Целенаправленный «слив», при тщательном анализе ситуации, походил на четко спланированный удар, призванный обеспечить его организаторам достижение поставленной задачи, которая была ясна даже для непосвященного – смещение Лысюка с должности. При этом компромат выдавался строго дозировано, по всем правилам военно-политического искусства.
В первую очередь подвергались сомнению личностные качества председателя. Затем его способность выполнять свои должностные полномочия, то есть быть трибуном и «глаголом жечь сердца людей» (хотя, чего уж греха таить, не Цицерон господин Лысюк, никуда от этого не денешься), выслушивать чужое мнение и вникать в тонкости проблем своего электората.
Ну и третья и, пожалуй, главная часть компромата призвана была зародить сомнения в неподкупности председателя федерации, поставить под удар мотивы его действий в целом, поставить вопрос: а не коррупционер ли Гарри Андреевич? При этом, что уж тут говорить, разобраться журналисту, отличить правду от ее половинки или полной лжи фактически невозможно, если нет информации с двух сторон, если нет возможности сопоставить те или иные вещи.
Напомним, что в большинстве из ранее появившихся публикаций необходимость ухода Гарри Лысюка с занимаемой должности мотивировалась, в первую очередь, интересами трудящихся. Но, как показывает опыт нашей истории за последние лет эдак сто, подобный аргумент крайне редко соответствовал действительности, а чаще всего, служил удобным прикрытием чьих-то личных или групповых интересов. Может, и в «деле Лысюка» есть нечто подобное? Может, кому-то просто выгодно каким-то образом дискредитировать и сделать более управляемой Ленинградскую федерацию профсоюзов? А может, речь идет о вещах еще более земных и тривиальных – дележе той обширной профсоюзной собственности, в «приватизации» которой обвиняли Лысюка?
<z>Временный союз при общности интересов</z>
Пристальный взгляд на происходящее дает возможность выделить как минимум три разные силы, которым смещение Лысюка с занимаемого им сегодня поста и замена его на другого, возможно, более управляемого человека может сыграть на руку. Эту версию подтверждают и источники во Дворце труда. По мнению наблюдателей, одним из главных фигурантов может быть Федерация независимых профсоюзов России. По крайне мере, некоторые шаги отдельных представителей ее нынешнего руководства, в частности самого господина Шмакова, заставляют так думать. Скорее всего, не остался в стороне от происходящего и Гуманитарный университет профсоюзов, возглавляемый господином Запесоцким. Ну и качестве последней «головы» этого Змея Горыныча может выступать некая группа в недрах самого Президиума Ленинградской федерации профсоюзов, в которой собрались люди, недовольные своим сегодняшним положением и готовые улучшить его при смене власти.
Легко предположить, и история знает тому немало примеров, что подобный союз не может быть продолжительным, а скорее всего, распадется вскоре после того, как поставленная задача будет выполнена. То есть будет устранено то препятствие, а точнее – убран со своего поста Гарии Лысюк. Яркий пример подобного из новейшей политической истории – блок «Родина» в Государственной думе, продержавшийся ровно до окончания выборов.
Причем, судя по имеющимся данным, цели проводимой кампании у каждого из этой троицы свои. Но можно предположить, что существует на сегодняшний день некое объединяющее начало – власть, немалая профсоюзная собственность и, понятное дело, деньги, всему этому сопутствующие.
<z>Не хотите по-хорошему– будет по уставу</z>
И в публикациях СМИ, и на многочисленных сайтах в Интернете одним из краеугольных камней конфликта, в результате которого Гарри Андреевич нажил многочисленных и могущественных врагов, выводится ситуация с утверждением новой редакции Устава Гуманитарного университета профсоюзов, во главе которого стоит весьма известный в Петербурге ученый-культуролог, общественный деятель и бывший диск-жокей Александр Запесоцкий.
На сегодня вопрос, по сути, исчерпан. Разногласий между Университетом и одним из его учредителей – Ленинградской федерацией профсоюзов – после принятия Устава больше нет. Причем принят документ в редакции, предложенной вузом и «безоговорочно одобренной и поддержанной» ФНПР. При том что еще недавно многие из людей, знакомых с сутью проблемы, называли эту самую редакцию не иначе как «бесконтрольной». Самое удивительное во всем этом то, что многие из яростных противников Устава, по крайней мере на начальной стадии его обсуждения, из числа представителей Президиума ЛФП, в ходе дебатов изменили свою точку зрения на прямо противоположную. Говорят, будто произошел этот «коренной перелом» после встречи в узком кругу господина Запесоцкого со своими противниками.
Впрочем, чтобы не сотрясать воздух впустую, следует, наверное, повнимательнее вникнуть в суть проблемы, которая вызвала столь яростное противостояние, и результаты голосования по которой были восприняты не иначе, как «своеобразный вотум недоверия членов Президиума ЛФП своему председателю».
В соответствие с предлагавшейся Университетом (и, соответственно, принятой) редакции, в Уставе предлагалось отнести к компетенции учредителей (ЛФП и ФНПР) только (в соответствие с пунктом 6.1):
– вопросы создания, реорганизации и ликвидации Университета в соответствии с действующим законодательством и Уставом;
– утверждение Устава Университета, изменений и дополнений в Устав;
– утверждение решений Ученого совета о создании филиалов и так далее. И еще кое-что по мелочам.
В то же время в предложенной ЛФП редакции в ведении учредителей прелагалось оставить:
– назначение членов Совета попечителей;
– назначение членов Ревизионной комиссии;
– утверждение Положения о Совете попечителей.
При этом, что немаловажно, решения по таким важным вопросам предлагалось считать принятым, только если каждый из учредителей высказался по нему положительно.
В соответствии с версий ЛФП, повторимся, так и не принятой и отвергнутой большинством членов Президиума ЛФП, к компетенции совета попечителей предлагалось отнести также утверждение годового бюджета Университета, сметы доходов и расходов, утверждение годового отчета ректора о работе Университета и о выполнении годового бюджета Университета, заключение трудового договора с ректором на срок, установленный Уставом. А также:
– принятие Положения об аренде имущества Университета;
– согласование сделки или нескольких взаимосвязанных сделок, цена которых составляет более 25 процентов балансовой стоимости активов Университета на дату принятия решения о заключении таких сделок.
При этом особо подчеркивалось, что ректор не вправе без согласия Совета попечителей совершать сделки или несколько взаимосвязанных сделок, цена которых превышает четверть балансовой стоимости активов Университета на момент принятия решения о заключении таких сделок. Кроме того, проект в «редакции ЛФП» прямо оговаривал, что ректор не вправе без согласия Совета попечителей совершать от имени Университета сделки, в которых участвуют в качестве одной из сторон или в качестве посредника аффилированные лица ректора. Думается, зная экстравагантный характер господина Запесоцкого, любовь к помпезным пиаровским акциям, юным леди и вертолетам, профсоюзы имели полное право на жесткое ограничение коммерческой деятельности своего подведомственного профессора.
Не прошло и еще одно, предлагавшееся ЛФП и, как представляется, достаточно важное предложение, которое касалось сроков проведения ревизионных проверок в вузе. Федерация предлагала проводить их не реже раза в год, в то время как в принятой редакции этот пункт звучит: по мере необходимости.
Резонно предположить, что, будь принята первоначальная редакция, которую до последнего отстаивал Гарри Лысюк, финансово-хозяйственная деятельность Университета оказалась бы весьма и весьма прозрачной и доступной для проверки учредителями. Соответственно, и деятельность ректора не вызвала бы никаких кривотолков. Остается задать риторический, с нашей точки зрения, вопрос: почему же эта редакция Устава не получила поддержки?
<z>Доверяя – проверяй</z>
А ведь что проверять, пожалуй, нашлось бы. Например, попытаться установить, как в последние несколько лет изменялись права собственности на квартиру в доме 61 по Каменноостровскому проспекту в Санкт-Петербурге, которая частично, на праве долевой собственности, принадлежала Гуманитарному университету профсоюзов. Сегодня она вдруг оказалась «отчужденной», как и небезызвестный особняк в поселке Лисий Нос, находящийся на улице с красивым названием Морские Дубки, дом 4 литера «А». Данное строение вместе с участком по самым скромным подсчетам сегодня оценивается в сумму с пятью нулями в дензнаках с перечеркнутой дважды буковкой S.
Злые языки утверждают, что по обоим вышеперечисленным адресам и сегодня нередко можно встретить уважаемого господина Запесоцкого. Живет он там, что ли?
Кроме того, неплохо было бы проверить, какое отношение к господину Запесоцкому имеет некое ООО «Невские технологии», засветившееся в прессе в связи с приобретением, наряду с ООО «Север-Телеком», пакета акций областной телекомпании ЛОТ и последующей перепродажей этих ценных бумаг.
Кстати, как нам удалось выяснить, до некоторых пор по телефонному номеру, по которому сегодня можно услышать вежливый голос, представляющийся «Здравствуйте, «Невские технологии», примерно до середины 2002 года отвечали: «Здравствуйте, Гуманитарный университет профсоюзов».
<z>Кому сколько</z>
Из сказанного выше можно догадаться, зачем была нужна новая редакция Устава Университета ведущему достаточно бурную светскую жизнь господину Запесоцкому. Остается непонятным, какие цели преследовали руководители ФНПР и Президиума ЛФП? Вряд ли адекватно ответить им ректор смог дружеской вечеринкой при свечах в компании с очаровательными студентками.
Следует остановиться на том моменте, что главный профсоюзный босс страны господин Шмаков, по слухам, имеет весьма тесные отношения, а по некоторым данным – чуть ли не задолженность, перед профсоюзным банком «Солидарность».
При этом говорят, будто Шмаков предпринимает титанические усилия для того, чтобы получить доступ к профсоюзной недвижимости, находящейся в совместном ведении ФНПР и ЛФП. Не для того ли, чтобы ввести банк «Солидарность» в управление оной? А ведь во всей этой собственности доли ФНПР миноритарные, колеблющиеся от 5 до 45 процентов (только в Университете – 50). Так что получение контроля над долей ЛФП может господина Шмакова очень даже интересовать.
Кстати, эту версию подтверждают и два письма, направленные в Ленинградскую федерацию с разницей всего в неделю за подписью, как вы думаете, кого? Говорят, что появлению первого из них предшествовали сообщения в прессе о том, что ЛФП в лице своего председателя начинает диалог со Смольным по непростым вопросам юридического оформления собственности профсоюзов. Хотя, может быть, это простое совпадение?
Итак, в письме от 13 апреля нынешнего года, направленном председателю Межрегионального объединения «Федерация профессиональных союзов Санкт-Петербурга и Ленинградской области» Лысюку и председателю комиссии по профсоюзной собственности Парамонову, предлагалось «незамедлительно рассмотреть вопрос о временной передаче в управление ФНПР долей собственности ЛФП в объектах профсоюзной собственности». Целью временной передачи декларировалась необходимость проведения переговоров с Администрацией Санкт-Петербурга, а также надлежащего оформления прав собственности на объекты. При этом в письме
утверждалось, что доля собственности ЛФП во всех этих объектах будет «безусловно сохранена» и соответствующие права ЛФП восстановлены «по требованию».
Однако спустя всего неделю (!) после отправки первого документа уже другим письмом ЛФП уведомили о намерении продать «Банку профсоюзной собственности и социальных инвестиций «Солидарность» (Закрытое акционерное общество) принадлежащие ФНПР полностью оплаченные доли в уставном капитале ООО «Пансионат «Восток» и ООО «Пансионат «Дюны»... по цене не менее 30 миллионов рублей».
Интересно, не жалеет ли сегодня господин Шмаков о появлении этих писем? Ведь если следовать простой человеческой логике, то когда речь идет о «надлежащем оформлении прав собственности» и ее «сохранении», причем тут продажа?
При этом глава ФНПР пишет, цитируем: «...В связи с развернувшейся в средствах массовой информации дискуссией по поводу правового статуса профсоюзной собственности, а также приводимыми фактами явно неэффективных решений по управлению имуществом профсоюзов...»!!!
Логика железная – сначала найти повод для дискредитации своих коллег, а затем использовать его для обоснования необходимости передачи собственности себе, любимому.
Если все вышесказанное хотя бы отчасти соответствует действительности, то можно предположить, что именно за этим и кроются точки соприкосновения светского диск-жокея в мантии ректора, завесившего стены своего кабинета и коридоры Университета собственными изображениями в компании известных людей и профсоюзного босса из Москвы. Каждый из них нашел союзника для выполнения поставленной задачи – получения в управление огромной профсоюзной собственности. А деятели из Президиума ЛФП сыграли в этом процессе роль проходных пешек, которым, вполне вероятно, пообещали поддержку в их продвижении в ферзи. Ведь так удобно посадить в кресло председателя своего, послушного и преданного человека.
А найти такого, думается, не представляет труда, ведь, чего уж греха таить, проблем в питерских профсоюзах хватает. Вопрос лишь в том, как их решать?