Верхи могут, но низы не хотят

Новый виток напряженности вокруг «Охта-центра», похоже, сформулировал-таки основной вопрос дискуссии, который на данный момент звучит так: слышит ли городская власть, что говорят горожане? То ли времена действительно изменились, то ли люди, но ситуация, когда народ безмолвствует, петербуржцев не устраивает. И что делать в данном случае, Смольный, судя по всему, не знает.

Сообщение о том, что на конференции Центра всемирного наследия ЮНЕСКО, прошедшей в Новой Зеландии, были подготовлены запрос относительно строительства небоскреба и просьба о приостановке строительства, пока не будут изучены все документы, разошлось моментально. У противников строительства «кукурузы» оно вызвало значительное воодушевление, чего не скажешь про официальные власти.

Когда информация только просочилась в прессу, официальные представители городской администрации в лице вице-губернатора Осеевского и председателя Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников Вера Дементьева уклонялись от комментариев. Лишь когда скрывать стало нельзя, в ход пошли различные резоны: «…Такие штаб-квартиры, даже с такой высотной доминантой, в нашем городе должны быть», или «Из 21 участника три страны – Индия, Бенин и Кения – говорили: «Это за пределами охранной зоны? Тогда мы не будем против...» Как-то все это несерьезно звучит. Создается такое впечатление, что все мы оказались в большой песочнице, где вместо аргументации – капризы и ссылки на старшего брата.

О чем, собственно, сейчас идет спор? Только о том, нужно ли здание в 396 метров на Охте или нет? Никто не спорит с тем, что корпуса Петрозавода нужно сносить, а высвободившуюся территорию развивать. Никто не против, чтобы там размещался офис «Газпром нефти». Возможно, многие согласились бы даже с высотой, если бы были получены внятные объяснения, зачем именно в этом месте именно такой небоскреб. Увы, никаких логичных доводов до сих пор никто так и не смог услышать.

Нельзя же всерьез считать нормальным обоснованием слова Миллера, которые в разных трактовках звучат из уст его подчиненных, что здание станет «символом Санкт-Петербурга XXI века». Или его другое высказывание: «Город, который может претендовать на звание энергетической столицы страны, должен иметь символ новой экономической эпохи». Какой-то слабенький аргумент из разряда «ну очень хочется». Тем более что сразу возникает резонный вопрос: а кто, собственно, такой господин Миллер, чтобы определять символы Петербурга? Всего лишь глава очень крупной корпорации. Если свято верить, что правительство у нас выбирало народ, а не олигархи, то частное мнение главы Газпрома как серьезный аргумент в пользу строительства небоскреба воспринимать вряд ли стоит.

Отсюда, вероятно, и возникает то ожесточение, с которым противники строительства – архитекторы, писатели, музыканты, экологи – выступают против «Охта-центра». Они искренне хотят понять: почему именно здесь и сейчас? Почему власть, которая обещала сохранить статус культурной столицы, готова ради «кукурузы» идти даже на конфликт с ЮНЕСКО? Вместо прямого и честного ответа – лишь уловки, которые вызывают чувство протеста. А как еще относиться к известной ситуации, возникшей на Градостроительном совете, когда архитекторы выступали против небоскреба, а их записали в защитники башни? Может ли не раздражать игра с названиями, когда «Газпром-Сити» вдруг становится «Охта-центром»? Конечно, можно попытаться это рассматреть как попытку понравиться горожанам, а можно трактовать и иначе – дескать, мы сюда пришли и нас никто не сковырнет. А если к этому добавить, что губернатор вдруг заявляет, что ничего изменить нельзя и строительство «газоскреба» – дело решенное, то извините… Из обыкновенного чувства протеста хочется сказать «нет». Что и происходит. На прошедшей неделе активисты движения «Живой город» собрали около 11 тыс. подписей горожан, выступающих против строительства «кукурузы». Комплекты подписных листов с автографами отправлены не только в Общественную палату, но и губернатору и руководителю управления Росохранкультуры.

Ну что стоит тем же чиновникам честно сказать: ребята, наш бюджет так завязан на деньгах Газпрома, что приходится выбирать: либо уродовать город – либо забыть о каких-то социальных программах. А потом провести референдум. Тогда стало ясно, насколько петербуржцы любят свой город и готовы ради этой любви затягивать потуже пояса. Готовы? Значит, живем без «газоскреба». Нет – тогда молчите в тряпочку.

Увы, это всего лишь утопические мечты. На данный момент мы имеем уловки, замалчивания, отговорки. Создается ощущение, что власть поставила своей целью продавить проект любой ценой, вопреки физическим законам. Тем самым, что гласят: действие равно противодействию. В связи с чем возникает вопрос: если классики марксизма один из признаков революционной ситуации определяли как «верхи не могут, а низы не хотят», то, как назвать нынешнюю: верхи могут, но низы не хотят? А самое главное – что из этого может получиться?

Павел Риветов

Наша версия в Питере, № 28