<z>То ли девочка, то ли виденье</z>
Детективная история вокруг Олега начала раскручиваться года три назад, когда Михайлова попыталась официально его усыновить. Вот тут-то слово за слово и выяснилось, что Олега вроде бы как и нет на этом свете в статусе физического лица, под которым наши чиновники подразумевают человека с документами.
Судя по свидетельству о рождении (единственному документу, не дающему, однако, права ни на что), мальчик родился в 1989 году в 16-м роддоме Ленинграда. На выяснение фактического места рождения своего опекаемого Зое Александровне пришлось потратить почти год, обойдя все родильные дома города. Помогли только в Снегиревке, посоветовав поискать документы Олега именно в 16-м роддоме. И попали, что называется, в точку. В те годы это учреждение было на особом счету. Здесь рожали женщины с подозрением на инфекцию, а также беженки, бомжихи или не имеющие регистрации в городе. В последнем качестве туда попала и мама Олега – Светлана Шорманова, казашка из города Джанатас. Странности в судьбе Олега начались уже в первые мгновения после его рождения. В документах из родильного отделения рукою врача сделана запись – «в ребенке не заинтересована». Однако уже через несколько абзацев указано, что новорожденный был приложен к груди. Этот факт, как минимум, вызывает недоумение. Если женщина не заинтересована в ребенке, она никогда не будет кормить его грудью, так как потом лактацию остановить очень трудно. Дальше странные вещи и несоответствия стали нарастать как снежный ком. Из роддома маленького Олега перевели в детскую городскую больницу №17 с пометкой «документы на отказ прилагаются».
По бумагам, из роддома вывезли здорового мальчика: с вовремя отпавшей пуповиной, в удовлетворительном состоянии с высокими жизненными показателями – 8–9 баллов. В больницу же прибыл ребенок с кучей тяжелых диагнозов, типа перинатальной энцефалопатии, мокнущей пуповины и прочими «прелестями».
Интриги в эти превращения по дороге добавляет утверждение самой Михайловой о том, что она собственными глазами видела вырванную из истории болезни в роддоме переводную справку, по которой Светлана родила... девочку, а не мальчика. Очень и очень большие сомнения вызывает и сам возраст Олега. По свидетельству о рождении ему должно быть около 14 лет. Но Зоя Михайлова утверждает, и, по ее словам, такого же мнения придерживаются врачи-психологи, обследовавшие мальчика, что по своему физиологическому и психологическому развитию ему не больше 11 лет. Точки на «i» могла бы поставить биологическая экспертиза. Однако она очень дорога (около двух тысяч долларов) и проводится только в Москве.
<z>Виртуальный отказ</z>
Так или иначе, из роддома в больницу Олега привезли якобы с временным отказом матери. Впоследствии выяснилось, что самого текста отказа, ни временного, ни постоянного, никто Зое Михайловой, когда она начала официальные поиски документов, предоставить не смог. Складывается впечатление, что его в природе не существует, а сохранились только ссылки на этот документ. И подозрения самой Михайловой, что в судьбе Олега есть какая-то тайна с криминальным душком, небезосновательны. В ее семье живет еще одна опекаемая девочка. Названной сестре Олега уже почти 18 лет. Восстановление ее документов не вызвало никаких трудностей. И отказы в архивах сохранились, и все другие справки.
Однако сам Олег из-за пресловутого «виртуального отказа» в принципе не может быть признан сиротой. Где-то на просторах СНГ должна жить его «мама» Света.
Из больницы №17 мальчика перевели в Дом ребенка №8, как вы догадываетесь, с указанием на то, что существует временный отказ. Оттуда в 1992 году он попадал в детский дом №5. И здесь в судьбе Олега возникла еще одна проблема. Дело в том, что в «восьмерке» он получил свидетельство о рождении и регистрацию. При переводе из этого учреждения Олег потерял и ее. Похоже, что навсегда. В свидетельстве о рождении нет штампа о том, что мальчик зарегистрирован по Депутатской ул., 20, где находится детский дом №5. Более того, судя по справке из милиции, Олег никогда и не был зарегистрирован там с момента прибытия и по сегодняшний день. Этот факт выяснился совсем недавно, когда юрист муниципального образования №63 направил официальный запрос в милицию.
Однако в 1994 году, когда Зоя Михайлова оформляла опеку над Олегом, в распоряжении, подписанном главой администрации Петроградского района Павлом Кошелевым, было указано, что мальчик прописан именно по Депутатской улице, более того, в том же распоряжении утверждается, что Олег – сирота. Вполне возможно, что моральные поводы для того утверждения были. «Временный отказ от ребенка» длился уже пять лет, «мамашу» никто искать не пытался, сама она также не проявляла никакого интереса к сыну. Однако о юридических обоснованиях признания Олега сиротой никто не озаботился. В итоге чиновничья безалаберность привела к тому, что сегодня Зоя Михайлова опекает Олега вроде как незаконно, и никому нет дела, что мальчик живет в семье уже десять лет и считает остальных детей (а их 9 человек) и саму Зою своими родными. В любой момент, в соответствии с законом органов опеки и попечительства, мальчика могут забрать. Но что дальше?
<z>Бесконечный марафон</z>
Председатель комиссии по опеке и попечительству муниципального образования №63 Татьяна Чернова не представляет, как устраивать судьбу Олежки дальше. Регистрации нет, гражданство установить невозможно, потому что надо искать мать. Зоя Михайлова уже прошла весь этот путь – звонила в Казахстан, в город Джанатас, и выяснила, что «мама» Олега Светлана выписалась из квартиры, где она проживала еще в 1992 году. Можно предположить, что, бросив на произвол судьбы сына, толком не оформив документы, она вернулась на родину, но потом снова снялась с насиженного места и куда-то уехала. Где она, если только Светлана находится на территории Казахстана, может установить МВД республики. Однако высокие милицейские чины не отказываются помочь только в случае, если их об этом попросит консульство Казахстана в России. Попытки Зои Михайловой достучаться до консула окончились ничем. Три года назад она лично возила все копии собранных по делу Олега документов с просьбой помочь разыскать его мать. Консульство не ответило до сих пор. По словам Михайловой, ничем окончилась и попытка государственной приюта «Альмус», где семья Михайловых стоит на социальном патронаже. На этот раз документы были посланы по почте с уведомлением о вручении. Однако Михайлова, со ссылкой на сотрудников «Альмуса», утверждает, что якобы в консульстве никаких запросов и документов по поводу Олега Шорманова не получали. Круг замкнулся в очередной раз. Гражданство мальчика доказать невозможно, даже несмотря на то, что он родился на территории Петербурга, мать для установления гражданства найти также нереально, получить ее отказ от ребенка тоже. Соответственно, ни гражданства России, ни паспорта, ни прописки у Олега не будет. Даже если его сейчас заберут у Зои Михайловой и поместят в детский дом. Там держат до 16 лет, в исключительных случаях до 18. А дальше – пустота. Об истории Олега знают и в Российском детском фонде. Однако ни Альберт Лиханов, ни директор программ семейных детских домов Любовь Крыжановская также ничем не могут помочь. Возможности съездить самой в Казахстан и самостоятельно найти «мать» мальчика у Зои Михайловой нет. Да и что она, гражданка России, сможет сделать официально на территории чужого государства?
Через судебные инстанции сделать что-либо также нереально. Ни в Гражданском, ни в Уголовном кодексе (даже новом) нет ни одной подходящей статьи. Решить судьбу мальчика в такой ситуации могут только два президента. Нурсултан Назарбаев и Владимир Путин. К президенту Казахстана Зое Михайловой не пробиться – на пути стоит консульство. Президент России на попытки связаться с ним в прямом эфире не реагирует. Из трех раз, что Владимир Путин выходил на прямую связь с народом, Зоя Михайлова посылала просьбу о помощи дважды. На нее не ответили.
Зоя Александровна сидит и ждет, когда сотрудники отдела по опеке и попечительству придут забирать мальчика, ведь опека незаконна. Татьяна Чернова тоже ждет неизвестно чего, но отдать распоряжение о том, чтобы Олега вернули на попечение государства, а тем более самой забрать его из семьи, где он стал уже родным, она тоже не может. И, кроме того, не представляет, как можно восстановить ему документы. Ведь тот, кто заберет Олега, тот и будет нести ответственность за его дальнейшую жизнь. Или не нести, выкинув на улицу, как ненужную собачонку.
Олегу скоро исполнится 14 лет…