Свой последний бой 93-летний ветеран войны принял у себя в доме: он убил грабителя, как некогда убивал фашистов и мародёров.

Грабитель грубо оттолкнул старика так, что тот упал.

– Ничего, никуда ты от меня не денешься, – прошипел он и пошёл обыскивать дом.

– Я знаю, что ты получаешь пенсию 9 тысяч рублей. Не отдашь по-хорошему, заберу силой!

Старик, по мнению грабителя, не представлял никакой опасности.

– Не такие меня запугивали, – говорил ветеран войны следователю Боровичской межрайонной прокуратуры Михаилу Логашеву. – Фашисты не были людьми, и этот – нелюдь.

Утро 2 февраля 2007 года обещало быть не хуже, чем предыдущее. Накануне к Михаилу Кузьмичу приехал сын, якобы поздравить с Новым годом, но где-то на стороне «напоздравлялся» так, что к вечеру едва доплелся до дома отца.

Михаил Кузьмич встал рано утром, затопил печь, принес воды, поставил чайник. Горяченький чаек на похмельную голову сына – то, что надо.

Около 7 часов утра встал и сын, однако ему было не до чая, он сразу же оделся и ушел. Через два часа сынок вернулся еще пьянее, чем накануне: еле стоял на ногах. Упал прямо на кухне, повалив посуду.

– Я на него разозлился, – рассказывал старик, – сколько пить-то можно? Меру знать надо. Взял палку и ударил его по заднице. Палка сломалась, но сын пришел в себя и пополз в большую комнату. Добрался до кровати и тут же уснул. Я стал прибираться на кухне, и вдруг минут через 15-20 в дом зашёл какой-то мужчина.

Вероятно, этот мужчина был собутыльником сына. Он сходу уточнил, здесь ли живут Кузьмины, и тут же спросил о сыне.

– Спит он, пьяный, – ответил хозяин дома.

– Ну, пусть спит, я пришел за деньгами, – без обиняков сказал непрошеный гость. – Я знаю, что ты получаешь пенсию 9 тысяч. Давай по-хорошему.

– Ничего тебе не дам! Пошёл вон!

Мужчина оттолкнул старика и пошел в комнату шарить по карманам висящей одежды. Нашел 2 тысячи рублей, но дед их тут же отобрал.

– Ничего, ты от меня никуда не денешься…

Грабитель последовал в спальню и начал рыться в шкафу.

– Я был вне себя. Он хуже фашиста. На фронте мы давили таких гадов, – рассказывал старик следователю.

Закалка старого фронтовика, видимо, сохранилась до столь преклонного возраста. Он взял нож и вполне умело твердой рукой несколько раз воткнул его в тело грабителя, когда тот проверял полки в шкафу. Бил так, как некогда бил фашистов – без сожаления, без лишних размышлений, неожиданно и наверняка. Как учили его некогда в Красной армии.

– После этих ударов мужчина закричал, – вспоминал старый фронтовик, – выскочил из комнаты, подбежал к входной двери, открыл её и тут же упал в сенях. Там он зачем-то стал раздеваться. Снял свитер, ботинки, а потом обмяк. Я подошел к нему, потрогал и понял, что умер парень.

После этого старик молча положил нож на тумбочку и пошёл к соседу. Вместе с ним и вызвал милицию. Запираться не стал. А сын все спал.

– Я не знаю, откуда он узнал, что я получаю хорошую пенсию, – говорил Михаил Кузьмич. – Хотя, конечно, догадывался, что об этом проболтался по пьяни сынок.

– Когда вы наносили удары ножом, куда конкретно вы намеревались попасть? – спрашивал следователь.

– Мне было всё равно, куда они придутся. Специально никуда не целился.

Старый фронтовик Михаил Кузьмич Кузьмин признал себя виновным лишь частично. Человек, переживший две войны, до самого конца жил мерками фронтового времени, когда мародеров и фашистов приговаривали к смерти без суда и следствия на месте преступления.

После этого убийства крепкий старичок как-то быстро сник. Говорят, он тяжело переживал случившееся, особенно позор уголовной ответственности. Ранее не судимый, заслуженный фронтовик. Кто бы мог предположить, что в такие-то годы, на склоне лет, он станет убийцей…

До суда дело не дошло. В феврале старый фронтовик скончался от атеросклеротического кардиосклероза. Немного не дожил до своего дня рождения. В мае Михаилу Кузьмичу исполнилось бы 94 года.

«Волховъ» № 27 (430) © ИД «Провинция»

Великий Новгород