Именно так в сердцах сказал мне о судьбе камчатского краба - богатстве нашего края - один из пограничников. Но речь шла не только о том, что незаконно добытого краба браконьеры и их подельники перерабатывают в ужасающих антисанитарных условиях, нередко действительно во мраке халуп.

И не о том, что тех, кто призван контролировать промысел краба и пресекать браконьерство, – пруд пруди. Опытный офицер с болью говорил: масштабы браконьерской добычи ныне сопоставимы с объемом легального лова, что грозит уничтожением популяции, а силовиков, похоже, вынуждают лишь взирать на это.


– А что мы можем сделать, если пограничники, выявив факт браконьерского вылова краба, нынче не передают материалы об этом в УВД для возбуждения уголовных дел? – горячился в беседе со мной и офицер милиции. – Они теперь сами рассматривают правонарушения и налагают штрафы. Мизерные, кстати, несерьезные, позорные… У них, видите ли, это сегодня входит в показатели отчетности. А мы потом уже не вправе применять к нарушителям меры уголовного преследования за те же самые проступки. Вот и выходят браконьеры сухими из воды. Практически безнаказанными! И впрямь скоро краб пропадет во мраке…

А порой, по его словам, бывает и так, что милиционеры обнаруживают незаконный улов на судах, которые находятся близ причалов, но просто-напросто не могут добраться туда. Причина, на первый взгляд, смешнее не придумаешь – отсутствие собственных плавсредств. Пограничники же не спешат помочь стражам порядка: мол, им не велено кому не попадя давать эти самые плавсредства.

Обо всем этом, несомненно, знают браконьеры. Ко всему прочему в последние годы они четко уяснили, что вольготнее всего им живется в ЗАТО, и спешно перебазировались туда. Сегодня многие их суда швартуются и выгружают свой улов у причалов воинских частей, куда гражданским людям проход запрещен.

Правда, исключения из правил все же бывают – военные дают им отмашку. Но пока, к примеру, сотрудники милиции добираются до места, предупрежденные краболовы успевают и спрятать незаконно добытый улов, и увести свои суда подальше от причалов. И даже если силовикам повезет и они сумеют составить необходимые документы по факту браконьерства, то в дальнейшем все их усилия, как правило, сходят на нет. Да-да, обычно передача документов подразделениям Пятого Управления МВД оборачивается отказом в возбуждении уголовного дела…

А тут еще нечто непонятное для непосвященных случилось на федеральном уровне. В апреле этого года вступила в силу новая законодательная норма, согласно которой «безвозмездно изъятый или конфискованный краб подлежит возвращению в среду обитания, а в случае, если его физическое состояние не позволяет возвратить его в среду обитания, … а также продукты его переработки подлежат незамедлительному уничтожению». Причем разработан и сам порядок уничтожения. Согласно ему сами правоохранительные органы должны уничтожить краба любым доступным способом! Ну и как тут прикажете им поступать, когда после изъятия неправедно добытого улова правоохранителям же вменено проводить дальнейшее расследование? На какие улики они должны ссылаться впоследствии? К слову, на мои недоуменные вопросы несколько экспертов дали одинаковый ответ: не знаем, чье это решение...

Между тем власти приморских регионов пытаются сами решать злободневную проблему незаконного вылова краба. И Мурманская область здесь не исключение. У нас делается многое, чтобы скоординировать усилия всех силовых ведомств в борьбе с браконьерством. Но если в других субъектах Федерации большую помощь в том оказывает природоохранная прокуратура, то в мурманском регионе – единственном из всех! - ее нет. А она, по словам специалистов, крайне необходима!

Вообще же, как утверждают, если именно сейчас не мобилизовать все силы, браконьеры, чувствуя себя безнаказанными, обнаглеют вконец. И это при наличии армады контролирующих и правоохранительных органов! И тогда по истечении некоторого времени правонарушители уже не будут обрабатывать краба во мраке прибрежных халуп. Потому что он просто исчезнет. Совсем. Во мраке…

Светлана Керонен

Территория закона, № 125