Такое объявление вполне может появиться в Санкт-Петербурге. Например, на сайте одной из сугубо некоммерческих организаций, которая занимается так называемым «управленческим консультированием». Потенциальный ущерб, похоже, уже нанесён ведущим предприятиям оборонной отрасли.

Остро нуждается армия

Зона проведения специальной военной операции покрылась зелёнкой. Как правило, за этим следует активизация боевых действий. И значит российской оборонке предстоит работать энергичнее, чем в осенне-зимний период – это задача стратегическая. Да и в принципе, состояние оборонной отрасли в стране находится под пристальным вниманием Кремля. 

Осенью 2022 года вдруг выяснилось, что банкротство предприятий ОПК носит массовый характер. Причём процесс запущен ещё несколько лет назад. Если бы не СВО, разрушение важной сферы отечественного производства не выглядело бы так заметно. Больная тема была озвучена в ходе встречи Владимира Путина с руководителями заводов ОПК, которая состоялась 20 сентября. Спустя три месяца глава государства провёл отдельное совещание по военно-промышленному комплексу, в продукции которого сейчас остро нуждается армия.

Верхи пытаются мобилизовать экономику, а внизу продолжаются попытки в частных (не станем говорить – корыстных) целях завладеть технологиями и имуществом предприятий ОПК. Полгода назад политик Сергей Миронов был вынужден обратиться к премьер-министру Михаилу Мишустину и главному военному прокурору Валерию Петрову с требованием остановить банкротства предприятий «учитывая сложившуюся ситуацию при проведении специальной военной операции, существующий дефицит военной техники».

В списке Миронова перечислялось 15 заводов ОПК, однако, по мнению экспертов, это число можно смело увеличивать на порядок. В частности, Валентин Касатонов, доктор экономических наук и в недавнем прошлом профессор кафедры международных финансов МГИМО, уверен, что необходимо расширить «оборонный» реестр, включив в него не только предприятия, которые производят конечную продукцию, но и тех, кто задействован во всей цепочке её изготовления, в том числе даже косвенно формирующие экономическую устойчивость заводов-производителей.

Господа-банкротчики

Странное разорение предприятий ОПК периодически оказывается в поле зрения правоохранительных органов. Так, например, произошло в случае с 88-м центральным авторемонтным заводом МО РФ в Чите. Его директор Андрей Яковлев был приговорён в 2018 году к 18 годам лишения свободы за организацию преступной группы. Злоумышленники за счёт фиктивных договоров вывели на подконтрольные коммерческие фирмы и ИП в общей сложности 130 млн рублей. Затем директорское кресло занял некто Александр Спирин, который добил предприятие, поспешно распродав его ремфонд.

Ещё более показательным является пример «успешной деятельности» профессионального банкротчика Сергея Гуляева. Десять лет назад он засветился в скандале с хищением огромных бюджетных средств в 9-м центральном авторемонтном заводе в Энгельсе, который восстанавливал для МО РФ армейские тягачи МТ-ЛБ. В 2017 году завод был окончательно обанкрочен и выкуплен как промзона. Что касается бывшего члена совета директором 9-го ЦАРЗ Гуляева, то этот управленец успел отметиться сразу на нескольких предприятиях оборонной отрасли, которые также оказались разорены. 

В прошлом августе, когда остатки нацбата «Азов» (признан террористическим и запрещен в России) выкуривали из Мариуполя, Сергей Гуляев представлялся журналистам на Международном военно-техническом форуме «Армия-2022» как первый заместитель гендиректора холдинга «Вертолёты России» – единственного в стране разработчика и производителя винтокрылов. Страшно представить, какая судьба может быть уготована этой уникальной структуре.

Впрочем, ему вряд ли уступит в профессионализме петербуржец Алексей Комраков, который возглавляет автономную некоммерческую организацию «Институт управленческого консультирования». Сегодня он упорно продавливает через судебные инстанции банкротство руководителя ЗАО «ОВ» Игоря Ломако. 

По данным Ассоциации промышленных предприятий Санкт-Петербурга, ЗАО «ОВ» занимается созданием, внедрением и эксплуатацией автоматизированных систем учёта энергоресурсов, выполняя энергосервисные контракты в интересах предприятий ОПК. По утверждению президента АПП СПб Валерия Радченко, услуги компании Ломако «на протяжении многих лет остаются востребованы именно со стороны промышленного комплекса Санкт-Петербурга, прекращение работы ЗАО «ОВ» окажет крайне негативное, без преувеличения, влияние на обороноспособность страны». В референс-листе этой компании на текущий момент 274, среди которых немало представителей ОПК.

Обращения АПП СПб в адрес руководства ГУ МВД РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а также генпрокурора Игоря Краснова, с просьбой предотвратить захват ЗАО «ОВ» в рамках странного банкротства Ломако, что неминуемо приведёт к уничтожению высокотехнологичного производства, пока остались безответны. 

Не оставляет сторона Комракова попытки воздействовать на ЗАО «ОВ» и через банковский сектор. В результате ПАО Росбанк заблокировал расчётный счёта, когда там находились средства, предназначенные для выполнения работ, заказчиком которых выступает ФГУП «Крыловский государственный научный центр». ЗАО «ОВ», конечно, демонстрирует чудеса выживаемости, но не имея возможности распоряжаться собственными средствами, невозможно закупать оборудование, платить заработную плату и налоги. Сложно найти разумные объяснения действиям столь крупного банка, по сути остановившего исполнение госконтракта для нужд ОПК. 

Любопытно, что кредитор Алексей Комраков, якобы раздающий миллионы налево и направо в виде займов, купивший в собственность целый остров в центре Северной столицы и претендующий на роль серьёзного бизнес-воротилы, филигранно умеет работать с судами, но при этом сам по себе доверия не вызывает.

Он значится учредителем АНО «Институт управленческого консультирования», ООО «Сервиспожзащита» и ООО «Эфес». Согласно выводам ЦБ РФ, всем перечисленным юрлицам присущ риск совершения подозрительных операций. Что касается управленческого консультирования, которое осуществляет Комраков, то в интернете за много лет не нашлось ни одного отзыва о его работе. Даже плохонького.

Известно лишь, что «институтская» выручка АНО на начало 2019 года составила 840 тыс. рублей. А позже, как сообщает ФНС, консультанты во главе с Алексеем Комраковым налоговую отчётность не сдавали. Осталось, похоже, разместить на сайте этой некоммерческой организации объявление: «Убиваю оборонку, за деньги».

Говорю не для того, чтобы стращать…

Закономерен вопрос: стоит ли так убиваться по поводу судьбы ЗАО «ОВ»? Это же не пермские «Мотовилихинские заводы», кроме которых никто в России не производит РСЗО, а также полуавтоматические миномёты и самоходные орудия. Кстати, в октябре 2022 года имущество оборонных заводов из Перми выставили на торги одним лотом. Предприятие превратилось в банкрота из-за получения малопонятных займов, а теперь будет разорвано кредиторами. Вроде всё по закону – суды проиграны. И что с того, что теперь на фронте не хватает реактивной мощи для подавления укрепрайонов противника?!

Не случайно, видимо, 11 апреля Сергей Шойгу решил проинспектировать цеха производства современных средств поражения предприятий «Научно-производственное объединение «СПЛАВ» им. А. Н. Ганичева» и ПАО «Императорский Тульский оружейный завод». Особенно интересовало министра обороны, как производятся реактивные снаряды для РСЗО и собираются противотанковые управляемые ракеты. Осталось понять, чем можно заменить продукцию «Мотовилихинских заводов».

Выполнение энергосервисных контрактов в интересах предприятий ОПК в чём-то сродни их обеспечению инженерным программным обеспечением. И то, и другое относится к высокотехнологичным опциям, без которых невозможно представить эффективную работу современных промышленных производств. К началу СВО более половины российских оборонных предприятий было завязано на зарубежное ПО. 

По словам руководителя специальных проектов компании «АСКОН» Павла Щербинина, раньше создавать передовую наукоёмкую продукцию позволял зарубежный софт, теперь же всё больший вес приобретает «фактор импортонезависимости в критических технологиях (а инженерное программное обеспечение таким по факту и является)». Это высказывание в полной мере относится и к системам энергоучёта, разрабатываемым и выпускаемым в петербургском ЗАО «ОВ».

Чтобы не быть голословными, назовём лишь несколько клиентов из референс-листа Игоря Ломако.

АО «ОДК-Климов» – разработка и производство двигателей для российской военной авиации. Так как оснащённые продукцией этого предприятия вертолёты Ка-52 используются в ходе СВО, начиная от Гостомеля, оно включено в санкционные списки Евросоюза, а также США, Канады, Швейцарии, Украины, Новой Зеландии и Японии.

ОАО «ЛОМО» – изготовление изделий специального назначения для Космических войск и военно-воздушных сил ВКС, надводных и подводных сил ВМФ, танковых, мотострелковых и войск противовоздушной обороны Сухопутных войск. В том числе производство оптических приборов, головок самонаведения для ПЗРК и управляемых артиллерийских снарядов, плюс элементы вооружения ракет класса «воздух-воздух». Значительная доля производства этого лидера российского оптического приборостроения приходится на гособоронзаказ.

Уже упомянутый ФГУП «Крыловский государственный научный центр» – крупнейший в мире исследовательский центр в области кораблестроения и проектирования, который определяет политическую, транспортную, продовольственную и экономическую безопасность России. В военной сфере – создатель высокотехнологичной научно-технической продукции. В частности, сегодня там занимаются техническим перевооружением средств противопожарной защиты подводных лодок. Работе предприятия уделяется отдельное внимание со стороны Владимира Путина. 

Список можно продолжить. В числе предприятий, которые сотрудничают с ЗАО «ОВ», АО «Концерн Гранит-Электрон», специализирующийся на создании комплексов радиоэлектронного вооружения для ВМФ, а ещё – АО «НПП «Радар ММС», производящее беспилотники, так необходимые российской армии в зоне СВО. Наконец, АО «61-й Бронетанковый ремонтный завод» в Стрельне, где ремонтируются танки Т-72 и Т-80. Такие же боевые машины сейчас модернизируются и поставляются из недружественных стран в украинскую армию. Соответственно, России необходимо работать на опережение.

В январе 2023 года предприятие посетил заместитель председателя Совбеза РФ Дмитрий Медведев. На совещании, которое прошло в стенах АО «61 бронетанковый ремонтный завод», он напомнил, что срыв контрактов по гособоронзаказу теперь подпадает под уголовное преследование. «Говорю это не для того, чтобы стращать кого-то, а просто ещё раз напоминаю об ответственности для всех, кто участвует в цепочке по выпуску военной продукции», – подчеркнул Медведев.

Когда СВО далеко…

Похоже, уничтожение работающего на оборонную промышленность ЗАО «ОВ» грозит обернуться серьёзными неприятностями для «некоммерческого банкротчика» и тех, кто судит о неоднозначном споре между ростовщиком Комраковым и разработчиком Ломако исключительно с позиций сытого мирного времени. Судит, не слишком вдаваясь в то, а был ли на самом деле заём, ставший поводом для атаки на производителя автоматизированных систем учета энергоресурсов.

В Ассоциации промышленных предприятий Санкт-Петербурга сдержанно ждут, когда золотой блеск погон позволит генералам вдумчиво ознакомиться с направленными обращениями. Как замечает Валерий Радченко, даже по самым скромным подсчётам за последние 10 лет сотрудничество с ЗАО «ОВ» позволило предприятиям, работающим на территории города, сэкономить не менее 14 млрд рублей. В свою очередь, высокопоставленные силовики уверенно демонстрируют низкий уровень мобилизационной готовности…

Павел Луспекаев, «Конкретно.ру», фото Екатерины Штукиной, а также с официальных сайтов Владимира Путина и губернатора Тульской области.