<z>Билет в один конец</z>
Именно в такую ситуацию попала молодая петербурженка Лариса Каражеляскова. Почти год назад у нее «украл» сына... собственный муж. История этой семьи и похищения шестилетнего Али запутана и полна житейских противоречий. Лариса и ее гражданский муж, азербайджанец Рамиз Гасанов, то «разводились», то снова сходились. Но родившегося в Петербурге сына Гасанов официально признал и записал на себя. Мальчик рос довольно болезненным: неважное зрение, проблемы с речью. Сегодня Лариса утверждает, что муж никак не помогал ни воспитывать, ни лечить сына. Только иногда брал его с собой погулять. Один из таких променадов закончился тем, что мальчик оказался в Баку.
В российском законе о въезде и выезде из страны есть достаточно лукавая формулировка о том, что «несовершеннолетний гражданин РФ, как правило, выезжает совместно хотя бы с одним из родителей». Исключения из правил не прописаны. Применяй как хочешь.
Старший Гасанов довольно долго водил бывшую жену за нос. То он говорил, что уехал с сыном за город на дачу к знакомым. Потом ей сообщили, что Рамиз и Али на несколько дней улетели в Баку и скоро вернутся. Затем в бакинской квартире бывшего мужа никто не подходил к телефону. Так или иначе, Каражеляскова только через неделю узнала, что ребенка ей возвращать не собираются. Разумеется, как любая нормальная мать, она кинулась за сыном. Кинулась – сильно сказано. Билет на самолет в одну сторону стоит 5 тысяч рублей. Поездом в два раза дешевле, но ехать – почти трое суток. Тем не менее в марте 2003 года Лариса примчалась за сыном в столицу некогда дружественной республики. Самое удивительное, что мальчика она забрала без скандалов и склок. Просто взяла на руки и унесла.
И только много позже женщина поняла, почему ей удалось спокойно забрать сына. Дело в том, что ни при каких обстоятельствах Ларисе не удалось бы уехать из Баку вместе с Али. По закону Азербайджана вывезти ребенка с территории республики невозможно, если нет нотариально заверенной доверенности от второго родителя. В российском посольстве женщине об этом не сказали, а просто за 30 долларов выдали справочку, по которой маленький Али является гражданином Российской Федерации. Хотя господин консул не мог не знать, что по российскому закону никаких дополнительных справок для въезда не требуется, а для азербайджанских пограничников чужой закон – не указ. Наличие доверенности проверяют на всех видах транспорта, пересекающих границу страны. Но Каражелясковой даже до аэропорта не дали доехать. Маршрутку остановил полицейский патруль, ее с сыном вытащили на дорогу, мальчика забрали и увезли.
<z>Жизнь без права на ребенка</z>
Следующим актом этой трагедии стал суд. Азербайджанский, разумеется. Первая инстанция приняла решение в пользу матери. Вторая – в пользу отца. К чести наших закавказских соседей, разбирательство шло на русском языке. Но на этом все любезности и закончились. Судебное решение в свою пользу, отпечатанное на азербайджанском языке, истица получала. Второе, вынесенное в пользу отца, не получила совсем. Вмешательство консульства тоже не помогло. Председатель судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Азербайджана любезно передал консулу только суть судебного вердикта, и не более. Так что, сами понимаете, оспорить его Лариса не имеет возможности. А кроме того, через год она будет вообще лишена родительских прав на собственного сына. Такое решение в соответствии со своим законом выносят в Азербайджане, если мать в течение полутора лет не проживает вместе с ребенком. Других аргументов не требуется.
<z>Инкубатор мирового масштаба</z>
Кроме печальной канвы, есть в этой истории несколько принципиальных моментов. Как выяснилось, в России нет никаких – ни государственных, ни общественных – структур, которые могли бы помочь в подобной ситуации. Случаями вывоза детей за пределы нашей страны одним из родителей не занимаются ни Красный Крест, ни Российский детский фонд, ни прокуратура. Муниципальные органы опеки и попечительства могут попытаться помочь только внутри самой страны. За границей любые их письма и ходатайства – бессильны. Интерпол посодействует только в розыске, и не более. Уполномоченного по правам ребенка нет даже на федеральном уровне, а на региональном такого чиновника имеет только Москва. Между тем случай Каражелясковой – далеко не единичный. Председатель Петербургского отделения Российского Красного Креста Татьяна Линева утверждает, что к ним периодически обращаются с подобными проблемами то отцы, то матери, однако помощь подобного рода не в их компетенции. Муниципалы также уверяют, что схожие случаи хотя и малочисленны, но все-таки уже входят в систему. По мнению Любови Ключевой, специалиста по опеке и попечительству одного из муниципальных округов Центрального района, граждане мусульманских стран используют российских женщин просто в качестве «суррогатных матерей». Правда, изредка бывает и наоборот. Несколько лет назад из Петербурга сбежала с двумя детьми мать-мусульманка. Статистики подобных случаев никто не ведет. Пострадавший родитель мечется между разными организациями и в итоге не получает никакой реальной помощи или хотя бы совета – как действовать. Между тем застраховаться от подобной беды невозможно. Разноэтнические браки для России – в порядке вещей. Сколько же еще маленьких граждан нашей страны вывезут таким же образом, как Али Гасанова? Вопрос отнюдь не частный с учетом колоссального демографического спада. А между тем ресурсы в виде труда врачей, воспитателей, средств, выделяемых государством на содержание новорожденных, с успехом идут на поддержание демографической ситуации в других странах.