Этот режиссер, наравне с Някрошюсом и Туманисом, прочно входит в тройку самых известных литовских режиссеров. Петербургские зрители помнят его «Укрощение строптивой» в Александринском театре и «Русский роман» на прошлогоднем фестивале.
Корреспондент «Конкретно. ру» передает, что зал театра-фестиваля «Балтийский дом» был абсолютно полон в вечер показа «Тартюфа» и много раз взрывался аплодисментами актерам Национального драматического театра Литвы (Вильнюс). На сцене, оформленной в виде зеленого французского лабиринта, напоминающего версальские сады, проходит действие известнейшей пьесы Мольера - сначала актеры выходят в париках в стиле барокко, затем они же в современных костюмах. Зрителям сразу дают понять – Тартюфы жили не только при Мольере, они живут и среди нас.
Поначалу действие разворачивается почти точно по мольеровскому сюжету – ловкий мошенник Тартюф проникает в семейство, глава которого им настолько очарован, что готов не только отдать за него замуж свою дочь, которая любит другого, но даже не замечает, как ловелас волочится за его женой. Очень интересно построено сценическое действо – оно идет в двух «ипостасях». Актеры играют в лабиринте на сцене, в то время как живая камера следит за ними и транслирует тут же на экран их эмоции на крупном плане. Периодически актеры со сцены исчезают, но остаются на экране, так как камера следует за ними в фойе, где действие по сюжету продолжается. Такая многоликость восприятия удивляет, но к ней быстро привыкаешь и воспринимаешь как еще одну краску в находках режиссера. При этом актеры говорят на литовском языке, а субтитры на русском также транслируются на экран.
Тартюф в филигранном исполнении Гедрюса Савицкиса смотрится то мелким бесом-искусителем, до вырастает до фигуры чуть ли не Люцифера. Поначалу кажется, что он просто поддается чарам обворожительной жены хозяина дома и даже мечется в зеленом лабиринте в чем мать родила, но, когда ему удается замылить глаза мужу вожделенной особы, его наглость и самоуверенность растут на глазах. И вот уже они с Оргоном (актер Сальвиюс Трепулис) подписывают дарственную на имение последнего. Несколько шокирует сцена, когда герои надолго застывают в позе братающихся советских лидеров, а экран мельком показывает при этом лидеров России и Америки, но далее политический подтекст спектакля уже открыто выходит на первый план. Ловкач Тартюф завоевал не только французское имение, повергнув все семейство в нищету, он, как показывает экран, идет уже по городам и весям. И тут Оскарас Коршуновас в своих показах этого спектакля в конкретных городах идет на важные дополнения – в Авиньоне при показе «Тартюфа», на экране его герой появлялся на улицах этого города и очаровывал его жителей. У нас в «БалтДоме» во время спектакля на экране шли кадры, когда актер Гедрюс Савицкас в образе Тартюфа ласково общался с гуляющими на Дворцовой площади – и везде со сладчайшей улыбкой вселенского грешника, а люди при этом были ему рады и счастливы попасть вместе с ним в кадр.
Кроме того, в спектакле есть ход, когда герои и, чаще всего именно Тартюф, обращаются напрямую к зрителям в зале с хорошо узнаваемыми репликами, а порой и просто со злободневными вопросами. Но самый органичные кадры на экране – когда появляется на нем сам режиссер спектакля и с болью говорит о том, что тартюфы среди нас, они в социальных сетях и в жизни. Ощущение общей опасности обмана и даже новой войны звучат вовсе не надуманно, заставляя зрителей переходить весь спектакль от трагикомичности разыгранных ситуаций к восприятию настоящей трагедии в последних сценах.