Пока в Москве идут теоретические баталии и обсуждения на тему, как поступить с этим неудобными контингентом, чтоб не валялся в пьяном виде под ногами и не хватал грязной рукой сумочки иностранцев, но разные министерства по-прежнему не могут прийти к консенсусу. В Питере же, видимо, решили не ударить лицом в грязь. Редакция «Версии в Питере» располагает замечательным документом, родившимся в недрах Смольного, – проектом «Временного регламента взаимодействия…». Название очень длинное, и, чтобы не утомлять читателя, мы постараемся перевести с чиновничьего языка на человеческий. Речь идет о взаимодействии органов социальной защиты и милиции по оказанию помощи бродягам и бездомным.
Еще в начале года Валентина Матвиенко заявила о необходимости иметь в каждом районе города «дом ночного пребывания». Чуть позже в комитетах городского правительства начала разрабатываться комплексная программа мер по оказанию помощи лицам без определенного места жительства и занятий. Видимо, в рамках этой программы и появился «Временный регламент».
Следуя логике разработчиков, бродяга – это «бездомное лицо, пребывающее на территории Санкт-Петербурга, не имеющее при себе документов…». Бездомный гражданин, в свою очередь – «пребывающий в состоянии, связанном с отсутствием у него прав на конкретное жилое помещение… В котором он мог бы зарегистрироваться по месту жительства или по месту пребывания…».
Исходя из реального положения вещей, под определение «бездомный и бродяга» в том виде, в котором оно представлено в проекте, может попасть уйма народа, не имеющего ничего с ними ничего общего. И вся их вина будет заключаться только в том, что они, например, пострадали от квартирных мошенников, либо новые законы по получению гражданства и нового паспорта усложнили им существование. Да мало ли в нашей жизни нелепых, и ни одним законом не предусмотренных коллизий и сочетаний самых невероятных ситуаций.
Дальше – больше. «Бродягой» является также тот, кто «находится в общественном месте в виде, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность…».
Ничего себе пассаж! То есть любой бедно одетый человек запросто может оскорбить нравственность, например, пары-тройки чиновников, выползающих из Мариинского или Смольного в шикарных костюмах. А может – наоборот? Дорогие шмотки, умопомрачительные туфли на ножках государственных служительниц точно так же оскорбляют человеческое достоинство старушки с копеечной пенсией, мечтающей купить себе хотя бы пару яблок (до обуви ли тут, когда очень кушать хочется?). Кого тогда, исходя из текста проекта, надо считать «бродягой»?
Дальше идут вообще перлы. Если в пункте 2 цитируемого документа речь ведется об оказании медицинской и социальной помощи бездомным, то уже в следующем говорится, как эта помощь оказывается. Очень просто – задержанием и доставлением органами милиции в центры социальной помощи. Вот это да!!! Вроде бы по федеральному закону у нас социальная помощь носит добровольный и заявительный характер. Здесь же, по сути, предлагают превратить социальные центры в учреждения исправительно-принудительного характера. То есть принудительно доставить бомжа или бродягу и командно-административным методом исправить его положение. Впрочем, в тексте есть оговорка, но странная. Оказывается, бродяги должны добровольно изъявить желание на собственное задержание… Сотрудники милиции будут всего лишь помогать социальным работникам в их доставлении. Иначе говоря, вместо того, чтобы патрулировать город и спасать народ от преступников, сотрудники ППС будут доставлять «изъявившего добровольное желание» бродягу... неизвестно куда.
А как тогда быть с законами и международными нормами, в соответствии с которыми подобное задержание и принудительное помещение в социальный центр должно санкционироваться судом? Какой судья вообще решится проводить заседание по решению подобного вопроса, если у бродяги нет никаких документов? А если милиция их сделает, то он уже не попадает под определение «бродяга».
Но наш регламент еще цветочки по сравнению с теми предложениями, которые были выдвинуты на федеральном уровне. МВД, например, предлагает срок пребывания в социальных учреждениях определить максимум до 30 суток. По мнению бравых генералов, за это время человек, потерявший дом, социальные связи, документы, работу и здоровье будет вполне социализирован, адаптирован и сможет вернуться в общество.
Кроме того, Министерство труда и социальной защиты в прошлом году справедливо отметило, что выделение финансовых средств на действительно комплексную реабилитацию (психологическую, медицинскую, социальную, трудоустройство, предоставление жилья) из федерального бюджета не предусматривается. А в региональных и муниципальных бюджетах денег тоже нет. Вряд ли сегодня положение изменилось.
А что же у нас… Ну, заявила госпожа губернатор в начале года: «Каждому району – по ночлежному дому!», и что? Их как было три, так и осталось. Причем один из них – известная в городе «Ночлежка» – организация не государственная, из городского бюджета не финансируется. А кров более чем полусотне бездомных вот уже более десяти лет предоставляет на средства зарубежных спонсоров. То, что ночлежки появятся действительно в каждом районе города, верится с большим трудом. Особенно в центральных, где каждая пядь земли – на вес золота, а любой сдаваемый подвал должен, в свете последних городских законопроектов по аренде, приносить в бюджет только доход,
Сколько с учетом этого будет ночлежек или социальных центров по городу – неизвестно. Когда они появятся – тоже тайна, покрытая мраком. А проект временного регламента существует уже сейчас, и действовать (после проведения всех необходимых процедур и согласований) может начать в любой момент. И куда, в таком случае, будут доставлять бродяг и бездомных? А если некуда, то зачем тратить деньги налогоплательщиков на составление временных регламентов, от которых никому никакого прока не будет?