Преступление без наказания
Смерть журналиста: последствие «невинной шутки» или правовой беспредел?
В июне 2007 года в Санкт-Петербурге скончался известный журналист-расследователь Святослав Тимченко. На первый взгляд умер он не криминально: на даче, в кругу родных, предположительно от гипертонического криза. Но его семья, а также ряд специалистов-медиков, которые наблюдали его, считают, что его смерть – прямое следствие нападения и жестокого избиения, которым журналист и его жена подверглись в августе 2006 года в подъезде собственного дома.
После этой кровавой драмы Святослав Тимченко, член Союза журналистов России, обладатель высшей профессиональной награды «Золотое перо–2007» за лучшую публикацию в печатных СМИ, остался, по сути, инвалидом, получив при нападении серьезные травмы головы и кровоизлияние в спинной мозг, а позже и вовсе скончался. Его же обидчик – Михаил Несслер – остался… на свободе. В жизни молодого человека ничего не изменилось: он ходит на работу, отдыхает на даче, продолжает безнаказанно пить и буянить дома по вечерам, наводя ужас на соседей.
Как с гуся вода
Это дело саботировалось сотрудниками правоохранительных органов изначально. И тогда, когда Михаил Несслер еще только угрожал жене Тимченко убийством на почве личной неприязни – она, подрабатывая консьержем в своем подъезде, оказалась, по его мнению, крайней в том, что у Неслера в квартире не было горячей воды. И тогда, когда спустя несколько дней он попытался реализовать свое намерение в отношении Натальи Тимченко и ее мужа, который пошел с женой на дежурство в консьержную, чтобы уберечь супругу от нависшей угрозы. (И это при том, что в милиции уже несколько дней пылилось без дела заявление будущей потерпевшей об угрозе убийством!) Только случайные свидетели, вошедшие в подъезд, помешали Несслеру добить своих жертв. Два тяжело раненных человека были отправлены в больницу, но это обстоятельство не стало поводом для заведения уголовного дела на Несслера.
И ладно бы было дело-«глухарь», но ведь злодей был задержан, да и само преступление лежало для сотрудников 35-го отдела словно на блюдечке с голубой милицейской каемочкой. Осатаневший в момент агрессии лик нападавшего видели и сами пострадавшие, и многочисленные свидетели, и стражи порядка, задержавшие его. Так, как вел себя Несслер, мог держаться только беспредельщик, накачанный под завязку спиртным (что позже и подтвердилось). Даже в адрес выводивших его из подъезда милиционеров неслась столь густозамешанная брань, что из нормативной лексики в ней были лишь союзы и числительные. Наконец, есть понятые, при которых из трусов Неслера был изъят злополучный мобильник Натальи Тимченко с поменянной уже сим-картой, есть его признательные показания в совершении преступления, есть эпикризы по поводу состояния избитых, в которых указаны многочисленные травмы обоих пострадавших. От переломов костей носа, ушибов и сотрясения головного мозга (закрытые черепно-мозговые травмы) до контузии обоих глаз I степени. И плюс к этому – масса хирургических швов, наложенных на головы, губы обоих, а у потерпевшей – еще на лоб и нос. О гематомах уже и говорить не приходится. Обо всех этих травмах в ночь с 21 на 22 августа Александровской больницей были переданы в 35-й отдел Приморского РУВД соответствующие телефонограммы. Но случилось невероятное: Несслер, взятый с поличным, отсидев в местном «обезьяннике» несколько часов, очень скоро уже гулял на свободе, а к потерпевшим в стационар не пришел даже дознаватель, как это положено по закону.
Мальчик просто пошутил…
Прошел месяц после начала этой истории, а никто из представителей правоохранительных органов так и не опросил пострадавших. Святослав Тимченко и адвокат семьи Георгий Валович побывали по собственной инициативе на приеме у Андрея Тихомирова – начальника следственного управления при Приморском РУВД. И что же услышали они в ответ от матерого сыщика: «А не было никакого грабежа, как и не было орудия ограбления. Парень просто пошутил, а телефон забрал потому, что не хотел, чтобы консьерж позвонила по мобильному телефону в милицию. Ведь он отобрал его не с целью наживы…» Специфическое понимание чувства юмора, однако, у наших милиционеров. Что до телефона, то в момент нападения рядом с Несслером стоял городской телефон, почему же тогда он не вырвал и его шнур из розетки, чтобы не позвонили в милицию? При пострадавшем и его адвокате Андрей Тихомиров дозвонился до начальника 35-го ОМ, попытался заставить его разыскать дело от 21 августа, однако Сергей Галкин классически «тормозил», несколько раз повторяя, что по Тимченко у него никакого дела нет, зато есть по Потапову, может по Потапову сойдет? Словом, Салтыков-Щедрин отдыхает. И еще одну новость сообщил нам господин Тихомиров: оказывается, не было и орудия грабежа, а мобильник «мальчику» просто отдали. Но тогда откуда 7 швов на кисти руки потерпевшей, перебитое сухожилие? Ведь эти удары наносились «шутником» по руке женщины фрагментом чайника, разбитого о голову мужа. А это острые куски ядреной пластмассы с пикообразными сколами, и каждый здравомыслящий юрист, кроме, конечно, Тихомирова, назовет такую штуковину предметом, использовавшимся в качестве орудия грабежа.
Чем, собственно, она отличается от пресловутой бандитской «розочки» – разве что тем, что «розочка» оказалась чайной?
Адвокат потерпевших показал Тихомирову собранный по инициативе жильцов дома список фамилий и подписей, поставленных под коллективным письмом с просьбой избрать Несслеру до суда меру пресечения в виде заключения под стражу. В нем люди жаловались на то, что теперь боятся выходить на улицу, чтобы не дай бог встретиться с этим монстром в лифте или на лестничной площадке. На что Тихомиров предложил оставить себе этот список в качестве коллекции автографов.
Четыре в одном – кому это выгодно?
Словом, было очевидно: в милиции дело хотели спустить на тормозах, квалифицировав его как угрозу убийства. И только после обращения выживших супругов Тимченко к прокурору города было возбуждено уголовное дело по статье «покушение на убийство».
Однако преступные действия Несслера, происходившие одновременно и с единым умыслом, были разделены следователем прокуратуры Романом Васильевым на 4 отдельных эпизода: покушение на убийство журналиста, покушение на убийство его жены, разбойное нападение на его жену и умышленная порча чужого имущества. Для чего? Чтобы снизить значимость дела и оставить его на рассмотрении районного суда. Ведь дела о покушении на убийство двух и более лиц, а также соединенные с разбоем рассматриваются вышестоящим судом – судом субъекта Федерации, в нашем случае – городским судом Санкт-Петербурга.
Именно неверная квалификация дела и стала причиной ходатайства, с которым адвокат потерпевших обратился к судье 31 мая 2007 года. Защитник требовал вернуть дело прокурору для дальнейшего рассмотрения его в городском суде. Однако судья Ирина Киваева нарушила закон, отказавшись рассматривать данное ходатайство по причине того, что оно якобы заявлено преждевременно. Странно, что юрист такого ранга не знает элементарного: любое ходатайство должно рассматриваться судом немедленно (статья 121 УПК). Единственный, кто мог отложить его рассмотрение – и то лишь на трое суток, – это следователь на предварительной стадии расследования дела. В деле Тимченко судья приступила к рассмотрению важного для потерпевших ходатайства лишь спустя 5 месяцев после его заявления, а именно 9 ноября текущего года. К тому моменту потерпевшая уже осталась одна.
Рассмотрев ходатайство, она отказала в его удовлетворении, более того, объявила, что этот отказ обжалованию не подлежит, и тем самым еще раз грубо нарушила закон. Ведь грамотные юристы знают, что этот вопрос неоднократно рассматривался в Конституционном суде. Ссылаясь на статью 236, часть 7, определение Конституционного суда не исключает право «обжаловать в кассационном порядке принятое судом решение по вопросу о подсудности уголовного дела».
Кого защищает суд?
Непонятную позицию на процессе заняло и гособвинение. Прокурор должен по закону занимать позицию, противоположную адвокату обвиняемого. На этом суде он практически выступает на стороне его защиты. В частности, это выражается в его бездействии. Поразительно, но факт: гособвинитель до сих пор не запросил материалы вскрытия и прочие документы, позволяющие установить точную причину смерти Святослава Тимченко. Однако при этом он одобряет приобщение к делу положительной характеристики Несслера годичной давности с места его работы, где его руководитель просит освободить парня от уголовной ответственности и обещает взять его на поруки.
Не выдержав этого морального прессинга, потерпевшая Наталья Тимченко предприняла попытку дать отвод прокурору и судье в связи с вышеизложенными фактами нарушения законов, но и в удовлетворении этого отвода ей было отказано.
Возвращаясь к этой жуткой истории, остается только резюмировать: спустя 10 месяцев после жестокого нападения, так и не дождавшись справедливого суда над преступником, Святослав Тимченко умер. В правоохранительные органы с открытыми письмами с просьбой разобраться в ситуации и наказать виновного обращалась и журналистская общественность города, и депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Но дело так и не сдвигается с мертвой точки. Не поэтому ли соседи нападавшего слышали, как в пылу громкой ссоры с сыном мать Несслера кричала, упрекая его в неблагодарности, что она его от реального срока отмазала, а он не ценит этой жертвы?
Что до Святослава Тимченко, нам представляется, что его смерть стала лучшей иллюстрацией его же собственных публикаций. Он всю жизнь боролся с произволом людей в погонах и в итоге сам стал жертвой этого произвола.
Поэтому нам хочется обратиться к вышестоящим инстанциям с просьбой вмешаться в эту ситуацию. Может быть, городская прокуратура сможет объяснить, какая норма права позволяет нападение на двух человек, произошедшее в одном месте, в одно и то же время и одним и тем же лицом, делить в процессе расследования на 4 отдельных эпизода? А городской суд в лице его уважаемого председателя, может быть, сможет ответить на вопрос: если районный судья не соблюдает закон, не является ли это основанием как минимум для отвода ее от ведения этого дела? И как максимум – для рассмотрения поведения данного судьи на квалификационной коллегии судей?
Алексей Водопьянов
Невское время
© ЗАО «Редакция газеты «Невское время»