<z>Полезное начинание или «симфонические» грабли?</z>
Вслед за упомянутой инициативой только ленивые не стали вывешивать на своих интернет-сайтах опросные листы, в которых каждому входящему предлагалось ответить на вопрос: «Зачем Русской православной церкви понадобилась вся эта чехарда?» В ответах в качестве мотива назывались желание церкви повысить свое влияние на общественную жизнь. Не исключалось при этом и желание приподняться на деньгах за счет средств Федерального бюджета. И только где-то в самом конце говорилось о необходимости повысить уровень общественной морали. Но какие бы благие чувства ни двигали отцами этой общеобразовательной идеи, исторический опыт убеждает нас в том, что так называемая «симфония» в отношениях светской и духовной власти неизбежно заканчивается катастрофой.
«Византийское право», закрепившее в начале IV века н.э. «полюбовные» отношения духовной и светской власти, в итоге привело к тому, что некоторые из Вселенских соборов стали созываться по распоряжению римских императоров. Как,
например, Халкидонский, на котором в 451 году присутствовало шестьсот пятьдесят епископов,
а председательствовал император Маркиан. И
неудивительно, что Константинопольские патриархи, такие как Несторий, страдая от вынужденного безделья, стали изобретать опасные ереси. И увлекать этими «новыми партийными программами» огромные массы народа. Что в итоге стало одной из причин падения Византийской империи.
Похожее случалось и в России. Так, нежная привязанность друг к другу великого князя московского Димитрия Ивановича и разгульного митрополита московского Митяя чуть было не привела в 1379 году к церковному расколу в связи с появлением так называемой ереси «стригольников». Проще говоря, новой «партийной программы», сработанной одним из новгородских парикмахеров.
Ну а «крутой» по современным понятиям патриарх Никон, пользуясь дружбой с царем Алексеем Михайловичем, сумел довести дело до великого раскола, следствием которого стали пылающие избы, в которых по всей России сотнями жгли староверов. А солдаты, в свою очередь, уже по приказу другого царя, выволакивали на лед и добивали штыками насельников Соловецких скитов.
Синодальный период в истории России, когда обер-прокурор Священного Синода только и делал, что смотрел в рот русским царям, закончился появлением личности Григория Распутина. А «симфонические отношения» первых лиц Московской патриархии со Сталиным привели к тому, что священство освоило методику написания доносов, как друг на друга, так и на своих прихожан. Подводя итог этому краткому историческому обзору, можно с уверенность сказать, что Христос наверняка знал, что говорил, когда изрек: «Богу – богово, а кесарю – кесарево». Кстати сказать, именно дружба первосвященника Каиафа с римским прокуратором Понтием Пилатом сделала возможной казнь Христа.
Мотивы дружбы древних первосвященников с сильными мира сего понятны. Опасаясь того, что народ, в конце концов, узнает об их проделках
и потребует отчета, служители культа надеялись на то, что кесарь пошлет им на выручку парочку легионов. Но тот же исторический опыт доказывает, что царский «спецназ» никого еще не мог спасти от народного гнева. Как не спас он и первосвященника Ананию, которого иудейский
народ убил, достав из канализации, где тот прятался.
<z>Какофония</z>
Но не всегда русские патриархи в качестве способа влияния на общественные процессы избирали свою дружбу с царем. Так, сместив непослушного митрополита Германа, царь Иван Грозный способствовал избранию на митрополичью кафедру игумена Соловецкого монастыря – Филиппа Колычева. Следом за этим – в июле 1567 года – последовали ужасные казни. Исполнив которые, опьяненные чужой кровью опричники убивали на улицах Москвы до двадцати человек в день. Многие из горожан обратились к митрополиту Филиппу. И тот 22 марта 1568 года в соборной церкви при большом количестве народа обратился к царю с увещеваниями. На что получил ответ царя: «Филипп, не прекословь державе нашей, или сложи свой сан».
Чрез месяц царь Иван вновь пришел в Успенский собор, и, подойдя к Филиппу, испросил у митрополита благословения. Но святитель будто бы не замечал царя. И только после того, как Грозный в третий раз испросил у него благословения, Филипп ответил: «Царь, побойся суда Божия: на других закон ты налагаешь, а сам нарушаешь его. У татар и язычников есть правда – в одной только России ее нет; во всем мире можно встретить милосердие, а в России нет сострадания даже к невинным».
Через месяц со стороны духовенства на Филиппа был составлен донос. Первую скрипку в этом грязном деле играл Новгородский архиепископ Пимен. Вскоре Филипп был заточен в Старый монастырь. Туда царь прислал ему отрубленную голову его любимого племянника.
Годом позже по пути в Новгород царь вспомнил об опальном митрополите и послал к нему Малюту Скуратова за тем якобы, чтобы испросить благословения на путь. Зайдя в келью, Скуратов задушил митрополита Филиппа его же подушкою. По официальной версии, старец скончался «от зною келейнаго».
Возвращаясь в наши дни, скажем, что менее двух лет назад архипастырь автокефальной церкви Литвы отказал в благословении президенту этой страны на том основании, что последний не ведет борьбу с детской проституцией и порнографией.
<z>Кто держит школы, тот держит власть</z>
Теперь о том, почему эксперимент с преподаванием основ православной культуры в российских школах изначально не имел перспектив. Золотое зерно христианского учения упало на подготовленную почву. Задолго до рождения Иисуса Христа греческая и римская культуры достигли такого расцвета, о котором всем нам сегодня остается только мечтать. Уже были заложены основы всех наук, а обыкновенные торговки на греческих базарах оперировали отвлеченными категориями с такой же легкостью, с какой иная посудомойка управляется с тарелками и ложками. А каждый римлянин был сперва гражданином, а потом философом. Теперь ответим на вопрос: наше школьное образование много способствует тому, чтобы головы наших детей были способны удержать хотя бы далекие отблески Истины? Ответ может быть только один. И, значит, вместо восприятия мы получим дикое отторжение и, как следствие, хронический нигилизм. Что само по себе только добавит накала страстей в наше и без того расколовшееся общество.
Отдельной строкой следует говорить о тех людях, которые призваны читать факультативный курс основ православной культуры в российских школах. В большинстве своем это одинокие женщины. Как мы сказали бы вчера, матери-одиночки. Да, они хотят сегодня поучать чужих детей, вернув тем самым уважение самим себе за то, что не смогли сохранить собственные семьи. Но не получится ли у них «как всегда»? И страшно подумать, что могут сказать детям неофиты, громко и смело заявляющие о том, что все наши беды начались после того, как евреи распяли Христа. Да окажись Христос со своей проповедью любви и нестяжательства в любой другой стране, ему не то что трех лет, а трех дней не дали бы прожить. Но подобный довод дети могут услышать лишь от просвещенных священников, которых мы в школе, скорее всего, не увидим. Ибо тем батюшкам, которые привыкли все на себя взваливать, и на приходах хватает работы, а все прочие обычно «сильно устают». И если все мы сегодня действительно хотим повысить уровень морали молодежи, то нашим уважаемым миссионерам в юбках следует начинать не с чистеньких школьных классов, а с завшивленных тюремных камер, реабилитационных центров и инфекционных больниц, которым уже сегодня не хватает денег на покупку гробов для нашей умирающей от СПИДа и наркотиков молодежи. Ибо там уже поработала жизнь. И сумела подвести подростков к осознанию того, что они сегодня никому не нужны. Кроме, разве что, Бога. И они готовы принять Его в свои сердца. И это будет настоящей работой, а не игрой в «хороших людей».
Не исключено также, что желание вернуть себе право влиять на общественные процессы исходит сегодня от тех, кто лишь вчера порвал с миром. Речь идет о тысячах бывших сотрудников обкомов и райкомов КПСС и ВЛКСМ и представителях российской науки. А также о полковниках, генералах и адмиралах нашей армии и флота. В среде таких священников чаще всего слышатся разговоры о том, что их деятельность сегодня якобы хотят ограничить стенами храма. Но ведь никто насильно в начале девяностых годов не лишал их права участвовать в общественной жизни. Сами ушли. Ну а если «ох, как хочется вернуться на часок», то можно наладить связи с различными службами спасения. На пожаре лишних рук не бывает. Так же как и на войне.
В тот же период массового исхода упомянутых лиц в лоно матери-церкви очень модно было собирать людей в огромных залах и вести с ними религиозные беседы. Почему бы сегодня не возродить этот опыт? Ведь на встречу с батюшкой придет внутренне подготовленная аудитория, а обкуренному девятикласснику или беременной десятикласснице по большому барабану, кто написал Иверскую икону, Лука, Фома или Ерема.
<z>Буря в стакане</z>
Несмотря на все споры, потрясавшие нашу страну в связи с много раз упомянутым факультативом, само это действо не имело под собой никакой законодательной основы. Все мы в пылу борьбы забыли о том, что ноябрьский Декрет совета народных комиссаров 1918 года «Об отделение школы от церкви» еще не признан утратившим силы. И, значит, действует. Как действует и закон РФ «Об образовании», где прямо говорится о светском характере образования в российских школах. И вот если бы два этих источника права были с ходу нарушены, то все мы вслед за патриархом Филиппом смогли бы сказать: «У татар и язычников есть закон – в одной только России его нет».