Отбывает за преступления, им не совершённые, за свою несговорчивость, за отказ променять активы на свободу – дело всей жизни - на возможность смотреть на мир не через решётку. В преддверии Дня российского предпринимательства «Конкретно.ру» задал Сергею Петрову несколько вопросов о судьбе человека, которого долго и жёстко ломали, но не победили…
Итогом нескольких лет пребывания в СИЗО стал весьма противоречивый обвинительный приговор, во многом изложенный в заготовках адвокатов «потерпевших». Однако этот документ, обоснованно вызывающий сомнения у профессиональных юристов, отправил Сергея Петрова в исправительную колонию строгого режима. Тем временем попытки отнять у него ЗАО «Маяк» продолжились уже в гражданском процессе, где финансовые требования «рейдеров» были голословно основаны только на тексте обвинительного приговора, куда перекочевали из ими же данных показаний, не подтверждённых какими-либо экспертными заключениями или бухгалтерскими данными о якобы понесённом ущербе.
Мы начали заочную беседу с Сергеем Петровым с того, что задали первый и главный вопрос человеку, недавно встретившему в неволе своё 70-летие. Как ваше самочувствие, настроение? Смотрите ли вы вперед с оптимизмом?
– К юбилейной дате у меня как раз подошел срок свидания. Приехала дочь. Для человека, находящегося в заключении, обнять родного человека – самое большое счастье. И я считаю, что праздник удался.
Пока жив, есть основание смотреть вперед с оптимизмом. Надеюсь на Господа. Побойтесь хоть его. Без наказания не будет прощения. Оболгать человека – это непрощаемый грех. Подумайте об этом.
– На днях Санкт-Петербургский городской суд своим решением предотвратил попытку ставропольского юриста Владимира Крючкова, ранее защищавшего интересы Рашида Казаватова, и стоящих за ним лиц завладеть ЗАО «Маяк». Как Вы отнеслись к иску на 1,5 млрд рублей, основанному лишь на голословных утверждениях «потерпевших», которые были взяты из материалов уголовного дела?
– Иск в 1,5 млрд – это безумие. Вероятно, истец был уверен, что при высочайшем покровительстве это пройдёт, как прошло и всё остальное.
Прошло обвинение в убийстве Тахира Казаватова, которое мне инкриминируют, – фальсификация уголовного дела от первой до последней страницы. Это 93 тома… А покушение на убийство – выстрел в голову на глазах моей несовершеннолетней дочери (пуля до сих пор там) как-то очень просто-просто превратилось в хулиганство. Дело закрыто и уничтожено… Дальше. Побои и издевательства в СИЗО… Наконец, приговор – 10 лет, человеку, который не имеет к никакого отношения к физическому устранению Тахира Казаватова, что явственно следует из уголовного дела.
Но всем участникам процесса: оперативникам, следователям, прокурорам, судьям давались указания, и они брали «под козырёк». При таком подходе и родилась идея иска в 1,5 миллиарда рублей.
То, что Санкт-Петербургский городской суд принял другое решение, меня обнадеживает. Всё-таки продолжаю верить в торжество справедливости. И очень надеюсь, что «ставропольско-дагестанское ОПГ», в том числе адвокат Крючков, получат по заслугам.
– Как вы считаете – 30 млн рублей, которые в результате все же удалось отхватить «рейдерам», это сумма, которая может привести к вхождению «Маяка» в предбанкротное состояние? Или же, исполнив судебное решение, предприятие сохранит основные производственно-хозяйственные показатели и сможет функционировать дальше?
– Это большая сумма, потеряв которую предприятие испытает серьёзное потрясение. Годовая зарплата приблизительно 50 человек. Самое страшное, что эти деньги по решению суда попадут в лапы «организованной преступной группировки». И не исключено, что на эти деньги будет спланировано и осуществлено новое кровавое преступление.
– Сохранилось ли у вас желание продолжать дело всей своей жизни – «Маяк»? Собираетесь ли вы вернуться к руководству предприятием спустя ещё некоторое время?
– Желания уйти на покой, или так называемый заслуженный отдых, нет. Те знания и опыт, которые я получил в школе, институте, академии, в общении с великими хозяйственниками – это и рабочие, и инженеры, и министры – люди, облечённые самой высокой властью и ответственностью, не дают мне права свернуться калачиком в уютном гнёздышке на отдыхе. Считаю себя должником перед людьми, коллективом, которые в лихую годину заменили меня, не дали родному «Маяку» погибнуть в этой схватке с беспределом.
– На вашу долю выпали большие испытания в том возрасте, когда многие склонны скорее к компромиссам, нежели к последовательному отстаиванию своей позиции. Какие плюсы вынесли вы из истории с организованным в отношении вас по навету уголовным преследованием?
– Если выбирая между войной и унижением, ты выбираешь унижение, то получишь и войну, и унижение. Мы выбрали войну. Войну с бандитами, рейдерами, вымогателями, коррупционерами. Компромисс в любом возрасте здесь невозможен.
«Есть ли на свете мужество, каждый решает сам».
– Как вы полагаете, кто в действительности причастен к расстрелу Тахира Казаватова в феврале 2000 года? Кто делил его имущество, за исключением акций в ЗАО «Маяк»?
– Тахир Казаватов был дерзким и смелым человеком, на которого было совершено несколько покушений. Предположение о его убийстве есть. И всё произошло не так, как представлено в уголовном деле, и не тем оружием. Это совершенно очевидно для тех, кто хоть краем глаза заглянул в материалы расследования. А тем, кто внимательно изучил дело, ясно, что это фальсификация – от и до. После пяти выстрелов в упор в голову нет ни крови, ни следов пороховой гари. Полный бред…
Всё имущество, оставшееся после убийства Тахира Казаватова, досталось его младшему брату Рашиду. И наследство, надо сказать, весьма солидное. Ближайшее окружение Тахира, считая это имущество совместно приобрётенным, настаивало на разделе всех активов. Имена претендентов есть в деле.
В то время предприятие находилось в состоянии банкротства, было введено внешнее управление. Акции не представляли никакой ценности. Именно по этой причине они и отошли подельникам в виде отступного. Достаточно ознакомиться с показаниями Шамиля Алиева (т.4, листы дела 127-136).
Тахира Казаватова окружали алчные и жестокие люди. Они рвались и требовали раздела ЗАО «Маяк». Тахир, как человек достаточно трезвомыслящий, не позволял этого сделать. В том числе, за что и был убит. А сразу после этого предприятие атаковали. Имена приведены в уголовном деле. Были предприняты многократные попытки переизбрать руководство, генерального директора, Совет директоров. Коллектив этого не допустил.
Совершались бандитские налеты, так называемые стрелки, на которых угрозы убийством не только меня, но и вырезать всю семью, были не пустым звуком. 08 сентября 2003 года мне прострелили голову. Но Господь отвел. Я остался жив. Банда испугалась. И Рашид Казаватов в качестве отступного отдал им акции для дальнейшей работы.
– К сожалению, возбуждение уголовного дела в качестве меры давления на предпринимателя с целью получения его «добровольного» отказа от бизнеса – одно из постыдных явлений функционирования российской правоохранительной системы. Что вы можете пожелать людям, которые оказываются под таким прессом?
– Если бы мне в прежние годы рассказали мою историю, я бы не поверил, что такое в принципе возможно. Но пройдя через всё это (надеюсь, что хуже не бывает, и это действительно всё), я рекомендую тем, кто не дай бог попадет в беду: идите к людям, бейте во все колокола. Помните, то у вас есть дети и внуки. И что им не всё равно, как вели себя их отцы и деды. А правда всё равно победит…
– Плохой вопрос, и всё же – на такого активного человека как вы нахождение в исправительной колонии строгого режима не может не действовать угнетающе. Продолжаете ли вы каким-либо образом участвовать в управлении ЗАО «Маяк»? Знакомитесь ли с экономическими тенденциями в стране и Санкт-Петербурге? Чем занимаете свой досуг?
– Активность человека, находящегося здесь, ограничена забором с колючей проволокой и правилами внутреннего распорядка. И даже в таких условиях есть возможность для созидания. Конечно, минимум общения, получения информации не даёт возможности максимально эффективно использовать опыт и знания. И всё же считаю себя в строю, стараюсь быть полезным.
Касательно экономических тенденций в стране, моё глубокое убеждение, что без возрождения веры говорить о возрождении экономики – занятие пустое. Досуг – это книги и спорт.
«Я славлю Котовского разум, который за час перед казнью,
Тело своё граненое
Японской гимнастикой мучил»…
– Как вы считаете – удалось ли вашим недоброжелателям достигнуть поставленной цели: изолировать деятельного руководителя предприятием от общества, внушить негативное отношение к людям, облечённым властными полномочиями, всерьёз подорвать финансово-экономическое состояние ЗАО «Маяк»?
– Цель моих недоброжелателей – не изолировать деятельного руководителя предприятия от общества. Только обогащение, любым путем, грабёж, убийство, для них нет разницы. Нет совести, нет жалости, нет сострадания.
Отношение к ним должно быть соответствующим – это враги, оборотни.
Касательно негативного отношения к людям, облечённым властными полномочиями. Так это мнение формируется СМИ. Каждый день общество информируется об аресте очередного оборотня. И чем дальше, тем выше уровень.
Я пожилой человек, много видел. И в лихие 90-е сталкивался с текущими проблемами. Но такого произвола не было. В отношении подрыва финансово-экономического состояния ЗАО «Маяк» – очень серьёзно.
– Ваша изоляция – это тяжёлое испытание не только для вас, но для ваших родных и близких, верных друзей и соратников. Что вы скажете им, когда снова окажетесь вместе?
– Находясь в изоляции, очень легко поддаться искушению пожалеть себя. Я не могу описать ощущения, которые испытывает человек в наручниках. У Высоцкого есть что-то близкое:
«И улыбаясь. Мне ломали крылья
Мой хрип порой похожим был на вой
И я немел от боли и бессилья.
И лишь шептал, спасибо, что живой».
Приблизительно так… Но я точно знаю, что оставшимся на воле гораздо тяжелее. Если это, конечно, люди. На родных ложится клеймо, голова уходит в плечи, взгляд по сторонам, готовность что-то кому-то объяснять, чувствовать себя виноватыми. Особенно тяжело видеть, как редеет число спутников по жизни. Но есть и положительное в этом явлении. Балласт сам отваливается. Ну а тем, кто остаётся, и говорить ничего не надо. За дружбу не благодарят. Я верю поступкам. Только поступкам, а не желанию что-то сделать!!!
«Я пью за разорённый дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоём
И за тебя я пью,
За ложь меня предавших губ,
За мёртвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас».
Потери в этой войне очень жестокие, невосполнимые. И если найдётся честный прокурор, который прочтёт дело и внесёт справедливое решение (а это только отмена приговора по грубо состряпанному делу), может быть, зародится маленькая искорка надежды, что наши дети, внуки не подвергнутся такому испытанию.
Честь имею.
Беседовал Кирилл Метелев, «Конкретно.ру»