– Решение о слиянии налоговой полиции и отделов по незаконному обороту наркотических средств, приведшее к образованию государственного Комитета по наркоконтролю, было принято почти год назад. С июля сего года новый Комитет приступил к практической работе. Но и по сей день отсутствует источник права, который узаконил бы деятельность новой структуры. Ну а коль скоро Госдумой не принят такой закон, то не может идти речи и о специальных положениях, регламентирующих подобного рода деятельность. И, разумеется, о должностных инструкциях, в которых было бы четко прописано, за что отвечает каждый сотрудник конкретного структурного подразделения Комитета. Начиная от генерала и до рядового сотрудника. Мы, например, не знаем как, когда и при каких обстоятельствах можно применять те или иные меры воздействия, принуждения или самозащиты. Если раньше от момента задержания того же наркодилера до момента возбуждения в отношении него уголовного дела проходило около четырех часов, в течение которых проводились необходимые экспертизы, то теперь на это уходит порядка восьми-девяти часов. Что само по себе не позволяет раскрывать преступленья, что называется, по горячим следам. Последнее обстоятельство вызвано расширением сферы деятельности каждого территориального отдела. Теперь один отдел курирует сразу несколько городских районов. Но есть в этом и свои плюсы. Если раньше, арестовывая наркоторговца у своих соседей, сотрудники отделов по незаконному обороту наркотиков, дабы повысить раскрываемость в своем районе, вменяли ему только хранение наркотических средств, так как он сбывал свой товар не на их территории, то теперь такой торговец понесет ответственность, что называется, по полной программе.
Теперь, что касается минусов. Отсутствие законодательной базы приводят к тому, что сотрудники отделов даже в ходе своей служебной деятельности вынуждены из своего кармана оплачивать все поездки на городском транспорте. В противном случае их штрафуют, так как в должностных инструкциях контролеров нет упоминания о льготах для сотрудников Комитета по наркоконтролю. При том, что зарплата сотрудников очень низка. Они получают голый оклад, так как для дополнительных выплат, таких как выслуга лет, ненормированный рабочий день, повышенная напряженность, вновь требуется закон, которого нет.
Сказалось на понижении раскрываемости и то, что в связи с расформированием отделов по незаконному обороту наркотиков была утрачена значительная часть материально-технической базы этих структур. К тому же многие бывшие сотрудники ОНОНов не прошли переаттестации, связанной с переходом на работу в Комитет. И, как это часто бывает, за бортом остались многие из тех, кто вполне мог бы пригодиться. Понятно, что вместе с ними Комитет лишился и того огромного количества осведомителей, с которыми работали не прошедшие аттестацию опера. Проблема с осведомителями заслуживает того, чтобы на ней коротко остановиться.
Наряду с бывшими операми ОНОНов на работу в Комитет пришли сотрудники упраздненной налоговой полиции. Для того чтобы начать эффективно трудиться на новом поприще, им, помимо привыкания к ненормированному рабочему дню – иногда по двое суток кряду – необходима помощь все тех же осведомителей, без которых результат их деятельности всегда будет близким к нулю. Но и отдать им своих осведомителей опера Комитета попросту, за здорово живешь, не могут. Во-первых, жаль своего кропотливого труда, на который ушли годы. А потом присутствуют элементарные опасения за жизнь самих осведрмителей. Ведь если информация о них станет доступной наркодельцам, то у осведомителей возникнут серьезные проблемы. И хоть делиться оперативной информацией сотрудники Комитета обязаны, но процесс этот проходит крайне болезненно.
Или вот еще: заключая контракт с новым сотрудником, руководители территориальных структур Комитета вынуждены использовать «левые» бланки. При этом чужая шапка замазывается и от руки вписывается название Комитета. Далее также следуют масса исправлений. Не говоря о том, что вновь принимаемый сотрудник в ходе этой процедуры не вполне понимает, куда его берут, сам контракт является бухгалтерским документом. Примет ли такую филькину грамоту государственный орган, когда встанет вопрос о той же пенсии? Допустить подобное, значило бы допустить то, что банки скоро начнут принимать к обеспечению чеки, в которых половина текста будет зачеркнуто или исправлено. В свое время сотрудники нового Комитета много радовались тому обстоятельству, что они, наконец, вышли из-под опеки МВД и им впредь не придется тратить время на участие в различных запланированных акциях. Но на приведение в надлежащий вид одной только документации может уйти куда больше времени, чем, скажем, на участие в операции «Мак».
Реформы без сомнения нужны, но когда они проводятся без надлежащей законодательной базы, быстрого положительного результата ждать не следует. Тем более, что наша жизнь способна преподносить нам такие сюрпризы, о которых мы еще вчера и помыслить не могли. Вот только один пример. Кто бы мог представить, что некоторые западные наркобароны готовы сегодня тратить деньги на борьбу с наркоманией. Разумеется, не у себя дома, а в России. Это объясняется тем, что наркотики в западных странах стоят очень дорого. Например, грамм героина в Финляндии стоит 1000 марок. Вместе с тем в западных аптеках свободно продается масса лекарственных препаратов, из которых при минимуме временных затрат можно изготовить качественные психостимуляторы. Но местные наркоманы об этом не знают и не умеют приготавливать наркотики из тог же эфидрина. И вот тут им на помощь приходят российские умельцы. Которые очень дешево и быстро из доступного аптечного сырья готовят этот продукт. Понятно, что такой «наркопросвет» наносит двойной удар. Как по социальным программам, так и по карману наркодельцов.
И об ужесточении законов в отношении наркокурьеров тоже надо помнить. Сегодня наркотики в Россию везут представители многих южных республик. Но вы не встретите среди них ни одного узбека. Все просто: на их родине наркобизнес карается смертью.