Лето 1997 года. Еще нет ни «Фонтанки», ни «Вашего тайного советника», ни экранизации «Бандитского Петербурга» и сериала «Честь имею». Еще партнером АЖУРа не стал Роман Цепов, а соавтором произведений про войны в Афганистане и Чечне – Борис Подопригора. Да и сам основатель Агентства – совсем еще не «Классик», как впоследствии будут величать его друзья и товарищи – не догадывается о будущей славе.
Пока за его спиной – небольшой коллектив, человек двадцать, несколько неожиданно популярных книг и полная неизвестность впереди. Перспективы настолько туманны, что основатель расследовательской журналистики даже осторожно ведет переговоры о переходе всей команды под флаг «Оперативного прикрытия».
Не дожидаясь результатов этих переговоров, его соратник – военный переводчик Владимир Дудченко, предлагает сделать интервью с начинающим писателем. Немного о прошлом, а в основном – о настоящем. Это потом интервью у мэтра журналистики будут брать десятками, да и АЖУР вырастет в региональную медиаимперию. А тогда – их единицы, к тому же ни власть, ни общество еще не определились, как воспринимать эпохальную сагу о петербургских гангстерах. И автор подписал материал в журнале «Оперативное прикрытие» (№ 4-5, октябрь-ноябрь, 1997) псевдонимом Владимир Алексеев.
В 1991 году капитан Константинов уволился из армии и стал работать корреспондентом газеты «Смена». По его инициативе в газете был создан небезызвестный «АРС» (Агентство расследований «Смены»), а затем, в начале 1993 года – криминальный отдел, первый среди всех городских газет. Отношение в редакции к бывшему офицеру-переводчику, востоковеду, занимавшемуся Бог знает чем до прихода в газету, было, по меньшей мере, настороженным. Летом 1991 года в эйфории демократизации многим везде мерещились агенты КГБ, к которым «за глаза» причислили и Константинова, считая, что его появление в редакции не случайно…
– Андрей, все-таки, почему тебя заинтересовала криминальная тематика?
– Так уж получилось, что с моим образованием я мог заниматься либо международными вопросами, либо политикой, вхождение в которую мне, кстати, было заказано из-за подозрений в контактах с Комитетом, либо криминалом, на чем, собственно, и пришлось остановиться. Тем более, что эта нива оставалась абсолютно невспаханной. Вот и начал работать обычным полицейским репортером…
– Тем не менее, за относительно короткое время, не будучи профессионалом, ты достиг значительных успехов в криминальных расследованиях.
– Не совсем так. Поначалу никаких особенных достижений в репортерской работе не было. Работал и работал… Успехи появились позже, когда мы предприняли попытки журналистских расследований. Первые два материала – «Золотая пуля» (о так называемом покушении на Александра Невзорова) и статья об обстоятельствах, предшествовавших пожару в гостинице «Ленинград», – произвели своеобразный взрыв в обществе. О них заговорили все и в Питере, и в Москве. Свои поздравления главному редактору «Смены» направил даже тогдашний министр печати Михаил Полторанин. Этот успех, по большому счету, не мой, а «АРСа», просуществовавшего, к сожалению, недолго…
– Потом были твои личные расследования «бандитского» Петербурга?
– Да, первые материалы этой серии были опубликованы в октябре-ноябре 1992 года и сразу же вызвали большой общественный резонанс. Говорили, что Анатолий Собчак в Мариинском дворце, потрясая газетой с этими материалами, требовал от руководства правоохранительных органов разобраться с преступными группировками города…
– Кстати, я хорошо помню, как не раз на редакционных летучках тебя укоряли за то, что ты, якобы, слишком приближался к своим героям – уголовным элементам. Что сейчас думаешь об этике журналиста, общающегося с преступниками?
– Я считаю, что он просто обязан это делать. Ведь журналист в чем-то сродни доктору, который лечит, например, сифилис и гонорею. Понимаешь, доктор вынужден дотрагиваться до пациента, чтобы поставить правильный диагноз и вылечить людей. Журналист, конечно, не лечит отдельных людей, но он должен рассказывать о проблемах общества. Поэтому было бы неправильным занять позицию стороннего наблюдателя, отстраниться от всех негативных явлений и личностей.
Другое дело – вступать в панибратские отношения с определенной категорией людей. Вот этого действительно делать нельзя. Ведь существует очень тонкая грань, которую не замечают особенно молодые, романтически настроенные ребята. Эту-то грань никогда не следует переступать как в контактах с представителями уголовно-криминальной среды, так и, кстати, с сотрудниками правоохранительных органов. Потому что журналист, вступив в доверительные отношения, тут же становится обязанным.
Что касается меня, то на самом желе я не был близок к бандитам настолько, как это могло показаться после прочтения материалов «Бандитского Петербурга». Дистанция осталась и остается по сей день…
– Андрей, я припоминаю, когда мы года три назад были у Виктора Конецкого по каким-то чисто журналистским делам, ты задавал ему специфические вопросы, по которым можно было понять, что тебя заинтересовал писательский труд. Надо полагать, что вопросы были не случайными, и ты всерьез задумал написать книгу?
– Мысль написать книгу возникла давно. Я пытался начинать писать еще в Йемене, будучи военным переводчиком. И в «Смену» я пришел, чтобы научиться писать, узнать, как это делается, набить руку.
Газетная текучка, конечно, засасывала, надо было осваивать ремесло журналиста, и времени на что-то другое практически не оставалось. Тем не менее, в 1993 году в издательстве «Библиополис» вышел сборник «Ловушка для умных», где была опубликована часть «Бандитского Петербурга». По читательскому интересу я понял, что надо писать книгу, и она будет воспринята.
С Виктором Конецким у меня было несколько встреч. Он – очень мудрый человек, и я действительно просил его поделиться со мной писательскими секретами. Однако Виктор Викторович сказал, что никаких секретов нет, и у писателя идет все от души. А потом и вовсе сказал страшные слова: «Знаешь, Андрей, я ничему не могу тебя научить. И не только тебя. Никого. Когда-то я был веселым, искренним человеком, от слов которого хохотали все вокруг. А сейчас я – печальный больной старик, и сам ни черта не могу. Возраст…».
Эти горькие слова «иди, парень, и пытайся сам, никто ничего тебе не даст», как ни странно, подтолкнули меня к книге.
И второе, что меня еще больше подтолкнуло – встреча с Борисом Стругацким. В 1994 году в качестве собкора «Комсомольской правды» я пришел к нему, чтобы сделать интервью. И в числе других вопросов был такой: «Как вы с Аркадием начали писать?»
Стругацкий улыбнулся и сказал: «Мы начали писать потому, что хотели читать хорошую фантастику, а у нас ее не было…».
Эти слова меня поразили. Ведь и я был таким же неудовлетворенным читателем, правда, не фантастики, а детективов. В то время страна была беременна новым российским детективом. Первой ласточкой явился «Русский транзит» Барковского и Измайлова. С новым героем, совершенно новой стилистикой.
– Я уже потерял счет твоим книгам. Только что вышел «Сочинитель» – продолжение «Адвоката» и «Журналиста». Кем ты себя сейчас ощущаешь: писателем или журналистом?
– Конечно, журналистом. Я вообще не считаю себя писателем. Говорю это без всякого кокетства, несмотря на количество и тиражи выпущенных книг. Могу себя назвать рассказчиком, если угодно, или просто автором. Писатель – звание очень обязывающее. Это не значит, что я не хочу стать писателем. Но стану ли им? Не знаю…
– Как офицер, ты в свое время имел отношение к оружию. Твое любимое оружие…
– Не могу сказать, чтобы я очень увлекался оружием. В Йемене у меня был «Вальтер», уже не помню, правда, модель, но патроны располагались в шахматном порядке. Привык к нему, стрелял… Хотя, на самом деле, мне всегда больше нравится «Макаров». Это надежный пистолет, хорошее оружие для ближнего боя…
– У тебя были проблемы с алкоголем. Сейчас ты «завязал»?
– Давно об этом не думаю. Не подшился, не кодировался, просто бросил. В праздники могу выпить бокал шампанского, рюмку чего-нибудь покрепче. И все. Увлечение алкоголем просто прошло. Понимаешь, в этом плане очень важен психологический фактор, то что нас на это толкает. Надраться до отключки и уйти в запой в Йемене или Ливии, было объяснимо.
А когда я приехал сюда, это оказалось уже ненужным, потому что появилась интересная работа, для которой была важна ясная голова. Ведь существуют и другие способы релаксации, чего, к сожалению, многие не понимают…
– Любовь к автомобилю связана с этим? В любой компании можно сказать: «Я – за рулем»…
– Совершенно спокойно чувствую себя в компании. Где пьют, поднимаю бокал, но всегда знаю свою норму.
Что касается автомобиля, то для меня это средство передвижения. С этим связана и марка моей любимой машины – я поклонник «Нивы». Пусть многие со мной не согласятся, но считаю, что для российских дорог лучше «Нивы» автомобиля нет. Это – мужская машина, и своей любовью к ней я сумел заразить многих…
– Андрей, ты когда-то активно занимался борьбой дзюдо. Как сейчас поддерживаешь спортивную форму?
– Да, я кандидат в мастера спорта по дзюдо. На татами не выходил уже давно – мешают старые травмы, их больше дюжины, в основном переломы… И отсутствие времени. Поэтому, по возможности, хожу в тренажерный зал…
– А где и как отдыхаешь?
– Впервые нормально провел отпуск в прошлом году в Карловых Варах, когда закончил книгу «Журналист». Потом был там еще раз, правда, не отдыхал, а работал. Сказочное место! Собираюсь туда снова…
– Уже не секрет, что как твоя бывшая жена, так и нынешняя, пишут книги. Чем это можно объяснить: твоим примером, может быть некоей завистью или попытками интеллектуального соперничества?
– Полагаю, что ты имеешь в виду Марианну Баконину и Анну Куликову. Обе эти красивые женщины – журналистки и, безусловно, творческие личности. Кстати, Марианна начала писать еще в Ливии. Думаю, что это было самовыражение. Недавно вышел роман Анны Куликовой «Убить и не раскаяться» – тоже попытка творческого самовыражения…
– Последний, традиционный вопрос. Твои планы на будущее?
– За «Сочинителем» будет «Сочинитель-2», который, надеюсь, завершит серию из шести книг, являющихся на самом деле одним большим романом, который я пишу с 1994 года. Думаю, что пришло время от этой темы отойти.
Сейчас мы с Марией Семеновой начали работу над книгой с рабочим названием «Сгинувшее посольство». Это будет детективный роман на основе событий IX века.
Недавно вышла «Бандитская Россия», к концу августа закончим «Коррумпированный Петербург-2», за ним последует «Мошеннический Петербург». Есть задумка создания трилогии о гениях русского сыска, преступности и разведки… Планов очень много, и дай Бог все это осуществить.
Из архива «ОП»
Константинов Андрей Дмитриевич. Родился в 1963 году в поселке Приволжский Наримановского района Астраханской области в семье студентов – будущих инженеров.
В 1986 году закончил Восточный факультет Ленинградского государственного университета.
В 1984 году был призван в Вооруженные силы СССР. Проходил службу в качестве военного переводчика.
С 1991 по 1994 год – корреспондент и заведующий криминальным отделом газеты «Смена». С 1994 по 1996 год – собственный корреспондент газеты «Комсомольская правда» по Санкт-Петербургу и Северо-Западному региону России. В настоящее время руководит Службой журналистских расследований Издательского дома «Шанс».
Кандидат в мастера спорта. Был дважды ранен и контужен. Женат. Автор десяти документально-публицистических и художественных книг. Некоторые из них стали национальными бестселлерами.
P. S. Информация из архива «ОП» приведена на дату опубликования интервью.
Кирилл Метелев, «Конкретно.ру», фото из редакционного архива