– В своем фамильном особняке я планирую устроить международный слет бомжей, – сказал он в интервью нашему корреспонденту.– Такого же во всем мире никто не делал!
– Давайте поподробнее: вы соберете всех окрестных бомжей и дадите им поговорить о наболевшем?
– Нет. На наш слет съедутся другие бомжи. Не те, которые валяются под забором. Хотя, может быть, и привокзальных позовем. Предварительно выбрав из них тех, которые поопрятнее...
Думая о слете, я имел в виду других бомжей. Людей, у которых свое обостренное восприятие свободы. У них своя философия и свое мировоззрение. Вот разве Хемингуэй не бомж? А мы с вами не бомжи?
– Скорее странники…
– Пускай странники! Хотя бомж – звучит колоритнее. Пригласим на наш слет интересных людей, позовем телевидение. И постараемся выяснить, что случилось, почему человек выбрал для себя ТАКОЙ образ жизни?
Ведь жажда странствий поражает самые разные слои. Среди моих знакомых бомжей есть ювелир, музыкант, инженер-атомщик... Причем это не те граждане, которые пропили квартиры и вынужденно стали бездомными. У них своя философия… Они по-своему счастливы. Вот я спрашиваю у моего бомжующего ювелира: «Почему ты живешь на улице? Ты как здесь оказался?» А он: «Меня перестали интересовать деньги. А так я хожу по улице – найду пакетик с молоком… и доволен!»
– Как поживает ваш фамильный особняк? Кажется, вы решили отдать его под музей. Не соблазнительно было хотя бы временно поселиться в нем с семьей?
– Какое там «соблазнительно»! Я ведь его в аренду взял. На 49 лет... Когда-то давно я, действительно, вынашивал планы, думал: а было бы неплохо пожить в СВОЕМ фамильном особняке. Поделился своими мыслями с мамой. А она: «Эти дома сейчас, кажется, за деньги возвращают? А я краденое не скупаю».
Поэтому я давно отказался от идеи жить в этом старинном доме. К тому же мне хватает небольшой трехкомнатной квартиры. Появится нужда – заработаю на апартаменты побольше...
Кстати, на реставрацию мне денег никто не дал. Пришлось разрешить одной фирме построить на «моей территории» 3-этажное здание с подземным гаражом. А фирма за это отреставрировала мой особняк. Сейчас во всю идут отделочные работы – через год он откроется для посетителей.
– То есть ваш дом будет работать как обычный музей?
– Не совсем. Какие-то экспонаты там, безусловно, будут. Но во всем остальном он – совершенно особенный. Я бы сказал, не академичный. Например, мы думаем начать выпуск собственной газеты. И называться она будет, как когда-то издание моего прадеда – «Русская жизнь».
– Видимо, газету возглавит ваша жена?
– Да, редактором будет Ирина. Ведь это ее специальность! По образованию моя жена театральный критик, работала журналистом и в газетах, и на телевидение. Зачем же мне лезть не в свое дело?
– Что еще будет происходить в этом музее?
– Это будет дом, где каждому представится возможность почувствовать себя уютно. Хотите поплакать – поплачем, хотите посмеяться – посмеемся.
В стенах музея мы откроем небольшой театр. Я преподаю в Академии. И отлично понимаю, что далеко не все из моих студентов попадут в известные театры. Бывает, чем талантливее человек, тем сложнее ему устроиться. В музее им будет дана возможность играть свои мини-спектакли. Естественно, я не претендую на студенческие деньги: сколько заработают, столько и получат.
– А как реагируют ваши родственники на подобное использование особняка?
– Я как-то привел в особняк папу. Там еще все разрушено было. Только маленький кабинетик пребывал в хотя бы относительном порядке. Мы засели там с папой, выпили водочки. Разговариваем, вдруг слышу: кто-то над нами (этажом выше) ходит. Пошел разузнать, в чем дело, смотрю, двое со второго этажа выскочили. Они на улицу, я за ними.
Догнал. Оказалась парочка молодых людей. Показывают мне удостоверение, мол, мы из охраны памятников. Я им и говорю: «Что вы мне удостоверения показываете? Я и так вижу, из какой вы охраны. И, кстати, что это вы здесь ищете, в доме же все равно ничего нет». А они мне: «Как нет? Есть!» И показывают 2 перстня, 4 кольца и фамильные фотографии. Между прочим, именно эти «кладоискатели» нашли в нашем доме итальянский дореволюционный пистолет и флакончики из-под духов с нашими вензелями.
Весьма любопытные оказались ребята. Мы разговорились, я им дал свою визитку (мол, звоните)… А когда они собрались уходить и повернули за угол, я увидел, что они сели в ТАК-КОЙ «джип», который мне и не снился. Кстати, парни рассказали мне настолько фантастические истории, что по ним можно кино снимать. Возможно, я так и сделаю. Это интересно, очень интересно.
– Кстати, о новых фильмах. Как продвигается ваша работа на этой ниве?
– Я сейчас почти закончил свою очередную картину – идет монтаж. Пока я для себя зову ее «Сладкая горечь полыни». Но это рабочее название. Помните фильмы «Удар лотоса», «Лотос-2»? Это из той же серии.
– А жену в своих фильмах снимаете?
– Жену? Снимал! И в новой картине в том числе. Сейчас думаю начать работу над следующим фильмом. Осталось только найти денег. Если все будет в порядке, Ира будет играть у меня главную роль.