Похороним в лучшем виде…с музыкой

Что такое похоронный диксиленд в питерском варианте? Это когда гортанные вопли и французский шансон сливаются вместе. Когда сердце рвет на части, а зубы ломит от рычаний, переходящих в связные выражения, когда текстовка и музыкальное сопровождение зачастую живут отдельно друг от друга, а иногда происходящее на сцене важнее любого видео- и аудиоряда. Довольно известная в узких кругах и, как выясняется, любимая за границей группа «Billy’s band» празднует всего лишь третий год своего существования. Можно сказать, что это одна из самых удачных попыток «ремейков» – незабвенный Том Вейтс, белый лицом, а в душе негр, с его рыками и воплями, ожил на камерной питерской сцене.
Не надо думать, что только эксплуатация шлягеров старика Тома Вейтса дает бэнду Билли денежки на хлебушек. «Сонеты» собственного сочинения в том же стиле похоронного диксиленда, с обязательными религиозными мотивами, идут на ура. Алкогольно-похмельная романтика, распеваемая драматическим тенором, плюс лирическая «гармонь», плюс гитара. «Ты выпьешь морковного соку, я пивом запью бурбон…», «Двести кубиков «Агдама», «Кафе «Последний путь». Живое изображение солистом всех пережитых перипетий и прочувствованных эмоций зачастую выливается в уморительные гримасы и действия.
Судьба самостийных рок-н-рольщиков и джаз-бандов в нашем городе известна: клуб «Мани-Хани», в лучшем случае, а так – перебиваться из одного кабачка в другой. «Герои нашего романа» ничем не отличаются, разве что любят их больше и хозяева заведений нередко специально выделяют места для игры в залах, чтобы добавить колориту, потешить собственный вкус и самолюбие.
Поговаривают даже, что некий режиссер, заслышав эту «птицу Феникс», взял да и переписал свой новый спектакль для берлинского театра под их участие.
Однако судьба-злодейка иногда «улыбается» – в консульстве потеряли паспорта музыкантов. Так что «Billy’s band» остались на земле предков.
После концерта создается ощущение, что музыкантам давно пора уже выходить из формата концертов, так как это уже само по себе приняло форму действа
и небольшого спектакля.