Отрадно видеть, что старая добрая традиция процветает у нас до сих пор, успешно пережив и монархию, и коммунистический режим. Стоило только бывшему спонсору Зюганова, а ныне лучшему другу Рогозина «розовому олигарху» Виталию Южилину лишиться контрольного пакета акций петербургского порта, как продвинувшиеся на вкусные места выходцы из околопортового бизнеса почувствовали себя весьма неуютно. Например, бывшего босса фирмы «Дуглас» Андрея Кожина, назначенного председателем транспортно-транзитного комитета городской администрации всего три месяца назад, уже попросили из кабинета и, скорее всего, скоро за ним последует кое-кто еще.
Зато директор «Мюзик-Холла» Анжела Хачатурьян может спать спокойно. Хотя от учиненного ей скандала вокруг гастролей печально знаменитого мюзикла «Норд-Ост» за версту отдает вымогательством, ретивой дамочке ничего не грозит. Положение председателя петербургского комитета по культуре Надежды Кущенковой и вице-губернатора Сергея Тарасова, в отличие от южилинских гешефтов, пока кажется вполне устойчивым.
Однако было бы глубочайшей ошибкой считать, что солидность патрона автоматически гарантирует решение всех проблем его клиентеллы. Если клиент зарекомендовал себя должным образом – тогда да. Вот, например, думский депутат от «Единой России» Александр Морозов всегда вел себя «чисто конкретно», отвечал за базар и не занимался кидаловом – и Верховный Суд утвердил результаты выборов по его округу. А несостоявшемуся мариинскому законодателю Терентию Мещерякову, вопреки нашим прогнозам, открывать шампанское оказалось рано. Говорят, что некто влиятельный совсем было уже решил наградить восходящую политическую звезду мандатом, да в последний момент заглянул в его досье. А там все перебежки «холопа Терешки» от одного барина к другому отражены очень подробно. После чего избирком 4-го округа вместо утверждения избрания пронырливого «медвежонка», взял да и отменил выборы вообще.
Особо стоит заметить, что одной преданности и лизоблюдства для внимания барина зачастую оказывается совершенно недостаточно. Вон Российская партия жизни уж вроде обожает ненаглядного президента по самые гланды. Дошло до того, что даже на своей выставке центральным экспонатом «жизнюки» сделали путинское поздравительное письмо своему съезду, но Владимир Владимирыч все равно к РПЖ холоден, словно мороженая треска. И в данном случае его реакция абсолютно правильна. Результаты думских выборов слишком наглядно показали, что окромя вышеупомянутой высочайшей грамоты за коллективной душонкой партии нет ничего существенного. А расточать царские милости на тусовку с электоратом ноль целых фиг десятых – все равно, как их в нужник швырять.
Что же касается совсем уж подлого народишка, типа всяких льготников да бюджетников, с ними ввиду глобального смирения церемониться вообще не собираются. На этой неделе из Смольного опять сообщили, что процесс окончательной отмены льгот неостановим, и уже с 2006 года все их заменят денежными выплатами (которые, разумеется, столь же неизбежно будут сожраны инфляцией).
Момент выбран исключительно удачно, ибо к тому времени до выборов нового барина останется еще целый год, а до переизбрания государя-батюшки али егоного наследного прынца даже два. За это время холопам произнесут дюжину державных речей и покажут несколько патриотических боевиков, от которых они настолько возрадуются, что и думать забудут насчет возможного бунта. Тем более результат такового при нынешнем состоянии общества все равно представляется крайне унылым. В точности как в песне об избирательной кампании в деревне Непутевка, сочиненной еще на заре перестройки будущими авторами «Норд-Оста» Иващенко и Васильевым.
Hепутевка в парадном убранстве,
Из уезда приехал в село
Капитан – предводитель дворянства –
И урядник с клинком наголо.

Донести повеление свыше
До селян предводитель спешит:
– Старый барин на пенсию вышел,
Выбрать нового вам надлежит!

– Царь велел, – говорит урядник, –
Чтоб народ выбирал господ,
И я всех запру в курятник,
Кто указ не признает!

Местный писарь прослыл скандалистом:
– Тут сомнение вышло меж нас!
Не уступка ли социалистам
Этот мудрый царевый указ?

Но уверенность в души вселяя,
Предводитель ответ дал простой:
– Демократия лишь укрепляет
Наш родной крепостнический строй.

– Слышь ты, писарь, – говорит урядник, –
Ты сомненья эти брось.
А не то запру в курятник,
Чтоб с народом был поврозь.

А народ разошелся – куда там!
– Мы готовы! Давно бы пора!
Мол, давай, выдвигай кандидатов,
И царю-государю ура!

А простая старушка Анисья
Из-под носа слезинку смела:
– Юрьев день, – говорит, – дождалися,
Неужели же я дожила!

– Эй ты, бабка, – говорит урядник, –
Ты язык-то прикуси,
А не то запру в курятник,
Как ведется на Руси.

– Вот, – сказал предводитель дворянства,
За портретиком слазив в карман, –
– Граф Цимлянский, борец против пьянства,
Кандидат от российских дворян.

– Стойте, стойте, – вдруг писарь заахал, –
Здесь же кворума нет, ой-ей-ей!
А без него не избрать даже графа,
Хоть дворянство и наш рулевой.

– Ты дупло, – говорит урядник, –
Что мне кворум твой? Ерунда!
Я запру его в курятник
Ежли сыщется когда.

Вышла Фроська в богатом наряде:
– Мой мужик был бы барин, – во!
Мы с семьею даем на подряде
Пять оброков взамен одного.

– Так уж лучше меня, – крикнул Степка, –
А не Фроськиного пентюха!
Я налью православным по стопке,
А масонам пущу петуха.

– Я вам кто? – прохрипел урядник, –
Я вам полицейский чин!
Щас запру вас всех в курятник
Без дознательства причин.

Кто-то гикнул, рванули рубаху,
Кандидатов сыскалось штук семь.
Но сперва дисциплиною пахло,
А потом перестало совсем.

Выдвигали, как в пьяном угаре,
Аж ворота сорвали с петель.
Кто-то крикнул: – А хрен ли нам барин –
Дайте волю – устроим артель!

А по деревне ходит парень,
Вся рубаха в петухах.
Видно, парень очень смелый,
Не боится ни... чего

Писарь крикнул: – Свободу печати!
Но народ его не поддержал,
Потому как глаголей да ятей,
Всех крючков этих не уважал.

Но зато как услышал про волю,
Да с землицей, да чтоб при коне,
То уж тут началося такое,
Что аж мухи прижались к стерне.

– Вы, хамье, умойте хари! –
Предводитель зарычал, –
– Отпишу, – говорит, – государю
Эксперименты чтоб кончал!

Но стихию пойди обуздай-ка,
Заработав огромный фингал,
Только к ночи посредством нагайки
Всех в курятник урядник загнал.

А безвинной старушке Анисье
В толчее повалили плетень.
Вот те, бабушка, и дождалися,
Вот те, бабушка, и Юрьев день!

То березка, то рябина
Куст ракиты над рекой
Край родной на век любимый
Где найдешь еще такой

Hепутевка, Hепутевка,
Ты родная сторона
И никто нас не исправит –
Только мать сыра земля!