В Фонде Михаила Шемякина стартовал новый для Петербурга арт- проект «Волшебные руки». Серию выставок открыл известный ярославский художник Александр Петров, единственный из российских аниматоров, четырежды номинированный на «Оскар» и получивший премию Американской киноакадемии за мультфильм «Старик и море».
Каждый кадр своих фильмов Александр Константинович прорисовывает пальцами на стекле, а затем снимает на пленку. Получается ожившая живопись…
- Это одна из тридцати техник, которые используются в анимации, - рассказал Александр Петров «Конкретно Ру», - обычно применяется масляная краска, но иногда это смешанная с чем- нибудь гуашь. Самое главное, чтобы она была свежая и «гибкая», дабы было легко перемещать ее по стеклу.
- Компьютерные программы не пробовали использовать?
- Работа пальцами самый эффективный способ быстро перемещать краску с одного места на другое. Конечно, это очень трудоемкий процесс, но другого пока не дано. Мы пытались использовать компьютерные программы, но они, скажем так – не эффективны. Все равно, основную работу приходится делать руками.
- Сколько времени уходит на создание одного рисунка?
- Наверное, речь все- таки идет не о рисунках, а о живописи. Очень по- разному – от 15 минут до полутора часов. Можно, конечно, быстрее рисовать, ведь не всегда нужно менять всю картинку. Но в среднем, так и получается. Как правило, съемка происходит одновременно с рисованием, мы почти не заготавливаем заранее живописных изображений. Изображение сразу же фиксируется на камеру, а затем уничтожается и рисуется новое с небольшими изменениями. Эти «сдвиги» и создают эффект пластики персонажа.
- Можете припомнить свой самый сложный кадр?
- Как правило, сложными получаются кадры, над которыми работаешь дольше всего, а при монтаже они выходят проходными. Бывает и наоборот: делаешь что- то проходное, а в итоге, это произведение становится самым главным в фильме.
- Как, например эпизод «первый поцелуй» в фильме «Моя любовь»?
- Нет, это как раз моя любимая сцена. Самое интересное, что этот эпизод не был сложным - кадр получился именно в том темпе и манере, в которой был задуман. Обычно я не доверяю первому впечатлению, часто перепроверяю себя, делаю большие поправки. А тут все получилось на одном дыхании.
- А при просмотре готового фильма правите себя?
-Конечно, я, как автор переживаю, что- то мысленно дорисовываю. А еще иногда на фестивалях я с мучением сижу и жду, что сейчас начнутся свистки или наступит гробовое молчание. И очень радуюсь, если зритель принимает фильм хорошо.
- Кстати, как вы относитесь к работе своих зарубежных коллег? Смотрели «Шрек» или «Мадагаскар»?
- Не могу сказать, что я поклонник такого анимационного стиля, но «Шрека» я посмотрел с удовольствием. Интересно было оценить мультик и как зрителю, и как профессионалу. А вот до «Мадагаскара» пока руки не доходят, хотя у своих учеников видел диск с этим мультфильмом.
- Каким образом вам далось убедить американских продюсеров принять на рассмотрение такую, можно сказать русскую тематику?
- Вы знаете, я каждый раз поражаюсь тому, что мои работы доходят до Америки. Впрочем, если говорить о «Старике и море», здесь ничего удивительного нет, все- таки Хемингуэй. Я показывал этот сценарий нескольким студиям, после чего мне позвонил продюсер и сказал, что они готовы финансировать идею.
- Волновались, когда получали «Оскара»?
-Конечно, награды это всегда стресс. Я каждый раз боюсь, что мне придется подниматься на сцену и говорить какие- то слова. А тут еще это надо делать по- английски… Ну вот, три раза я сидел, а в четвертый все- таки «пришлось» подняться (смеется).
- Кто- нибудь из художников делает аналогичные фильмы «в живописи»?
- Да, в этом стиле работают несколько десятков авторов, в том числе и в России. Но, естественно, у каждого из нас свой собственный стиль, своя манера изображения, хитрости и нюансы.
- Помнится, когда вы получили «Оскара» у вас даже была идея создать свою анимационную школу…
- Нет, вы знаете, это все- таки не мое. Я плохо представляю себя в роли педагога и организатора учебного процесса. Но уже год занимаюсь с молодыми художниками, чтобы подготовить команду для будущих проектов. Но вообще, я одиночка. Для меня большое испытание работать группой. Идеально, это когда в фильме сценарист, режиссер и аниматор - одна рука. Но даже если я работаю в команде, все равно сопровождаю фильм на всех его этапах.
- Какой этап самый радостный?
- Монтаж. Когда три года работаешь над фильмом от радости, конечно, мало что остается… А вот когда вкачиваешь в фильм жизнь, когда он начинает звучать, дышать – это счастье!
- Вас, наверное, часто спрашивают – для кого ваши фильмы?
- По- моему, затронутые темы касаются и мира ребенка, и мира взрослого человека. Например, после выхода в свет мультфильма «Моя любовь» мне стали приходить письма от 15-18 летних девушек и ребят. Они говорят – вы сняли фильм про нас. Представляете? Я - то думал, что снял фильм про себя, про моих родителей, бабушек и дедушек, а оказывается, это о них!
- Ваши герои имеют прототипов?
- У всех из них есть прототипы, это вызвано техникой, в которой я работаю. Как правило, мои модели это близкие люди – тесть, сын. Меня, кстати, иногда упрекают в использовании «живого материала», будто бы у художника нет своей фантазии. Но это просто одна из точек зрения.
- Ваш сын тоже художник. Помогает вам?
-Да, он участвует в моих проектах и это счастье. Мне вообще повезло с семьей. Моя жена настоящий друг – помогает и держит меня в тонусе, чтобы я не «раскисал». Такое иногда тоже бывает. Еще она ведет всю административно- хозяйственную часть нашей студийной жизни и работы над фильмом.
- Чем вы занимаетесь помимо анимации?
- Иногда я делаю иллюстрации, пробую писать, хотя чувствую себя немножко дилетантом в данной области. Но это, скорее досуг, нежели серьезное занятие.
Я ведь все время мечтал писать картины и сейчас пытаюсь переложить свои замыслы на полотно, но вижу, что мне лучше не делать этого. Наверное, я все же останусь живописцем в кино.
Беседовала Яна Плотникова