Теперь «монументальное» сформировалось окончательно, закрепилось и стало выше «творческого», и уж тем более «индивидуального», наиважнейшим жанром соцреализма. Именно к нему должен был стремиться каждый скульптор. Так в 1952 году на конференции «Вопросы советской культуры» определили «верную дорогу» искусству на долгие годы.
А вождь найдётся…
Сейчас, скорее всего, уже мало кто помнит, что на месте одного из самых высоких памятников – памятника Ленину в Волгограде, высился монумент Сталину. Его установили в 1952 году, за год до смерти вождя. На скульптуру ушло более 30 тонн уникальной самородной меди, добытой по спецзаказу, подписанному лично Иосифом Виссарионовичем.
Существует легенда, что автор – скульптор Евгений Вучетич, более известный сегодня как создатель «Родины-матери» – якобы рассказывал такую историю: памятник монтировали по частям. И когда установили голову и отплыли проверить, как она смотрится с реки, услышали пение. Это люди с проплывавшего мимо круизного парохода восхитились и хором со всех палуб грянули «Широка страна моя родная».
Легенду эту аудитории поведал петербургский скульптор Павел Игнатьев на лекции «Пропаганда монументального. Скульптура в СССР», прошедшей недавно в «Манеже».
Но Сталин недолго возвышался над Волгой. Уже в 1961 (а по некоторым в 1962 году) монумент снесли, и более десяти лет постамент простоял пустой. Место «занял» другой вождь – самый большой в мире Владимир Ленин работы тех же авторов: скульптора Евгения Вучетича и архитектора Михаила Полякова. Первый после Великой Отечественной, а именно в 1948 году, был назначен главным скульптором ВСХВ (ВДНХ).
Он стал одним из создателей стиля «сталинского классицизма» , разработал важные для соцреализма типы многофигурного горельефа-картины и триумфального портретного бюста. Он изваял, можно сказать, целую галерею скульптур Ленина и Сталина, а также других политических деятелей, военачальников, героев труда.
Советский человек не может быть плоским
Павел Игнатьев считает, что самостоятельность из скульпторов возможно «повывели» ещё раньше, к 1948 году. В СССР новые художники активно искали способы создать новое же искусство, отринув все буржуазное. Кстати, в годы правления Николая II царский режим не пропагандировал себя так открыто – через архитектуру, как это проявилось у победивших его большевиков. Поэтому в Российской империи художники имели возможность заниматься творческими поисками.
Пример тому – множественные доходные дома, построенные в Петербурге с конца XIX века и до 1917 года. Царская власть не требовала изображать себя на фасадах. До Октября в стране была очень популярна и так называемая мелкая пластика – фарфоровые фигурки, украшавшие полочки, камины и столики в «приличных» домах. За счёт создания этих фигурок жили многие скульпторы того времени. В Советской России мода поменялась, и этот вид заработка пропал. На смену ему пришел госзаказ, где творчество и полёт мысли скульптора строго ограничивались заданием и худсоветом.
«Среда» поменяла даже классические рельефные изображения фигур людей на зданиях – в конце 1940-х худсоветы открыто диктовали скульпторам правило – советские люди не могут быть плоскими! Вот и пропали классические маскароны (вид скульптурного украшения здания в форме головы человека или животного анфас), потому что советские люди не могут быть как плоскими, так и без затылков. Их место заняли объёмные головы и горельефы. Классический пример – здание Дома Советов на Московском проспекте.
Но были и исключения. Интересна творческая судьба скульптора Александра Матвеева. Он был как раз из тех, кто занимался мелкой пластикой и не отказался от нее. Как оказалось, не зря: в 1925 году советское правительство впервые отважилось на участие представителей нового государства во Всемирной выставке декоративных искусств в Париже и биеннале в Венеции.
Для подготовки Матвееву заказали серию фарфоровых статуэток на ЛФЗ, а ныне Императорском фарфоровом заводе. В Париже за эту работу мастер был награждён золотой медалью. Фарфоровые фигурки обнажённых женщин стали очень известными и приобрели огромную популярность среди коллекционеров.
Считается, что автор великолепно соединил в женских образах классические каноны и живую современность. Фигурки по тем чертежам завод выпускает до сих пор, а оригиналы хранятся в музеях и частных коллекциях. После такого успеха скульптору позволили преподавать и даже, по словам Матвеева, учить «работать не рукой и не глазом, а головой» и «не изменять натуру, а осмысливать». Ему удалось сохранить принципы собственной педагогической системы до увольнения в 1948 году.
Затем, по законам того времени, мастер был обвинён в формализме, он не получал заказов и не участвовал в выставках вплоть до середины 50-х годов. Возвращение в искусство состоялось уже после «оттепели», как и постепенное возвращение самого искусства.
Екатерина Климина, «Конкретно.ру», фото из открытых источников