Мрачную историю исчезновения младшего сержанта Юрия ГУЩИНА мы рассказывали в одном из прошлых номеров («Армия призраков», «НВ» от 09.02.2007). Горе его матери, которая много месяцев ничего не знает о своем сыне, не давало нам покоя все это время. Это горе заставило нас действовать на свой страх и риск.

Дезертирство на тот свет

Юру ГУЩИНА призвали в декабре 2004 года из городка Бобров Воронежской области. К тому времени ему было 20 лет, он уже имел профессию. После «учебки» оказался в части 07727, дислоцированной в поселке Каменка под Выборгом. Все время писал домой оптимистичные письма, даже на еду не жаловался, строил планы на жизнь после демобилизации. Последнюю весточку от сына Юрины родители получили в сентябре 2006 года, за 3 месяца до его демобилизации. Он сообщил, что из части пропали его паспорт и водительские права, сданные на хранение. При этом солдату отказались выдать справку об утере документов.

– Ничего мамочка, скоро вернусь домой и восстановлю все, – сказал Юра. Это были последние слова, которые от него услышала мать.

С 8 октября 2006 года для Ольги Николаевны ГУЩИНОЙ начался отсчет бессонных ночей и дней, похожих на кошмарный сон. Это был день рождения Юры. Поздравительная телеграмма, отправленная в часть, вернулась обратно с пометкой «адресат выбыл». Исполняющий обязанности командира части майор Потапов по телефону сообщил матери, что сержант ушел в отпуск… И это за каких-то 2 месяца до демобилизации! При этом никто в части не мог сказать точно, на какой срок и куда уехал Юра. Мать поняла, что случилось неладное.

Уже через два дня супруги ГУЩИНЫ были в Каменке. Но ничего вразумительного о судьбе своего сына они не узнали. Родителям не разрешили пообщаться с сослуживцами Юры, посмотреть его личные вещи, не дали даже номер его военного билета. Майор ПОТАПОВ подтвердил, что сержанту ГУЩИНУ оставалось служить всего 2 месяца, но не смог объяснить, куда и зачем он уехал, велел ехать домой и ждать сына. А Юрины сослуживцы, которых Ольга Николаевна встретила у КПП, лишь стыдливо опустили глаза и сказали, что им запрещено с кем-либо говорить о сержанте Гущине…

Тогда родителям оставалось только пойти в Рощинский отдел милиции и написать заявление о том, что их сын пропал без вести. Стали проходить дни и недели, Юра не подавал признаков жизни, майор ПОТАПОВ не подходил к телефону, а несчастная мать начала писать письма в различные инстанции.
Примерно месяц спустя Ольга Николаевна получила бумагу из военной прокуратуры Выборгского гарнизона. В ней говорилось, что против ее сына возбуждено уголовное дело по статье 337 УК РФ: «Самовольное оставление части». А еще из этого документа мать узнала, что ее сын еще летом 2006 года заключил контракт с Министерством обороны. Эта новость огорошила женщину. Как же так? Ведь Юра так торопился домой, считал дни до дембеля, строил планы на новую жизнь после армии…

Тогда Ольга Николаевна не понимала, что именно здесь ключ к разгадке исчезновения ее сына. Она не знала про «мертвые души» в контрактной армии – про липовых контрактников, которые существуют только на бумаге и приносят стабильный доход предприимчивым офицерам. И если бы Ольга Николаевна не подняла шум, государство еще полтора года исправно платило бы зарплату контрактнику, которого нет.

При этом мать убедилась, что военная прокуратура не собирается проявлять излишнее рвение в поисках ее сына. Следователь – молоденький лейтенант юстиции – честно признался ей, что даже не побывал в части. А еще сказал измученной неизвестностью матери, что ему не нравится лицо ее сына… А когда Ольга Николаевна предложила рассказать все, что ей известно, сотрудник прокуратуры заявил: дескать, не надо мне ничего рассказывать, без вас обойдемся.

Следователю были ни к чему подробности исчезновения очередного солдата. Он собирался действовать по простому и давно отлаженному алгоритму. А именно возбудить уголовное дело по статье «Самовольное оставление части или невозвращение из отпуска», пару месяцев подержать это дело в ящике стола, снабдить его всеми необходимыми формальными бумагами, отправить в милицию розыскное поручение, после чего приостановить дело и сбыть с глаз долой. Именно так и делается, когда безвестность поглощает очередного российского солдата.

Темные дела прокурора

В феврале этого года после очередного обращения Ольги ГУЩИНОЙ в Каменку приехала проверка из Министерства обороны. Тогда выяснилось, что с банковской карты на имя Юрия ГУЩИНА кто-то снял накопившиеся за несколько месяцев деньги. Кто это был – выяснить не удалось. Прокуратура вовремя не запросила данные с камеры видеонаблюдения, и банк уничтожил их. Тогда в разговоре «без протокола» представители Минобороны говорили корреспонденту «НВ», что Юра ГУЩИН мог стать жертвой «контрактной» аферы. Но официальная проверка не выявила никаких нарушений закона со стороны командования части – на бумаге все было в порядке. А куда исчез солдат, кто получал его деньги – это уже были мелочи.

Тогда же, в феврале 2007 года, Ольга ГУЩИНА снова приехала в Петербург и обратилась в нашу газету. Мы начали собственное расследование. Спустя три дня после выхода нашей публикации на телефон общественной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» (ее координаты были указаны в газете) поступил анонимный звонок. Неизвестный сообщил, что Юра ГУЩИН был сбит машиной и брошен в лесу по дороге между Каменкой и станцией Кирилловское. Полный текст сообщения был тут же направлен в прокуратуру Выборгского гарнизона. Но там заявили, что до наступления тепла никто не намерен бегать по лесу в поисках какого-то там солдата. Нам велели ждать и обещали сообщить, когда «что-то выплывет».

С наступлением тепла нам стало окончательно ясно, что поисками Юры придется заниматься своими силами. Мы обратились к опытному кинологу Андрею МАКЕЕВУ из кинологического центра ГУВД. Его симпатичная немецкая овчарка Лора помогла обрести могилу десяткам людей, ставших жертвами преступления и брошенных в лесах, подвалах и пустырях. Кроме того, мы обратились в розыскной отдел Выборгского РОВД, куда военная прокуратура направила розыскное дело на Юрия ГУЩИНА. Мы сообщили оперативникам все известные нам обстоятельства исчезновения солдата. У нас информации оказалось куда больше, чем в скупых документах из прокуратуры.

Больше всего милиционеров удивило то, что военные не передали им информацию о возможном местонахождении тела. Опытные оперативники знают, что его нужно было искать еще зимой, пока лежал снег. Тогда тело можно было найти по следам диких зверей или свежему запаху. Теперь наши шансы были куда меньше.

И тем не менее корреспондент «НВ» вместе с оперативниками угрозыска и кинологом отправился к месту, указанному анонимом. Мы встали в цепочку и пошли вперед, осматривая все ямы и кустарники, раскапывая кучи сухих веток. Лора прошла несколько километров, прижав нос к земле, Андрей МАКЕЕВ проверял с помощью длинного щупа подозрительные участки. За несколько часов поисков мы нашли только пару армейских ботинок рядом с кучей пустых бутылок из-под водки. Что стало с их хозяином – тайна, покрытая мраком. Но человеческих останков здесь не оказалось.

Для нас было очевидно, что в сухом и редком лесу, лишенном кустарников и испещренном следами танковых траков (там находится армейский полигон), просто невозможно спрятать труп. За эти месяцы на него непременно должны были наткнуться. А если тело нашли местные военные, они, естественно, доложили об этом своему командованию. И тогда его могли зарыть поглубже, во избежание неприятностей. Это было всего лишь чудовищное предположение, которое покажется «гражданскому» человеку слишком неправдоподобным. Но люди, знакомые со здешними порядками, охотно верят в такой поворот событий.

А позже выяснилось, что еще зимой тело Юрия ГУЩИНА в указанном анонимом месте действительно искали солдаты, которых об этом попросила военная прокуратура. Конечно же, безрезультатно. Спрашивается, почему в таком случае гарнизонная прокуратура кормила нас обещаниями приступить к поискам весной?

Гиблое место

Название небольшого населенного пункта Каменка давно и прочно стало синонимом армейского беспредела. Даром что части, дислоцированные здесь, считаются образцово-показательными. Еще в советские времена в здешних лесах находили трупы солдат и их близких. Самоубийства, драки, бегство – все это стало обыденным для этих частей. Можете судить сами – около 70 военнослужащих из одной только Каменки сегодня числятся пропавшими без вести или самовольно оставившими часть. Среди них и солдаты-срочники, и контрактники, и даже офицеры. Все эти люди месяцами и годами не подают признаков жизни. Они находятся в федеральном розыске, не имеют документов, не могут купить билет на поезд или устроиться на работу. Правда, некоторых из них время от времени находят в лесу грибники или рыбаки достают со дна озера Красавица. Куда деваются десятки российских солдат, не знает никто. И не хочет знать. У военной прокуратуры есть безотказное прикрытие – пресловутая «дезертирская» статья 337, на которую можно списать всех, чья судьба покрыта мраком. И вроде как все по закону – никакое начальство не подкопается.

Кстати, следователю гарнизонной прокуратуры все же пришлось повозиться с делом ГУЩИНА. После нашей публикации оно оказалось на контроле у прокуратуры ЛенВО. В двухтомном деле есть показания его сослуживцев и куча других «нужных» бумаг. Только в них нет ответа на главный вопрос – куда и почему исчез военнослужащий.

И лишь несчастная мать до сих пор мечется в поисках сына. Она ходит по ясновидящим, пишет письма на телевидение, копит деньги, чтобы снова приехать в Каменку и с фотографией сына обходить окрестные деревни. Одна гадалка сказала ей, что Юра жив, только потерял память. Пока мать не нашла сына среди мертвых, она будет искать его среди живых. И мы будем искать.

Прямая речь

Владимир МЕЛЕХОВ, военный юрист
– Военкоматы, мягко говоря, не справляются с набором контрактников. Парням обещают с три короба, они приезжают к месту службы, видят все своими глазами и тут же уезжают обратно. Только на их проезд из бюджета понапрасну тратятся миллионы рублей. Единственная возможность укомплектовать контрактные части – это солдаты-срочники. Бесправных и подневольных мальчишек «обрабатывают» как хотят. Отсюда и беспредел. А липовые контрактники – это такое же банальное явление, как продажа солдат в рабство. И об этом знают и в Минобороны, и в военной прокуратуре. Наверное, чтобы навести порядок, нужно, чтобы по телевизору грозно выступил президент или министр обороны и «сверху» поступила четкая команда. Тогда и начнутся показательные суды над командирами частей.

Валерия Брагинская

© Невское время