, фонд создал коммерческие структуры, наделив их различными правами по распоряжению недвижимостью. В «общественную» вотчину бывшего ректора утекали и пожертвования известных выпускников, и деньги за организацию внебюджетных мест для обучения студентов.

Серьёзная проблема возникла у ИНЖЭКОНа с учебным корпусом у Московских ворот. Александр Михайлушкин еще в 2004 году передал здание в собственность фонда. Позднее огромный корпус был оценён по стоимости квартиры – 8 млн. рублей, и стал взносом в уставной капитал ООО «БОСК», учреждённого всё тем же фондом. Встал вопрос и о том, кому и на каких условиях принадлежит основное здание ИНЖЭКОНа на ул. Марата, 31.Весной 2010 года по решению Коллегии Счётной палаты РФ в вуз нагрянула проверка. Аудиторы решили уточнить, насколько эффективно использовались средства госбюджета, внебюджетных источников, а также недвижимости, которая находится в федеральной собственности и передана в оперативное управление вузу, в 2007-2009 годах.

Иными словами, под проверку попал последний этап деятельности Александра Михайлушкина на посту ректора ИНЖЭКОНа.В распоряжении редакции «Нашей Версии на Неве» есть копия отчёта Счётной палаты №ОМ-44/12-02 за подписью аудитора Сергея Мовчана, где подробно описаны финансовые нарушения, совершённые администрацией вуза и выявленные в ходе проверки.

Например, за счёт того, что фонд получал от студентов взносы, а попросту – замаскированную под благотворительность плату за обучение, и часть этих средств оставлял на собственное содержание, «общее снижение денежных поступлений за период 2000-2008 годов (с учётом имеющихся документов) оценивается в сумме около 400 млн. рублей». Исходя из того, что свои отношения с ИНЖЭКОН-ом фонд также выстраивал на «благотворительной» основе, вуз за указанный период скрыл от налогообложения 1 912 383,7 тыс. рублей, а сумма доходов, которую увела из-под налогов «общественная» структура, «не установлена в связи с отсутствием необходимых документов».

В 2004-2008 годах Михайлушкин направил 118 487,5 тыс. федеральных рублей и 9 354,5 тыс. рублей петербургских, которые были выделены на проведение текущего ремонта, фактически на реконструкцию здания на 7-й Красноармейской ул., 6-8, «допустив тем самым нецелевое использование средств федерального бюджета и бюджета г.Санкт-Петербурга». Причем работы производились при отсутствии положительного заключения госэкспертизы.

Есть в отчёте и эпизод, как Александр Михайлушкин самостоятельно раздавал квартиры в Дерптском пер., д.13, и попытка ректора дезинформировать Правительство РФ «в отношении фактических обстоятельств использования здания по ул. Мира, д.3, якобы являющегося бесхозным», но в действительности находящегося в долгосрочной аренде до 2051 года.Отчёт заслушали и утвердили на Коллегии Счётной палаты. А в ноябре 2011 года ИНЖЭКОН после долгих судебных тяжб с частным фондом Михайлушкина вернул в государственную собственность здание на Московском проспекте. По замечанию представителя вуза в суде Натальи Емурановой, «это был прецедент… впервые в судебной практике применена конфискация по ст.168, как следствие антисоциальной сделки».

Мы такую не хотим

На смену именитому отставнику пришла Ольга Гончарук. Ее избрали ректором почти единогласно. Чтобы было понятно – государство оставляет право выбора руководителя за вузом, а профильное министерство затем утверждает избранного кандидата на должность, если он прошёл аттестацию.

Гончарук – руководитель не сахар. Противостояние с Михайлушкиным не добавило ей сторонников среди преподавательского состава, а возвращение учебного корпуса у Московских ворот вероятно переполнило, с одной стороны, чашу терпения бывшего ректора и его соратников по бизнесу, а с другой – позволило воспользоваться конфликтной ситуацией тем людям в руководстве ИНЖЭКОНа, которые сами хотели распоряжаться имуществом и казной вуза.В марте 2011 года своё несогласие с политикой Ольги Гончарук высказал первый проректор Игорь Ли. В свою очередь Учёный совет университета упразднил эту должность по причине допущенных Ли нарушений финансово-хозяйственной деятельности. Вскоре в адрес нового руководителя полетели обвинения в массовом увольнении сотрудников. А внутривузовская оппозиция избрала в отношениях с ректором завуалированную форму саботажа – длинный больничный лист.

В июне прошлого года в ИНЖЭКОН пожаловал заместитель Министра образования и науки РФ Марат Камболов. Он любезно предложил Гончарук не увольнять директора института делового администрирования Евгения Жгулёва, у которого неожиданно возникли проблемы со здоровьем, а потом согласился на аудиенцию с тяжелобольным, но вполне подвижным Игорем Ли.Странное дело. Эти встречи почему-то побудили заместителя Министра сделать громкое предложение на Петербургском экономическом форуме о возможном присоединении ИНЖЭКОНа к ФИНЭКу, а еще через некоторое время направить в вуз внеплановую проверку имущественного комплекса. И хотя в июле 2011 года Ольге Гончарук была вручена в Кремле Дмитрием Медведевым государственная награда – знак «Заслуженный деятель науки РФ» (кстати, она стала единственной среди руководителей крупнейших образовательных и научных центров, кто получил этот знак), 24 сентября, по представлению Марата Камболова, ректору влепили выговор «за не предоставление объяснений».

Злодеяние Гончарук состояло в том, что она ненадлежащим образом (по факсу и электронной почте) сообщила, что иностранные рабочие, которые были обнаружены комиссией при проверке имущественного комплексе в одной из квартир ИНЖЭКОНа, – это литовцы, временно проживающие там на период ремонта крыши. Но, как известно, выговор, даже самый надуманный, становится первым шагом к увольнению.

Сколько «весит» ректор?

Ежегодно в казну университета поступает миллиард рублей из внебюджетных источников. Еще около 500 млн. рублей составляет госфинансирование. Если же присовокупить к этому возможности по эксплуатации зданий и управлению иным имуществом, которым располагает ИНЖЭКОН, то становится ясно, сколько «весит» должность ректора. И понятно, почему за неё ведется ожесточенная борьба.

В какой-то момент к процессу отстранения Гончарук привлекли и бывшего ректора. Мы не можем утверждать, что пропагандистские лозунги, произносимые в интернете от имени Александра Михайлушкина за свержение новой вузовской власти, принадлежат именно ему. Как нельзя говорить и о том, будто бывший ректор стоит за протестными акциями, которые прошли в ИНЖЭКОНе, или финансирует информационный ресурс, созданный специально для борьбы со своей преемницей. Но что-то здесь явно есть.

Как что-то есть и в телефонном звонке, который получила Ольга Гончарук минувшим летом. Собеседник представился Евгением Баркасовым, советником руководителя кадровой службы Администрации Президента РФ, и настойчиво требовал, чтобы она не увольняла первого проректора Игоря Ли. Обнаружить следы некоего Баркасова в Администрации Президента не удалось. Зато с тех пор ректор ИНЖЭКОНа с завидной периодичностью получает телефонные звонки и текстовые сообщения с различными угрозами в её адрес, в том числе и угрозы о применении физического насилия. В настоящее время эти факты расследуются правоохранительными органами.Но абсурднее всего кажется то, что к гонениям на Гончарук подключился Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, который после недавних событий представляется человеком, не совсем в своём уме. Или же чиновником, который заинтересован в том, чтобы бюджет ИНЖЭКОНа контролировался его доверенным лицом. А может, всё объясняется проще – Министру глубоко по барабану и сам вуз, и кандидатура его руководителя. В последнем случае, Фурсенко видимо подписывает официальные документы наспех, не особо вдумываясь в их смысл.

Бедный, бедный Фурсенко

26 декабря в ИНЖЭКОНе случился переворот. Гонец привез приказы Министра об отстранении Гончарук от должности ректора и назначении на это место Евгения Жгулёва на основании личного заявления. На тот момент руководитель вуза находилась на больничном. Зато претендент на заветную должность, получается, заранее предвидел, когда заболеет ректор и заготовил Министру прошение о своем карьерном шаге.

Даже беглый взгляд на документы вызывает массу вопросов. Где вы видели, чтобы многочисленные визы на таких приказах ставились день в день. При этом нужно учитывать, что документы изготавливаются в Москве, доставляются в Петербург нарочным, и Жгулёв обязан был ознакомиться с резолюцией и немедленно водрузиться на должность. Аккурат к обеду, прогуляв полдня. И уж совсем непонятно, почему на приказах нет подписи Фурсенко, зато наблюдается следы неясного происхождения, будто бумаги состряпаны из разных частей.

Ситуацию частично прокомментировал сам Андрей Фурсенко на февральской встрече с петербургскими студентами. Он подтвердил, что «этот приказ подписал абсолютно осознанно», и никакой «истории с подделкой подписи» не знает. Ну и ладно. Мы же говорим о документах, где вообще нет никакой подписи!

На той же встрече Министр окончательно запутался в показаниях, дважды повторив, что Гончарук ушла на больничный, когда узнала о существовании приказа об её снятии. Однако и в тех приказах, которые были привезены без подписи Фурсенко, и в тех, которые, возможно, были им подписаны, но не сопровождены никакими отметками (в том числе об ознакомлении), указано, что ректор будет освобождена от должности «в первый рабочий день после периода ее временной нетрудоспособности».

Что-то здесь не сходится у Министра…

Но главная беда заключается в другом. По стандартному университетскому уставу, полномочия назначать исполняющего обязанности на период отсутствия ректора возлагаются на руководителя вуза. И временно возглавлять вуз может только человек из числа проректоров, к которым в нашем случае Евгений Жгулёв не относится. Это одна из первооснов нынешней системы высшего образования, однако такая истина Андрею Фурсенко не ведома…

Пока же всей учебной и финансово-хозяйственной деятельности ИНЖЭКОНа руководят временщики. Что из этого выйдет?

    Игорь Тимофеев, "Наша Версия на Неве", №06 (214), от 13-19.02.2012