<z>Коровьи раскопки</z>
Начать схождение в местные глубины рекомендуется с деревни Беседа. Поселение довольно крупное, с разными сельскохозяйственными заведениями, стоит на маленькой речке без названия. Естественно, не за видами речки стоит сюда ехать. Рекомендуется обратить внимание на шикарное трехэтажное здание – модерн красного кирпича. Этот домина в Петербурге, возможно, и затерялся бы среди других построек, но в деревне он выглядит непомерно величественным – даже с львиными портретами у входа. Это здание бывшей сельскохозяйственной школы, которое построил барон Веймарн, здешний хозяин, в надежде на то, что просвещенные крестьяне перестанут пить горькую и начнут посвящать себя сельхознауке и практике. Это редкий случай, когда историческое здание до сих пор используется по назначению, – его занимает Беседский совхоз-техникум. Веймарн был бы доволен.
Другая достопримечательность Беседы находится прямо у шоссе возле пушки – традиционного деревенского памятника. Это холм, усеянный каменными крестами. Три из них стоят, прочие лежат, поросшие землей и мхом. Стоящие кресты тоже были повалены, а добрая семья, проживающая рядом с ними, подняла их и укрепила. Должно быть, в надежде на адекватную реакцию шведского короля, который, может, когда-нибудь заедет в эти достопамятные места.
Ведь каждый ребенок в Беседе знает, какая страшная рубка была здесь со шведами. Местные говорят: «Здесь, под большими крестами, лежат шведские военачальники, там, за речкой, под небольшими курганами, – шведские солдаты, а тут, под сараями да огородами, – наши побитые». Нашим ведь не привыкать лежать под сараями. В могилах копаются огородники, но что-то не слышно рассказов о добыче, а вот заречные захоронения просто кишат шведскими монетами. Видно, в кармане каждого солдата было по здоровому кошельку – как будто шли не на бой, а на рынок. Но копать посторонним «шведовы могилы» не рекомендуется. Местные похвалялись, что одного такого – с минаком и саперной лопаткой – долго топили в речке, да он все всплывал, подлец. Ведь курганы очень хорошо просматриваются из деревни, и любой посторонний человек будет тут же засечен (в буквальном смысле тоже). А местные ленятся рыть курганы, предоставляя это коровам, – каждый из них в детстве пас коров на этих холмиках и подбирал вырытые копытами монеты.
Из Беседы смелые регионавты отправляются на юг – по дороге, которая ведет в мертвую деревню Выползово. Дорога эта условная: когда-то она была даже мощенкой, но после войны, когда местность обезлюдела, ею перестали пользоваться. Ездят по ней только грузовики до ближнего беседского поля, а дальше – только местные ковбои, желающие показать свою крутизну на раздолбанных «восьмерках». Дорога пересекает остатки Лужского рубежа – до сих пор в лесу стоят укрепления, валяются оружие и солдатские кости. Кстати, Лужский рубеж практически по всей области не восстанавливался после войны – населенные пункты так и остались брошенными или стали заселяться только сейчас. Трудно сказать, зачем так берегли Лужский рубеж, – не собирались ли его использовать вторично?
Дальше путника встречает серповидно изогнутое озеро. Это рукотворный пруд, в котором барон Веймарн разводил форель. Он проточный – его излишки стекают в речку. В последнее время пруд обмелел метра на два, а раньше беседские мальчишки в нем любили нырять и доставать со дна каски, штыки, фляги и прочую полезную в хозяйстве мелочь. Говорят, где-то неподалеку торчит из болота башня танка, но его вытащить уже абсолютно нереально.
<z>Полный Лопец</z>
Сама же деревня Выползово представляет собой несколько улиц на холме с бутовыми фундаментами домов (кирпич в здешних местах был дороже известняка, а валун труден в обработке). Селение, в котором было около 200 дворов, сожгли при зачистке территории, как это было принято при ведении боевых действий. Почему спалили Выползово, но не тронули более богатую Беседу, сказать уже некому. На въезде в деревню стоит памятный знак, который местные жители соорудили на свои деньги и возле которого они поминают погибших. Выползать из Выползово по раскисшей дороге приходится буквально на брюхе, но название деревни происходило не от этих движений и не от гадов, которыми обычно кишат влажные леса. По Далю, «выполз» – это выселок, удаленная часть крупного поселения. В свое время Выползово отделилось от Беседы – и погибло, отделившись.
От Выползова двигаться следует снова на юг. Дорог, кстати, здесь не много. Телефон в дебрях не берет. И если что, здесь в силу вступает естественный отбор. Выжившие добираются до кладбища (кладбищ в здешних дебрях удивительно много), на котором стоит еще один каменный крест, любуются на него и продолжают упрямо ползти на юг. Упершись в мостик на речке Городенке, следует свернуть по речке налево, вверх по течению, а вправо будет нежилая деревня Забелье, из которой, постаравшись, можно попасть в Ивановское на Хревице. Но тем, кто двинется налево, повезет больше: они прибудут в Лопец, одну из самых красивых и загадочных усадеб Санкт-Петербургской губернии. Впрочем, туда можно попасть и более приличным путем – от шоссе с востока.
Практически до недавнего времени Лопец был то ли засекречен, то ли просто забыт. Первый вариант даже объяснимее: поскольку вокруг довольно глухие леса, чистые речки, ненаселенка, здесь можно было устроить охотничье хозяйство для военных шишек. Когда выезжаешь наконец из леса и видишь перед собой вытянувшуюся одной улицей крошечную деревню Лопец, то справа и слева в поле хорошо просматриваются несколько явных курганов. В отчетах Императорского археологического общества написано, что их было 23, теперь осталось 3 – местный барин, профессор архитекторы Богуслав Гейденрейх, остальные распахал, чтобы место не занимали. Лопец долго числился нежилым, но и теперь среди полутора десятков его домов зимним может считаться только один, крепкий зеленый домина под развесистым старым деревом. Остальные – явные дачи. В деревне нет электричества – столбы отсутствуют, но телевизионные антенны стоят, вероятно, народ питается автономно, тем более что на обочине стоит старый армейский генератор.
Стоя на единственной улице Лопца, совершенно не очевидно, куда идти искать усадьбу: все вокруг заросло лесом. Приходится прибегать к помощи местного населения. Опрошенный нами детина в рабочем полукомбинезоне с красным, покрытым потом лицом и окровавленными руками, показал в нужную сторону, при этом почему-то сквозь зубы сказав: «Только тихо, тихо…» Отправившись, слегка ошарашенные, в указанном направлении, мы нашли заросшую дорогу. Она заканчивается поляной, а на ней – целый город, наполовину поглощенный лесом, причем не оставляло ощущение, что это поглощение продолжалось на наших глазах, если долго стоять и не шевелиться, то можно заметить, как деревья пережевывают камни кладки и отщипывают от стен еще кусочек. Опасно было там задерживаться надолго, потому что чувствовалась дыхание леса в спину – он ждал, когда уйдут незваные гости, а если будут медлить, то и намекнуть каким-нибудь образом на то, кто здесь теперь хозяин. Вернувшись домой, мы узнали, что старый Лопец – это излюбленное место для зимовки медведей, закуской для которых мы чуть не стали.