<z>– Однажды новый вождь, Владимир Путин, решил перекроить государственное устройство, введя «семигенеральщину». Теперь мы – полпредские подданные. Оправдал ли себя институт президентских наместников?</z>
– Полпредство – это абсолютно искусственное образование. Зачем оно было создано – понятно. Путин, иннаугурировавшись, решил (и это был справедливый, скажем так, правильный, умный страх), что ему стоит бояться губернаторов – жадных, мощных, влиятельных. И для того чтобы не допустить ситуаций, которых было очень много при Ельцине, когда федеральная власть была далеко не во всех регионах, он создал институт полпредов. Они должны были бы окорачивать губернаторов, быть «президентским оком» и проводить президентскую политику в регионах. Но, как выяснилось, Путин тут ошибся. Губернаторы оказались гораздо полпредистее полпредов, умнее, чем те политические новобранцы, абсолютно желторотые в политике люди. Региональные начальники имеют несравненно больший опыт выживания. Поэтому сумели стать для Путина более важной составляющей государственной власти, более важным проводником президентских инициатив, стратегии и тактики. Они, по сути, заняли место полпредов, сделав это мягко и абсолютно безапелляционно. И еще большим вопросом станет – куда девать этот институт власти?
К примеру, Виктор Черкесов. Все у нас тут сетуют, охают и ахают, что за время своего полпредства совершенно никак не может себя проявить. А он и не может себя проявить в этой абсолютно искусственной формальной должности, которая не имеет реальной власти, что уже поняла и Москва!
<z>– Получается, Черкесов – не наместник Путина, а назначаемые им федеральные инспекторы – это такое же искусственное и пустое дело?</z>
– А это уже особая песня. Это – просто абсолютно бессмысленная категория лиц, происхождение которых еще бессмысленнее полпредского. Федеральные инспекторы – вообще непонятная надстройка над региональной властью. Надстройка, которая власти не имеет, но имеет возможность для злоупотребления властью. Поскольку они вовсе не заняты решением хоть одного конкретного вопроса. Все реальные проблемы решаются помимо. Всем федеральным инспекторам остается только интриговать. Ну, для того, чтобы хоть чем-то себя занять и не сойти с ума от скуки.
<z>– Однако, как выяснилось, федеральные инспекторы способны инициировать уголовное преследование даже представителей федеральных СМИ. Например, громкий скандал вокруг «Новой газеты», корреспондент который был прямо обвинен в клевете...</z>
– ...скандал относительно господина Гришина. Конечно, абсолютно вопиющим является назначение Гришина инспектором, насколько я помню, инспектором в Коми. Мне доводилось видеть милицейские материалы по его поводу, когда он еще не был федеральным инспектором. Этот гражданин – буйный, очень веселый, но абсолютно не предназначенный ни для какой серьезной профессиональной деятельности во власти. Это я могу сказать довольно точно, по крайней мере, по материалам, предоставленным прокуратурой.
<z>– Кстати, на днях в Коми пройдут губернаторские выборы. Может ли Александр Невзоров охарактеризовать возможных претендентов на пост главы республики?</z>
– Я не вижу человека, который мог бы соперничать с нынешним главой, Юрием Спиридоновым. Он – не интриган. Мы время от времени встречаемся в Москве, это профпригодный человек, состоявшийся во власти. Не знаю, его ли это заслуга или заслуга времени, но в республике Коми когда-то избрали главой именно профпригодного политика.
<z>– Странно слышать похвалу высокопо-ставленному чиновнику из уст создателя телепрограмм, которого до сих пор называют «ястребом» по своей сути. А Юрий Спиридонов – ну прямо «голубь мира»...</z>
– Я очень настороженно относился к действиям Спиридонова в отношении так называемого мирного населения Чечни, к его доброте и гуманности. И меня до такой степени поразили действия этого человека, что я даже взялся их как бы исследовать. А проверив, выяснил, что там, в основе, действительно человеческая душевность и умение делать то, что, к примеру, не умею делать я. Он смог перешагнуть через те сложные чувства, которые вызывает у каждого русского человека слово чеченец. Для него дети не имеют национальности. Он занимается детьми, потому что они – дети, и им хуже, чем другим. Мне его сложно понять, я – другой человек. Но это не конъюнктура. Если бы он хотел поконъюнктурничать, то выбрал бы более эффектный, более популярный сейчас в России взгляд на вещи. Он выбрал не популярный, но очень, с моей точки зрения, очень честный и очень человеческий.
<z>– Думский депутат принадлежит уже не себе, а государству. Видит ли Александр Невзоров среди политиков тех, кто созвучен его взглядам?</z>
– Политика – это же не клуб по интересам! А что касается моей депутатской деятельности – это мои избиратели: люди, живущие в Приозерске и Всеволожске, в Кировске и в Эстонии. Есть, например, небольшой бывший военный поселок Вещево, который связан с внешним миром только дизельным поездом. Дизелек отменили, и жители остались без работы, учебы и лечения. Я как депутат добился через высокое начальство гарантированного движения дизеля до Выборга.
В другом поселке, Черная речка, над крыльцом детского сада – полуразвалившийся балкон. Дунь ветер – обрушится. Садик принадлежит МО. Понадобилось мое вмешательство, чтобы военные занялись ремонтом детсадовского фасада.
<z>– Невзорову трудно понять Спиридонова, несмотря на то, что оба стремятся реализовать властные полномочия, занимаясь конкретными проблемами обычных людей...</z>
– Действительно, высокое законотворчество имеет мало отношения к реальной жизни. Как известно, одним из конкурентов Спиридонова является Владимир Торлопов, председатель Госсовета республики. Оставив в стороне его малопонятные связи с «авторитетными» людьми, достаточно вспомнить, что в одном из выступлений он грозил, вроде бы, кровопролитием среди представителей крупного бизнеса и государственной власти, если он, Торлопов, победит на выборах. Все, что я знаю про Торлопова и имел возможность наблюдать, – это чистой воды политика, и ничего больше. Причем человек занимается ею потому, что не может реализовать себя в чем-то другом, как сейчас это часто бывает.
А поскольку он политик, будем откровенны, провинциальный, то и методы тоже использует соответствующие, давно вышедшие из моды. Это все напоминает одежду волка из «Ну, погоди» – вот его политический гардероб. Торлопов – типичный провинциальный политик с неясной ориентацией, так как ничего четкого о себе не сказал. Что тоже характерно для политиков, использующих риторику и методы пяти-семилетней давности.