Александр Сигида (младший) – командир минометного расчёта, в рядах ополчения служит уже девять лет. А ещё он – известный луганский поэт и филолог. Недавно Александр находился на лечении в Санкт-Петербурге после полученного ранения. Мы поговорили с донбасским литератором о стихах и фронте, Северной столице и Донецке, мобилизации и ополчении. 

Из филолога в солдаты 

Александр Сигида родом из Луганской области. «До 2014 года я был офисным планктоном – переводил стихи, книги, – вспоминает он. – Помогал людям евроинтегрироваться. Хотел, чтобы украинцы изучили языки и таким образом стали европейцами. Но они предпочли более радикальный способ, поэтому я тоже перестал продавать учебники».

Оставить привычные для филолога занятия и уйти в ополчение Александр решил в 28 лет – тогда за спиной у мужчины не было даже срочной службы в армии. Причиной для капитальных изменений послужил Майдан. Сигида уверяет – иначе поступить он не мог, хотя и был самым молодым бойцом в роте. 

«Я – русский человек и всегда таковым себя ощущал. А на Майдане главную роль играл Правый сектор. Ещё в ноябре 2013 года мне стало ясно, это русофобское движение, – объясняет Александр. – Любой, кто читал Дмитрия Корчинского, самого яркого среди украинских националистов, должен был понимать к чему всё идет. Очень важно читать книжки. Тогда вы будете понимать, что происходит». 

Война в стихах

Книги помогли Александру не только понять, к чему катится ситуация в родной стране, но и заняться творчеством: «Вначале стал врагом украинского государства, а потом начал писать стихи» – иронизирует Сигида. Поэт признаётся – вдохновителем для него стал Эдуард Лимонов, книги которого и газету «Лимонка» Александр начал читать ещё в школьные годы.

На вопрос о том, помогает ли поэзия переносить тяготы военных действий, он отшучивается: «Это своего рода терапия. Отвлекает от рутины. А ещё в стихах можно писать о том, о чём хочешь. Эзопов язык, куда можно помещать мысли, которые нельзя завернуть в статью. Поэзия оставляет больше свободы и меньше самоцензуры». 

«Отцы не взяли автоматы

В тот девяносто первый год,

Когда политики-кастраты

Пустили Родину в расход.

Те, кто не спился в девяностых,

Кто не сторчался в нулевых,

Не сгинул в наркохолокосте

От огнестрельных, ножевых –

Сегодня здесь»…

Александр получил ранение в конце ноября 2022 года – с квадрокоптера на него сбросили гранату Ф-1. Задело живот, ноги и левую руку. Прооперировали Сигиду в Донецке, а затем отправили на лечение в Санкт-Петербург, чтобы сделать ещё одну, более сложную операцию: «Сейчас у меня есть некоторая криворукость. Осколки нужно достать и сделать так, чтобы я не был похож не пойми на кого».

Поэтический талант Александра заметили не только на «Лимоновских чтениях», которые состоялись в феврале в Северной столице. Несколько его произведений вошли в сборник поэтессы Анны Ревякиной «Великий Блокпост»: антология донбасской поэзии 2014–2022». 

«Отступать некуда»

Несмотря на литературное признание, первой задачей для Александра остаётся вернуться на фронт. На больничном он продолжает следить за ходом боевых действий. Год с начала спецоперации поэт встретил в Северной столице: «Конечно, я не хотел бы попасть такой ценой в Питер, но всё равно рад» – шутит Сигида. 

По словам мужчины, даже в этом городе, за тысячи километров от фронта, видны изменения. Одно из главных, по мнению Александра, – формирование гражданского общества: «Как и крымская война, [спецоперация – ред.] выявила достоинства и недостатки. Показала, что у нас есть гражданское общество – люди неравнодушные, которые помогают солдатам преодолевать косность нашей системы».

С этими «неравнодушными людьми» Александр общался всё время своего пребывания в городе. А вот саму Северную столицу успел посмотреть совсем немного: «Так как я военный, мне нравится имперский стиль и архитектура. В Михайловском дворце, например, римские орлы, топоры. Впечатление произвело». 

Среди ярких отличий Санкт-Петербурга и Донецка – не только архитектура. В первую очередь, поэт отмечает разницу в настроении населения городов: «Я всегда воспринимаю, что на фронте одно, в тылу – другое: люди любят спокойно жить. И пока их лично не касается – зачем трогать. Я бы не хотел навязывать нечто связанное с войной». 

При этом Александр считает, что на данном этапе боевых действий, сил ополчения не хватает – поэтому этих «спокойно живущих» граждан всё равно придётся «будить»: «Много лет само государство диктовало народу культ развлечений и твердило, что никто никому ничего не должен. А теперь оно требует брать в руки оружие – одними добровольцами фронт не насытишь. Мобилизация неизбежна. Но с людьми нужно работать, показывать, что и как делать». 

Стимулировать людей из митрополии брать в руки оружие, по словам поэта, нужно не так, как в южных регионах. Один из способов – заинтересовать материально. И заниматься этим уже сейчас, ведь «в случае поражения можно не только погибнуть, но и быть обвиненным в военных преступлениях. Отступать некуда. Тем более за то, что враг делает с Донецком – необходимо отомстить». 

Ощущение войны – как сериал «Спарта»

Спустя девять лет в ополчении ДНР и более года с момента начала СВО, Александр признаётся: «Это как со «Спартой». А я, как один из героев, вроде как снимался с первого сезона, который был очень популярным – за ним следили миллионы. Следующие вызывали всё меньше и меньше интереса. Но вот последний сделали рейтинговым – опа, и все снова начали смотреть. Но я-то помню, что сериалы имеют свойства повышать и понижать рейтинг. Да и мне как актёру сериал уже поднадоел. Уже хочется замутить драконов и сжечь противника к чёртовой матери».

Дарья Дмитриева, «Конкретно.ру», фото автора, а также из открытых источников