Если же отойти от эмоций, переполняющих не только эфир, но и души, многое укладывается в логику урока, спланированного под искомый результат.
Во-первых. Эта война, по меньшей мере, поставила под вопрос реализуемость традиционно понимаемого международного права. Того, что с далеких римских времен строилось на незыблемости главного методологического постулата: закон есть закон. Ему на смену приходит близкое прагматикам-англосаксам прецедентальное право: то, что сошло с рук раз, – становится нормой. Об этом прямо сказал британский министр обороны Дж. Хун: «упреждающие удары по государствам, поддерживающим терроризм или обладающим оружием массового поражения, станут обычной мерой мирового сообщества». Вместе с международным правом доживает свой недолгий век и его основной инструмент – ООН. Ее генсеку отводится сугубо консультационная роль архивиста-международника при президенте США. Скажем больше, хотели того ооновские инспекторы или нет, но именно они обеспечили американцами «глубинную» разведку территории Ирака накануне операции.
Во-вторых. Вслед за правом международным, по существу, обрекается и гуманитарное. Наряду с выполнением боевой задачи, главным показателем военной эффективности становится сохранение жизней своих солдат – без особых гуманистических обязательств по отношению к населению. Любые обвинения противника-конкурента в военно-принудительной неразборчивости становятся формой политического прессинга: нам – можно, а по ту сторону – злодей.
В-третьих. Иракская война явственно указывает на главный метод установления контроля над миром. Это – силовое принуждение. Экономической, технологической, информационной экспансии отводится все-таки вспомогательная роль. Осознание этого пришло, в частности, нам после едва ли не пятнадцатилетнего привыкания к мысли о бессмысленности накопления арсеналов и психологической переориентации на экономическое соперничество.
В-четвертых. Впервые миру явлен пример циничной «подвязанности» военной стратегии к бизнес-плану. Четырем ведущим американским и британским корпорациям ExxonMobil, ChevronTexaco, Shell и British Petroleum обещан контроль над иракскими нефтяными месторождениями после падения Саддама. Кроме того, часть миллиардной дотации США на послевоенное восстановление Ирака достанется этим же и другим американским компаниям. В их числе, например, нефтяная группа Halliburton, во главе которой ранее стоял вице-президент США Чейни. Прорабатывается беспрецедентно жесткая увязка ближайших военно-политических планов с экономической стратегией, в свою очередь, составляющую основу долгосрочного геополитического планирования.
В-пятых. На повестку дня выносится еще одна международно-правовая новация – формирование «национального правительства» из числа отставных чиновников страны-победителя. В Кувейт уже прибыли руководитель гражданской администрации «освобожденного Ирака» – отставной трехзвездный генерал Дж. Гарнер, а также ряд ключевых «министров» его «правительства». Дж. Гарнер будет подчиняться главе военной администрации – нынешнему американо-британскому командующему генералу Т. Фрэнксу. Предполагается, что багдадское «министерство иностранных дел» возглавит бывший посол США в Катаре К. Кейт, торговли – экс-посол в Тунисе Р.Рафел, промышленности – в прошлом посол в Судане Т.Карни, информации – экс-директор ЦРУ Дж.Вулси. На пост «мэра» Багдада намечен бывший посол США в Йемене Б.Бодин.
Таким образом, планы коалиции не только сверстаны, но и претворяются в жизнь. Без оглядки. Впрочем, именно сейчас просматриваются зачатки уже новой войны. Ислам против США. Расклад сил в этой войне еще не очевиден. В отличие от контуров нового глобального противостояния.