За последние полгода председатель общественной организации «Совет инвалидов воинов-интернационалистов» пять раз пытался устроить малышей в детский сад. Но заветные двери открывались для дошкольников только с боем. Малыши – это дети тех, кто воевал по приказу Родины и получил серьезные ранения или контузии. Государство признало своих граждан инвалидами войны и решило, что бывшие солдаты в принципе не способны иметь потомство…
- Они почему-то уверены, что нам всем отстрелили яйца, - кипятится Андрей Окунев. – Если согласиться с чиновниками, то чернобыльцы могут иметь детей, а те, кто воевал в Афганистане – никогда…
Есть правда в этих словах. В ноябре 2008 года председатель Комитета по образованию Ольга Иванова подписала распоряжение №1633-р, в котором утвержден порядок комплектования государственных образовательных учреждений Санкт-Петербурга, реализующих основную программу дошкольного воспитания. Текст документа скрупулезно доведен до руководителей и педагогических коллективов, порядок комплектования детских садов вступил в силу с января прошлого года... А в сентябре грянуло...
К распоряжению №1633-р чиновники от петербургского образования издали отдельное приложение. И там, в пункте 11, четко указано, какие категории граждан пользуются правом внеочередного устройства своих отпрысков в детские дошкольные учреждения Санкт-Петербурга. "... вне очереди принимаются дети судей, прокуроров, следователей; дети военнослужащих и сотрудников федеральных органов исполнительной власти, погибших (пропавших без вести), умерших, ставших инвалидами в результате участия в выполнении задач по обеспечению безопасности и защите граждан Российской Федерации, проживающих на территориях Южной Осетии и Абхазии; дети граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС...
в первую очередь принимаются: дети инвалидов I и II групп; дети из многодетных семей; дети, родители (один из родителей) которых находятся на военной службе; дети работников образовательных учреждений; дети сотрудников милиции, погибших (умерших) в связи с осуществлением служебной деятельности либо умерших до истечения одного года после увольнения со службы вследствие ранения (контузии), заболевания, полученного в период прохождения службы; дети сотрудников милиции, получивших в связи с осуществлением служебной деятельности телесные повреждения, исключающие для них возможность дальнейшего прохождения службы".
По какому принципу определялись «льготники-детородцы» - вопрос отдельный. Сразу видно - исключительное внимание уделено в документе представителям правоохранительной системы. Не забыли авторы упомянуть и инвалидов, правда не уточнив, каких именно. И теперь начитанные и образованные дамы в детских дошкольных учреждениях тыкают ветеранам-отцам - мол, конкретно о вас здесь не сказано. Удивительно, что в длинном списке вообще не нашлось места участникам боевых действий в Афганистане и Чечне, умолчим пока о других конфликтах. Повезло лишь тем, кто волей судьбы оказался в Южной Осетии и Абхазии...
Каждый раз Андрею Окуневу приходилось идти на конфликт с ответственными лицами, которые направляют детей в детские сады. Но в районные чиновники самостоятельно распространять распоряжение №1633-р в отношении инвалидов войны не готовы. За правдой он отправился на самый верх – к председателю Комитета по образованию Ольге Ивановой. Только там удалось решить "дошкольный вопрос" для нескольких инвалидов боевых действий.
Допустим, участников у нас много. Едва заканчивается одна война, как страна ввязывается в следующую. И снова призывает своих солдат на большие и малые фронта. А там иногда стреляют и неожиданно закладывают мины. Не говоря о том, что на любой войне можно получить и совсем не боевое увечье – слететь от недосыпа в кювет на тяжелой технике, огрести по голове куском отлетевшего от взрыва камня… Да мало ли, что может произойти с человеком в условиях постоянного стресса!
Искалеченный войной солдат возвращается с мирную жизнь. Возвращается часто тяжело – с воспоминаниями, водкой и неверием в то, что здесь многим и дела нет до перестрелок, боли, крови, помех в радиоэфире, спасительных вертушек или кстати подошедшей брони… В чем сила, брат? – Она в детях, которые остаются после нас…
Подрастая, эти дети звенят отцовскими медалями и растерянно смотрят на взрослых дядь, вдруг собирающихся в доме: в полосатых тельниках, как будто у сказочных персонажей, или пятнистой «лесной» одежде. Или таких же, папиных рубашках, на которые по редким праздникам прикрепляются разноцветные колодки… Ветеранские малыши…
Как говорит Андрей Окунев, с недавних пор он выполняет несвойственную ветерану роль этакого няня. Потому что ходит по детским садам, всеми правдами и неправдами устраивая туда детишек своих боевых товарищей. Записываться в дошкольное учреждение инвалидам войны приходится за год. Случается, договариваться о возможности отдать ребенка в ясли нужно еще до того, как жена фронтовика отправится в роддом… Вспомним при этом, что среди инвалидов есть немало опорников, раненных или вообще потерявших ногу, а то и обе. Тут здоровому-то в утренних пробкам не добраться за три квартала. А как быть, если жене – на работу, а сына в детсад приводит ветеран-отец?
Ведь, по-честному, не так уж их и много в Санкт-Петербурге. В провинции – больше. А у нас – всего несколько сотен. Горожан от двадцати до пятидесяти, потерявших здоровье на войне. Кому-то из них в эти дни придется отправиться на штурм детских садов. В марте формируются очередные списки дошколят на будущий сезон. Через месяц попасть в образовательное учреждение для малышей можно будет с большим трудом. «Дошкольный вопрос» всерьез отравляет участникам боевых действий гражданскую жизнь. Возможно, им все-таки найдется место в льготном списке, где-нибудь между…..
Ким Шипов