<z>СПРАВКА: Совет Государств Балтийского моря объединяет 11 стран: пять скандинавских (Норвегию, Швецию, Данию, Финляндию, Исландию), три прибалтийских (Латвию, Литву, Эстонию), Германию, Польшу и Россию.</z>
Например, в Дании не обеспечивают доступ адвоката к задержанному, совсем как в России. В Эстонии не выполняется закон об информировании родственников в случае задержания (у нас это, видимо, делается еще реже, если делается вообще). В Финляндии апелляция решения о предварительном заключении вообще законом не предусмотрена. Получается, что везде, где бы человек ни имел несчастье угодить за решетку, его считают «виноватым» уже только потому, что он туда таки угодил. Видимо, обывательский принцип «у нас ни за что не сажают» имеет интернациональное распространение.
<z>«Виртуальный» ларёк – специально для ЕС?</z>
Но бог с ней, с Европой. Вернемся в Россию. В 2002 году, как сказано в докладе, специально подготовленном ГУИНом Минюста РФ, «тюрьмы России были несколько переполнены (100,8%). Примерно 21% заключенных отбывали предварительное заключение». Судя по этому докладу, чиновники ГУИНа не имеют данных о средней длительности предварительного заключения. Кроме нашей страны данных о средней продолжительности предварительного заключения не имеют также Германия и Исландия.
Остается только догадываться и строить предположения: кто и для чего предоставил для официального доклада европейцам информацию о том, что наши заключенные «могут покупать себе еду в тюремном магазине». Либо на основании чего они сами сделали такой вывод. Ведь ни для кого не секрет, что любой делегации, проверяющей комиссии, персоне-благотворителю (разумеется, всем иностранцам) в тюрьмах, лагерях СИЗО показывают «потемкинские деревни»: показательные корпуса, бараки, камеры и т.д.
Магазин или ларек есть на зоне, а на зоне у нас не содержат в предварительном заключении. Для этого есть СИЗО, а вот там арестанты себе купить еду в магазине вряд ли могут. Например, в знаменитых Бутырках через стол заказов действительно можно оформить практически любую передачу: молочную, мясную. Более того, были бы деньги – и обед из трех блюд чуть ли не из ресторана можно заказать. Да только делают это не заключенные, а их родственники.
В Питере о таком даже не слышали, а в столе заказов питерского централа Кресты под словом «еда» подразумевают в основном консервы (конфеты, сахар и печенье – не в счет). У нас, для сведения «проверяющих европейцев», это традиционно называют сухим пайком, на понятие «еда» он тянет с трудом.
<z>Перебор с недобором</z>
Альтернативные сведения, подготовленные уполномоченным по правам человека при президенте РФ Олегом Мироновым, прямо свидетельствуют о переполненности российских тюрем.
Еще более жесткие и страшные цифры содержатся в документах «Центра содействия реформе уголовного правосудия». Одна восьмая часть всего тюремного населения мира находится в наших тюрьмах. При том, что россияне составляют только сороковую часть человечества. В зонах и СИЗО находятся мужчины самого активного возраста: 86% лишенных свободы относятся к возрастной группе 20–49 лет, из них 70,6% – в возрасте от 20 до 39 лет.
По данным ГУИНа, количество заключенных под стражу сократилось с мая 2000 года на 137 тысяч человек. (На этот период как раз пришлась широкомасштабная амнистия, по которой в общей сложности было освобождено 250 тысяч человек.)
По словам заместителя начальника ГУИН по Северо-Западному федеральному округу Владимира Правдина, с момента вступления в действие нового Уголовно-процессуального кодекса количество людей, заключенных под стражу, уменьшилось на 4 тысячи человек, или на 20 процентов.
А по данным «Центра содействия реформе уголовного правосудия», уже на начало 2003 года тюремное население страны вновь увеличилось на 52 тысячи (какое количество из их числа относится к предварительно заключенным, выяснить не удалось). И судя по всему, положение вряд ли изменится в лучшую сторону. Об этом свидетельствует тот факт, что законопослушные европейцы даже не поднимали вопрос о «бессрочном» заключении под стражу тех, кто только подозревается в совершении особо тяжких преступлений. По новому УПК для них нет никаких сроков. Ни в качестве подозреваемых, ни в качестве обвиняемых (но пока не обвиненных судом). А это как раз и есть одна из проблем того самого предварительного заключения, которые обсуждались. Как это соотносится со столь любимыми и охраняемыми правами человека – остается непонятным. Судя по заявлению руководителя «Центра содействия реформе уголовного правосудия» Валерия Абрамкина, в обозримом будущем этот вопрос не будет решен, несмотря на то, что несколько правозащитных организаций (в том числе и из Петербурга) уже подали в Конституционный суд запросы по поводу соответствия этой нормы УПК Конституции России (и нормам международного права). Более того, по словам того же Абрамкина, Генеральная прокуратура предпринимает отчаянные попытки вернуть себе право ареста.
<z>Цена вопроса</z>
Она для всех разная. СГБМ собирается посодействовать нашим тюремным реформам и выделить для этого деньги. По словам Владимира Правдина, в 2003 году 10 учреждений ГУИНа (из них 6 – СИЗО) в Северо-Западном округе получат по международной программе помощь в размере 2,4 миллиона долларов. Напомним, это на все входящие в округ 11 субъектов федерации. Деньги будут выделяться на обычные для международных программ цели: на обмен профессиональным опытом (теперь не только депутаты будут разъезжать по заграницам, но и начальники тюрем, колоний, прокуроры будут ездить в гости к коллегам); на повышение знаний рядового персонала. Как сказала Хелле Дайн, необходимо добиться исключения случаев антагонизма между заключенными и охраной. И правда, чего ссориться? Как поется в известной песне, «нам здесь сидеть, а им стеречь».
Судя же по информации ГУИНа, одна из задач реформы – отремонтировать старые тюрьмы и СИЗО (60% находится в ветхом состоянии) и построить новые. На федеральном уровне принята целая программа на 2003–2006 годы. Планируется к 2006 году создать 46 тысяч новых мест в СИЗО. По словам Владимира Правдина, на территории округа уже строится три новых изолятора.
Ну а если считать вообще в общероссийском масштабе, то «государство не в состоянии обеспечить нормальные условия содержания в местах лишения свободы почти миллионному тюремному населению». Такое признание прозвучало в ежегодном послании президента России Федеральному собранию еще в 2001 году. За два года, судя по всему, мало что изменилось. Экономически страна может выдержать только 350–400 тысяч заключенных. А их по-прежнему около миллиона. В том числе и в предварительном заключении. И, кажется, меньше не станет.