Петербург. На пересечении улиц Академика Лебедева и Боткинской целый квартал занимает знаменитая Военно-медицинская академия имени С.М.Кирова (ВМедА), основанная ещё в 1798 году. А начиная с осени 2014-го, в академии также проходят службу солдаты-срочники, в научной роте №8 – единственной в стране научной роте медицинского профиля. Корреспондент «Конкретно.ру» побывал здесь, выяснив, чем служба в уникальном подразделении отличается от других мест.

Рота делится на три взвода: медико-профилактический, биолого-фармацевтический и инженерно-технический. В каждом – по 15 военнослужащих или операторов, как официально называется их должность.

Чем же служба здесь отличается от обычной? Разница бросается в глаза с самого начала. Во-первых, само место – практически центр Петербурга, стены одного из старейших вузов страны и при этом совсем новый комплекс зданий при ВМедА. В одном из новых корпусов, который строился как гостиница для академии, мы и находим расположение научной роты №8. Оно занимает весь четвёртый этаж. И здесь совсем нет ощущения, что ты в армии, скорее – что находишься в гостинице, максимум – на военных сборах в институте.

– Казармами это место мы не называем, – признается замначальника научного отдела ВМедА, курирующий научную роту, подполковник Дмитрий Овчинников. – Те, кто постарше, жили в настоящих казармах. А тут изначально была планировка под гостиницу, мебель тоже гостиничного типа.

Операторы научной роты живут в комнатах по двое-трое, в каждом блоке две такие комнаты и большой санузел с душем и несколькими туалетными кабинками. Новый ремонт, заправленные постели, кровать, шкаф, тумбочка – типичная российская гостиница на три звезды.

В шкафах у всех висят три комплекта одежды: полевая, офисная и спортивная. А с одной из кроватей командиры убирают табличку «такой-то находится в госпитале».

– С человеком всё в порядке, он не ранен. Просто операторы тоже иногда болеют, а поскольку в армии такого понятия как «болеть дома» просто не существует, военнослужащие по призыву могут делать это только в стационарных условиях, по уставу мы должны отправить больного в госпиталь при любом недомогании, – поясняет подполковник Овчинников.

Помимо «спален» есть комната с гладильными досками и «уголком парикмахера». Под ноль здесь не бреют, но очень короткая аккуратная прическа под одну из менее радикальных насадок бритвы ждёт каждого примерно раз в две недели.

– Операторы участвуют в научных конференциях, выставках, форумах, поэтому все должны выглядеть достойно, – говорит командир роты Вадим Емельянов, комментируя отсутствие на фотографиях на стене причесок наголо. Хотя тут же добавляет, что фотостенд с просто короткими прическами – типовой для всей армии, подобные стрижки сейчас разрешены не только в научной роте.

Дальше двигаемся в гостевую или чайную – это уютная комната с мягкой мебелью и аквариумом.

– Здесь можно встречаться по выходным с родственниками, пить чай, кормить рыбок, – поясняет командир роты.

Однако, несмотря на не слишком спартанские условия в роте, командование подчеркивает, что это всё-таки армия. Научные специалисты, так же, как и другие солдаты, получают наряды, занимаются огневой, физической подготовкой, в увольнительную могут уходить только в выходные, встречаются с родственниками (притом, что у некоторых есть жены и ребёнок), в основном, дома. И только если призывник приехал издалека, ему могут выделить час-полтора на встречу с семьей в комнате с аквариумными рыбками, опять же во время увольнения.

– Как правило, все вопросы по бытовым условиям службы у родителей и жены призывника отпадают во время первой нашей встречи, – рассказывает командир роты.

Ещё в расположении есть небольшая комната-спортзал. Там мы обнаруживаем только сложенный стол для настольного тенниса и ящик с несколькими гирями и гантелями. Словом, когда большинство операторов находится на занятиях в подразделениях ВМедА, в расположении очень тихо и даже пусто. Говорят, что пинг-понг-баталии и упражнения с тяжестями здесь можно наблюдать по выходным или в свободное время военнослужащих, которое наступает с 20 до 21:00 каждый вечер. Также есть и обычная физкультура в большом спортзале тремя этажами ниже, где можно и побегать, и подкачаться.

В целом, режим здесь «такой же, как в армии».

– Это и есть армия, – поправляет в очередной раз подполковник Овчинников.

В 6:00 утра – подъем. Исключение – только воскресенье, когда можно встать в 7:00. Потом – утренняя физическая зарядка 45 минут, утренний туалет и убытие общим строем на завтрак в столовую. Далее – утреннее информирование. А потом, с 9:00 до 15:10 – научная деятельность по месту распределения. В 13:00 операторы общим строем идут на обед. С 15:20 – непосредственно «армия», характерная для всех подразделений ВС РФ. 19:00 – отправление на ужин общим строем. После ужина и до 21:00 – время для личных потребностей. До 21:30 – просмотр программы «Время» (успевают не целиком), вечерняя поверка и отбой в 22:00…

Впрочем, в некоторые дни общий режим нарушается. Так, трижды в неделю у ребят физкультура и спортивно-массовые мероприятия. А иногда солдат вывозят в театры и музеи Петербурга. Кроме того, в субботу можно лечь в 23:00, но уже в воскресенье стандартное время отбоя – впереди трудовая неделя.

Наконец, нас знакомят и с главным помещением расположения – это большой класс, где операторы смотрят каждый вечер «Время» и получают порцию информирования от командиров.

– Посмотреть программу нужно обязательно, чтобы быть в курсе событий, – поясняет подполковник Овчинников. – В своё свободное время военнослужащие могут включать любой другой канал.

Здесь же на стене висит «Галерея лейтенантов» – фотографии бывших операторов роты, которые заключили с Минобороны контракты и теперь служат офицерами в разные городах от Севастополя до Петропавловска-Камчатского.

А у нас, наконец, появляется возможность поговорить с самими операторами. Причем, как с теми, кто здесь недавно, так и со «старослужащими», попавшими сюда почти год назад.

Дневальный Валерий, 21 год, москвич, в роте четыре месяца и один день.

– Как служба?

– Прекрасно.

Валерий подтверждает слова командиров о том, что случайно в научную роту попасть нельзя. Перед попаданием сюда молодой человек штудировал Интернет, сам нашел на сайте Минобороны роту №8, узнал, что в целом соответствует предъявляемым требованиям и отправил заявку.

При этом Валерий окончил не мединститут, а Российской государственный гуманитарный университет по специальности «Лингвист-переводчик» со знанием трёх языков. По факту молодой человек оказался тем самым специалистом, который нужен роте помимо медиков и биологов (это лингвист-переводчик, инженеры, программисты).

– В основном, сейчас я занимаюсь масштабной работой по восстановлению, сохранению фонда редкой книги одной из старейших медицинских библиотек России, – говорит Валерий.

В будущем он рассматривает вариант продолжения службы по контракту, но слишком об этом пока не думает, всё-таки впереди ещё восемь месяцев службы по призыву.

Дневальный Святослав 24-х лет выглядит серьёзнее, в голосе чувствуются нотки умудрённого жизнью человека. В роте он уже почти год. Хотя на вопрос о сроке службы отвечает так: «Осталось 83 дня до дома». Помимо хороших условий в роте Святославу импонирует коллектив, который он называет «адекватным», потому что «все здесь с высшим образованием, это уже накладывает обязательство быть адекватными».

А сама служба в данном подразделении оказывается для молодого человека, по сути, продолжением учебы в ВМедА. Ещё учась там, он узнал о существовании роты и, по большому счёту, дилеммы о том, где служить, не стояло. А вот о том, что делать спустя 83 дня, оператор решает.

– Тяжелый вопрос. Есть несколько вариантов развития событий. Первый – заключить контракт и дальше служить в качестве лейтенанта медицинской службы. Второй – остаться гражданским человеком и дальше продолжать своё обучение в ординатуре…

Командиры добавляют, что у всех «выпускников» роты есть три пути: первый и «самый неинтересный» – отдать долг Родине и пойти работать в народное хозяйство. Второй – использование полученного опыта в системе военно-промышленного комплекса и других учреждений в системе Минобороны на должностях гражданского персонала. И третий – каждый оператор имеет потенциальную возможность поступить на военную службу по контракту и в звании лейтенанта продолжить военную службу.

– Любая научная рота похожа на институт, – продолжает оператор Святослав. – Потому что она нацелена на то, чтобы военнослужащие занимались не копанием земли-матушки отсюда и до обеда, а на инновации, разработку чего-то нового.

Одна из показанных нам лабораторий, где трудятся операторы, находится в недавно отреставрированном по указанию Министра обороны России Сергея Шойгу старинном здании Естественно-исторического института. Кафедра клинической биохимии и лабораторной диагностики, руководимая членом-корреспондентом РАН Андреем Михайловичем Ивановым, стала местом работы оператора Артура из Уфы, который на современном лабораторном оборудовании проводит высокотехнологичные молекулярно-генетические исследования.

– В стереотипном понимании можно предположить, что научная база – это место с большим количеством колб, пробирок и людей в белых халатах. У нас это не всегда так, тем не менее, то место на кафедре ВМедА, где мы постоянно находимся, называется научно-исследовательской лабораторией, – комментирует Святослав. – На моей кафедре мы, как правило, не только изобретаем, но и тестируем уже изобретённое, говорим, хорошо это или плохо, нужно доработать или не нужно.

Достаточное количество времени занимает подбор и анализ литературы, подготовка к проведению экспериментов, говорят операторы. Сами исследования проходят на базе, к примеру, петербургского института экспериментальной медицины и ряда подразделений ВМедА.

Создание научной роты оправдало себя, резюмирует её командир Вадим Емельянов. По словам офицера, в результате уже создано большое количество полезных разработок, многие из которых нашли применение в деятельности научных подразделений академии. Другие же отмечены как перспективные направления развития военной науки в целом.

 

                Кирилл Кудрин, «Конкретно.ру», фото автора и из архива роты