Валерий Островский : «Я лучше Путина потерплю…»

<z>О партиях и дивных юношах...</z>
Самой большой поддержкой в городе пользуется партия «Единая Россия». Где-то порядка тридцати с лишним процентов. Но что любопытно. Спрашивают: «А почему Вы поддерживаете?». Ну, потому что Путин. А кого вы из лидеров знаете, а кого программы знаете? Никто не знает из тех, кто поддерживает «Единую Россию». То есть Путина не будет – «Единой России» в городе не будет тут же, с ходу.
Второе место в городе занимает «Родина», при этом, не имея никаких партийных структур, не имея ни одного лидера для поддержки «Родины». Почему так? Десять лет назад Петербург был «яблочным» городом. «Яблоко» собирало с ходу, ничего не делая, двадцать процентов. Вот весь «яблочный» электорат города теперь ушел в «Родину». Это люди, обиженные, интеллигенты, преимущественно из ВПК, из науки, из образования, которые были в «Яблоке», теперь в «Родине». Им неудобно голосовать за коммунистов, они ненавидят либералов, поэтому вот мечутся между «Яблоком» и «Родиной». Значит, сейчас в «Родине» лидеров нет. В городе есть фракция «Родина» в Законодательном собрании под таким названием, которая объединила по преимуществу бывших коммунистов и нескольких маргинальных депутатов. Лидером фракции сейчас является бывший «яблочник» в Законодательном собрании. Но «Родина» никаких активных действий в январе не предпринимала…
«Яблоко» сейчас где-то порядка семи процентов поддержка избирателей, СПС – 3 процента. СПС не участвовала ни в каких акциях. На моих глазах, я как-то у них был, они решили, так сказать, поучаствовать. Не выступать вместе с коммунистами и нацболами, а отдельно провести пикеты у метро. Стали звонить в Москву, на том конце провода был Гозман, значит, Гозман им выдал по полной – Вы знаете кто такой Гозман? Заместитель Чубайса по РАО «ЕЭС» и главный идеолог «Правых сил». Гозман им выдал по башке по полной программе, что никаких акций, сидите тихо…
Коммунисты здесь лапочки, они в полном взаимодействии со Смольным. Белые, пушистые, ни одной акции без санкции Смольного не проводят. Ну, они, так сказать, по старости, старушки там собираются на собрания. Коммунисты вообще проспали январские события в силу своей лени и антиинтеллектуализма. Они подключились только к концу, скажем так, первой недели демонстраций.
Еще проявились неофициальные структуры – Комитет или Союз Гражданского Сопротивления, они блестяще сработали, пристроившись к толпе. Была эта толпа бешеная пенсионеров, они не могли выдвинуть никаких лидеров для переговоров со Смольным… На самом деле, на город это человек, ну, может быть, 15-20, ну, 30 максимум. Вчера я встретил двух дам из Комитета гражданского сопротивления, они идут по Невскому проспекту, такие сытые, довольные, в норковых шубах с пикета по случаю годовщины Беслана. Пошли в «Асторию» обедать… Это такие политически паразитирующие структуры… Хотя на самом деле они – милые люди. Они не враги обществу-то, не фашисты, как их сейчас начинают обвинять. Ну вот, что называется, шило в одном месте, не сидится, хочется им общественной деятельности. Но они никогда не придут во власть, никогда. У них нет ни денег, ни средств…
<z>И нет среди них кого-то, кто мог бы возглавить питерскую революцию?</z>
Ну, например, Даня Коцюбинский. Дивный юноша. Дивный юноша сорока лет, красавец необыкновенный, просто во всех отношениях, такой экземпляр народника 60-х годов XIX века. Замечательный. Популярный левый журналист. Мой бывший студент, кстати говоря, лет двадцать назад. Даня, значит, при Яковлеве имел часовую эфирную программу, в которой как всегда, как все честные журналисты, поливал всех, за исключением губернатора Яковлева. Поскольку, ну, естественно, штук пять там Ирины Ивановны, супруги, которая здесь рулила город, так сказать, получал…. Чем все это закончилось? Закончилось это все тем, что пришла новая власть – его, конечно, с телевидения выкинули, он стал теперь большим демократом и борцом за свободу слова на телевидении. Он – автор вот этой идеи создания в городе народного фронта, который объединил бы и нацболов, и «Яблоко», и коммунистов.
<z>А какие отношения у Матвиенко с партиями? Как ей удалось наладить диалог с различными партиями?</z>
Значит, коммунисты в Смольный регулярно ходят, «Яблоко» – они прорвались только во главе демонстрации в Смольном, Максим Резник, лидер «Яблока», отвязанный парень такой, безбашенный, но он любопытный тоже. «Родинцы» консультируются со Смольным через вице-губернатора Лобко. Ну а правые – они просто никому не нужны, вот поэтому они не ходят.
<z>Ну а про «Единую Россию» и говорить нечего, да?</z>
Вадим Альбертович Тюльпанов, лидер «Единой России», – мудрейший человек. Это первый человек в городе, который изобрел без всяких политтехнологов ноу-хау политтехнологическое. Будучи еще депутатом муниципального совета, он расставил в своем округе скамейки, на каждой из которых была табличка: «Скамейка поставлена на средства депутата Тюльпанова». Потом по всему городу пошли такие скамейки, на каждой двери, что «вот эта дверь починена за счет средств», это сейчас, как-то это все сняли, но одно время это все просто процветало.
<z>По закону это же не запрещено?</z>
По закону не запрещено, но неприлично. А народ на это клевал. Тем более, понимаете, ведь Петербург является изобретателем ноу-хау еще одного – это так называемого резервного фонда. Идея этого резервного фонда принадлежит председателю Совета Федерации Сереже Миронову, моему доброму другу – он это изобрел. Два процента всего бюджета отдаются на откуп депутатам, делятся на пятьдесят равных частей. Худо-бедно, а лимона по полтора баксов в год – то есть, достаточно, чтобы прикормить шесть тысяч избирателей, которые обеспечивают тебе впоследствии переизбрание. Сейчас формально это отменено. По сути дела «Единая Россия» – это по преимуществу люди, которые умело воспользовались сначала резервным фондом, а потом оказались в «Единой России» – то есть, это люди цепкие до жизни, до ее благ, до власти.
<z>А насколько они здесь имеют политический вес?</z>
Никакого. Хотя есть райкомы, есть обкомы. Я где-то написал: «Ребята, вот, а где «Единая Россия?» Вы должны были быть на этих митингах. Что вам некого выставить?» Никого не выставили. Есть инсайдерская информация, – вот они собрались: что делать? Давайте контр-митинг проведем. Они все начали ржать. То есть, сама идея контрмитинга впервые высказана через примерно полторы недели после начала перекрытий улиц, она в политбюро местном «Единой России» вызвала громкий смех. Ну и перешли там к следующему вопросу. Потом им из Москвы позвонили и дали установку – срочно собрать. Была написана, заявка, по-моему, на восемь тысяч, а было около полутора.
<z>Много говорили о том, что митинг «Единой России» был проплачен...</z>
Ну если Вы спросите об этом у самого Вадима Альбертовича Тюльпанова он вам скажет, что нет, это были добровольцы, а проплаченный митинг – антиправительственный, он об этом даже заявлял по телевизору. В этом никто никогда не сознается. Это естественно, одна сторона говорит: «Вот эти митинги проплачены», другая сторона говорит: «Нет, это ваши митинги проплачены».
Там (в «Единой России» – авт.) достаточно много бизнесменов средней руки, которые считают, что их партия будет крышевать, поэтому там даже не только чиновники выходили, не только студенты. В общем, таких вот десятка три-четыре бизнесмена обеспечили их своими работниками. Ну, какие-то госпредприятия. Студенты, которым сказали: «Так, ребята, зачеты получите, хотите получить? Значит, на митинг по списку». Я знаю, это было в каких-то технических вузах, вроде бы в Политехническом и так далее. Вот. И группы работников тех предприятий, чьи владельцы или менеджеры состоят в «Единой России». То есть, в принципе большинство было вот в этом смысле людей подневольных, безусловно.
<z>Революция в Петербурге – проект Кремля?</z>
Мы с социологом Татьяной Протасенко пришли к выводу, что Питер – это Владивосток. И там и тут такое депрессивное отношение массы людей к жизни. Депрессивность – она чрезвычайно опасна. А в депрессивной душе Петербурга живет миф о том, что мы особые, мы европейцы мы имеем право на что-то большее… Эти две ментальности, в одной душе живущие, постоянно сталкиваются. Это противоречие взрывоопасно для власти. Власть должна, с одной стороны, постоянно гладить по головке: «Вы хорошие, вы не такие, как все, вы культурные»… А с другой стороны, рассовывать подачки для того, чтобы время от времени это не вырождалось в какой-то протест. И вот январские все эти дела были следствием этой особой ментальности. Взрыв, конечно, был совершенно для власти неожиданным…. Я так сформулировал в одной статье, что «Единая Россия» не показала себя в качестве антикризисного управляющего. Сегодня такой политической силы, которая бы выступила в роли антикризисного управляющего в городе, не существует. Эта политическая сила состоит из двух, извиняюсь за выражение, теток. Это Валентина Ивановна и Алла Манилова, вице-губернатор по связям с общественностью. Вот две тетки просто разрулили ситуацию на моих глазах. Тут было две тактики применены, взаимодополняющих. Одна – это такой мощный пропагандистский накат против идеи революции вообще: через радио, через телевидение, через газеты. Революция – это всегда крах, революция – это страх, революция – это разбой, нельзя допустить революции. Это одна сторона. Вторая сторона – гладить по головке лидеров этих. Принять их, попить с ними чайку, раз, два, три, четыре. Пообещать кое-что рассмотреть, потом сказать: «Ребята, вот теоретически не получается, не получается так, может, это и справедливо, верно, но теоретически не получается», причем, каждый раз это спускать на… То есть, грамотно это было сделано в общем...
Когда у нас, значит, первая демонстрация была, на ней произошла первая смерть человека, о которой все газеты писали. Телевидение показало якобы любительскую запись, сделанную с восьмого этажа этого дома, хотя, на мой взгляд, запись не любительская, она высокопрофессиональная, и обычно такие записи делают чекисты. Ну, естественно, они снимают все демонстрации. Значит, кто виноват? Виноват, на мой взгляд, организатор. Я не против демонстраций, я говорю, я приветствую всяческие эти митинги, можно, даже нужно ходить на демонстрации. Но вы их организуйте. Те, кто вывел людей, об этом не подумали, значит, кровь на вас, – сказал я. Подозреваю, что, в общем, это наиболее организованной такой силой являются нацболы и «яблоки». Еще надо учесть простую вещь – все-таки непрекращающееся противостояние яковлевцев и матвиенковцев.
<z>Кто остался у нас из яковлевцев, и что они могут?</z>
Насколько я понимаю всю программу распространяет Саша Потехин, бывший вице-губернатор по СМИ, связям с общественностью, сейчас у него здесь несколько пиаровских контор. Ну а после себя Яковлев оставил в общем не много. За семь лет миллион триста баксов заработал, так, в прикидку здесь. Какие-то у них средства здесь остались…. я не исключаю, что всегда ведь во всех революциях есть это вечное столкновение двух фрагментов элит различных. Революция не бывает народной чисто. Поэтому я бы так сказал, хотя, опять-таки, не без сомнения, что я не исключаю, и очень не исключаю... Сашу я летом видел последний раз, мы вместе расцеловались, я говорю: «Саша, ты что, политикой бросил заниматься? Не говори мне, не верю». Он говорит: «И правильно делаешь, что не веришь»… Вы знаете, по питерским издательствам ходят всякие шустрые мальчики-девочки из пиар-агентств, насколько я понимаю, подконтрольных бывшему губернатору, и просто разносят всякие там материалы, за деньги пытаются разместить, иногда, редко, но получается….
<z>Это настолько массово, что об этом можно говорить как о явлении?</z>
Нет, нет. Публикаций аниматвиенковских нет. Ну, вот скажем, шум вокруг «Китайского квартала». Почему-то именно в этом январе, в этом феврале вдруг усилились массовые протесты, там призывы к референдуму, демонстрации и сходы граждан: «Не пустим китайцев в наш любимый город!». Это совпадение, оно случайным не бывает… Официально, насколько я понял, Смольный запустил версию, что якобы вот это движение массовое против «Китайского квартала» – московские строительные фирмы, которые рвутся в город, во что я лично не верю. У нас свой сильный строительный комплекс. Я думаю, это местные строительные бароны организуют, которые были взращены в яковлевское время. То есть, мы как бы составляем целый ряд выступлений народных, которые, казалось бы, разрозненные: против пенсий, против отмены льгот, против монетизации, против «Китайского квартала», против уплотнительной застройки, хотя в городе ее уже нет, там сто участков отменила Матвиенко распоряжением. Все это продолжается, нагнетается. Следовательно, на мой взгляд, есть и политические силы, которые удачно словили момент. А то, что «яблоки» и «лимоны» оказались, так сказать, в авангарде – ну, это такие, знаете, Сани Матросовы, которых вот можно бросить на амбразуру и прикрыться ими. Так что если петербургская революция возникнет, она будет результатом внутриэлитной борьбы
<z>То есть, Вы все-таки допускаете эту возможность?</z>
Не допускаю, а практически уверен в этом. Если хотите, чтоб я Вам сейчас построил схему революции, это очень просто. Революцию можно вызвать. Меня вот недавно заинтересовало, почему Сережа Миронов (я, правда, с ним не говорил уже давно – закрылся), стал нас пугать фашизмом? Сережа Миронов сказал, что, возможно, в 2008 году к власти придут фашисты.
<z>???</z>
Дело в том, что, судя по всему, не проходит вариант продолжения пребывания в жизни политической Путина путем превращения его в премьер-министра. Я поясню. 2008 год. В президенты выбирается какой-нибудь слабый человек типа Бори Грызлова, который, вообще-то, думает только о чем? У Бори Грызлова три мечты: как выглядит его челка, как выглядят его усики, и какой у него хороший маникюр. Или там тот же Сережа Миронов как президент. То есть, президент должен быть слабым. А при этом создается некая трехпартийная коалиция следующей власти из числа остатков «Единой России», из «Родины», которую в это время приведут к послушанию, потому что, Вы обратите внимание, что Рогозин смотрит на Путина как кролик на удава. И будет создана, так сказать, квази-правая партия из числа Вити Плескачевского (председатель Комитета Госдумы по собственности), Плигина, и прочих питерских, припутинённых либералов. Их уже в Кремль вызывают, Витя Плескачевский рассказывал, как все это было. Собирается такой тройственный союз, который говорит: «Мы хотим, чтобы Путин был премьер-министром». И по факту Путин становится премьер-министром. Грызлов ходит, раздает цветы детям, открывает выставки, значит, красиво улыбается. А Путин продолжает руководить. Вот это, судя по всему, не очень проходит по каким-то причинам. Поэтому у меня такая мысль: а как продлить полномочия Путина президентские, так, чтоб весь запад аплодировал?
<z>И как?</z>
Алжирский вариант. В Алжире в 97-м году законным путем пришли к власти исламисты. После чего президент произвел государственный переворот, оставил себя президентом, весь мир это признал. С какой стати Сережа Миронов начинает пугать нас фашистским переворотом, фашистской революцией, с какой стати Сурков начинает создавать, значит, антифашистское движение «Наши»?
<z>Да, тоже хотел спросить... </z>
Значит, отсюда мы с вами приходим к одной парадоксальной мысли, что революцию фашистского, там красно-коричневого – не знаю, какими оттенками – коричнево-оранжевого, зелено-яблочного, – сможет организовать сама власть для того, чтобы того, чтобы разгромить ее и остаться у власти и сказать: «Вот мы – последний оплот в этой стране»…. И родиной этой революции, предположим, почему бы не назначить Питер?
<z>А могут быть как-то связаны слухи об отставке Матвиенко с вероятностью революции?</z>
Да, у нас один человек сказал: «Она отрицает все, но чем больше она говорит, что отрицает, тем похоже больше, что все-таки где-то, в апреле, когда перестройка разразится снимут, хотя она сама не хочет». Действительно из близких ей источников. Очень не хочет. По поводу замены Матвиенко. Ходят слухи о трех кандидатурах. Степашин, во что я не очень верю. Черкесов, во что я тоже не очень верю, но чуть меньше. И Беглов, бывший вице-губернатор, исполнявший обязанности губернатора, сейчас замначальника Контрольного управления администрации президента.
<z>А чем это вызвано?</z>
Зурабов – это боюсь, штрафбат. Ему сказали: «Ты штрафбат у нас». То есть, до первой крови, так сказать, искупишь там, а потом мы тебя на покой отпустим. Вот, на его место в Москве никто не претендует….
<z>То есть, Матвиенко убирают не потому, что она так плоха, а потому, что она слишком хороша?</z>
Да-да-да. На этом посту зурабовском нужна какая-то кандидатура успокаивающая. А тут женщина справилась с трудностями и так далее. Она, кроме того, она демонстрирует себя как такую смелую, не боящуюся сказать федеральному центру, что: вы там мерзавцы, вы там все воры и так далее. Она как психотерапевт будет на этом посту. Вполне возможно, что администрация путинская, так ее и рассматривает. Ведь все-таки, при всех ее там достоинствах и недостатках, есть одно качество редкое – она не лицемерная. Она говорит, то, что думает. Наверное, в условиях такого социального кризиса, который назревает, вот надо, чтобы ее почаще по центральным телеканалам показывали, чтобы она, значит, там стукала кулаком, и какому-нибудь губернатору Тютькину там с Царево-Кокшайска сказала: «А ты, мужик, ничего не делаешь. Мы тебя сейчас… Пойду к президенту, и снимем». Она это может, у нее такие артистические способности есть публичные. Поэтому в принципе я понимаю тех, кто хочет ее на ту должность переместить.
<z>А может еще и дело в том, что Матвиенко, какая бы она ни была, она женщина в первую очередь. А в городе, где назревает революция, там женщины не нужны…</z>
Вы знаете, почему она стала губернатором Петербурга?
<z>Ну, потому что ее поставили...</z>
А почему ее поставили? Дело в том, что она в 2002 году пыталась разобраться с делами Пенсионного фонда. Что такое Пенсионный фонд был всегда? Пенсионный фонд – это кормушка «семьи». И Зурабов – это человек «семьи». И она пыталась разобраться с делами Пенсионного фонда. Искренне или нет – я не знаю, может быть, она хотела сама на эти деньги сесть. И тогда, так сказать, «семья», люди «семьи» подбросили путинцам идею: давайте сделаем ее губернатором Петербурга. А путинцы проглотили. Значит, вот примерно на года два Пенсионный фонд был от постороннего внимания гарантирован. Красивая версия? Я тому, кто мне это рассказал, очень даже поверил. Хотя это просто одна из версий, и все.
Вы знаете, как раз Матвиенко второй раз применяет себя вот именно в таком качестве, в качестве главного успокаивателя. 89-й год или 88-й… Она тогда зампред Исполкома. Она на Исаакиевской площади разрушала гостиницу «Англетер». Толпы молодежи и защитников старины, «допустим – не допустим», девочки. А это было время перестройки, время массовых истерик. Вот, девочки истеричные, значит, мальчики с повязками на головах уже, пытаются бросаться под бульдозеры, самосвалы, жизнью жертвовать ради города. Мужики все смотрят. Тогда молодая еще совсем тетка приехала на площадь, поговорила, увела всех в соседний Дом Культуры. Там, она точно так же всех уговорила. Все разошлось, гостиницу сломали, построили заново, все хорошо, все красиво. То есть, вот она действовала по своей заранее отработанной схеме…. Революция ведь не только силой и жесткостью ликвидируется.
Ну, тогда если назревает революция, то какой резон ее отсюда сейчас убирать, если она так хорошо себя утвердила в качестве успокоителя?
Так а может быть, она здесь не нужна, а может быть, кому-то здесь нужна революция? Может быть, верхи ее убирают и поставят сюда какого-нибудь слабенького губернатора, только для того, чтобы при следующем социальном взрыве вот эти стратегии не были бы использованы, а была бы использована либо одна слабая – постоянных уступок, либо же одна силовая, когда, наконец, менты у нас начнут мочить…. Тогда уже за старушек пойдут воевать и молодые, да? Тем более, здесь одну старушку побили. А она оказалась мамой члена Уставного суда Санкт-Петербурга. Так что вот допускаю, что, те люди, которые пытаются убрать ее, знают, что она хороший антикризисный менеджер. Показала себя, в общем, с опозданием, примерно там двухнедельным, но она сделала то, что потом сделали другие. Ну вот убрать антикризисного менеджера для того, чтобы обанкротить фирму под названием «Санкт-Петербург», для того, чтобы потом применить силовые меры подавления, и... сохранить нынешнюю элиту власти. Может быть, с Путиным, может быть, без Путина….
<z>А сколько по затратам может стоить революция в Петербурге?</z>
Сейчас расценки ведь несколько упали после отмены губернаторских выборов. Политтехнологи сидят на нуле. Ведь для этого нужно что?
<z>Ну, как минимум, толпа…</z>
Ну, зачем… для начала нужно получить один телеканал. Сейчас самый оппозиционный телеканал в городе – это канал «СТО», его некоторое время финансировал «Ленэнерго», Андрюша Лихачев, когда он мечтал стать губернатором. Он миллиона три вложил на раскрутку этого канала. По московским меркам, это не деньги… Организовать нельзя, но можно дать свою финансовую подпитку. Партиям, активистам, СМИ иметь, так сказать, подконтрольные более или менее, типографии … и ждать момент. Пристроиться можно. Вот, скажем, власть сделает какую-нибудь очередную глупость, и вот на… когда начнется волна, встать во главе этой волны.
Потом, скажем, пару газет иметь такого бесплатного распространения. Это тысяч, пятьдесят в месяц. Есть газеты – вот, например, газета «Дело» такая есть. Раньше ее финансировал Леша Кудрин, когда боролся с Яковлевым, сейчас вроде нет. Есть версия, что Яковлев финансирует, леволиберальные такие газеты, призывающие к объединению всех демократов. Это структуры, близкие к Яковлеву. Но это только версия. Точно никто не знает.
<z>Опять Яковлев, значит, все же остались у него интересы к этому городу?</z>
А почему нет? Сколько на плитке заработал, посмотрите, весь город плиткой уложен. Я Вам скажу такую вещь, что, знаете, почему Путин держит Яковлева около себя? Он боится его президентских амбиций, он Яковлева-то боится на самом-то деле. Мы еще не знаем, что у Яковлева есть на полке. Ходят слухи, что убитый позапрошлым летом Костя Могила по заданию Яковлева собирал весь компромат на Путина. Ну, это все чисто, в общем-то, конспирология пошла…. Мы ушли, так сказать, в сторону от main stream, от главной темы, что кому-то во власти нужна революция в Петербурге для того, чтобы возвыситься самому.
<z>Ну, как это грустно, хотелось верить в настоящую революцию, а не спланированную сверху…</z>
Понимаю, но не могу я в это поверить, Вы посмотрите на этих людей, они готовы за пачку чая, крупы, за полбутылки водки все что угодно сделать на выборах. Но они слишком ленивы для того, чтобы начать какие-то активные действия. Не верю просто в это, я старый человек. То есть, сначала эту революцию надо реально вызвать, затем реально усмирить. Возможно, что сделают революцию и Путина уберут, и появится кто-то третий. Вот… хотя с революцией, нет, не надо революции, я лучше потерплю Путина, который один раз мне помог.
<z>Да? Интересно, как?</z>
Я же совершенно случайно, когда все это было легко, абсолютно без денег, я четыре года депутатствовал в качестве депутата первого созыва Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Тогда это было просто. Я тогда выиграл очень слабо, потом проиграл, во вторых выборах известному питерскому тамбовскому бандиту Сереже Шевченко, одному из лидеров экономического крыла тамбовского преступного сообщества. Счастлив был своим проигрышем, жена была счастлива больше всего….
Значит, 96-ой год, да, перед выборами. Сижу я, значит, в кабинете. А бегает Путин, тогда надо было перенести выборы Собчака на месяц раньше. Это надо было проголосовать тогда. Вот он, значит, приходит – это была предпредпоследняя встреча в городе. А у меня тогда вышел первый учебник истории, такой антисталинский, антитоталитарный. В «Ленинградской правде», был напечатан большой «подвал», значит: я – гнида, искажаю историю. На меня же даже в прокуратуру в генеральную писали. Генеральная прокуратура пыталась меня к ответственности привлечь. А Путин был председателем совета директоров этой газеты от мэрии. Я ему говорю: «Владимир Владимирович, а что там за фигня происходит? Вы, значит, хотите, чтобы я голосовал за Вас, а в Вашей газете, значит, меня поливают почем зря?». «Но я ж не… у нас свобода слова. Вы можете ответить». Я говорю: «А извините, кто председатель совета директоров? Вы что, к этому отношения не имеете?». На следующий день позвонил главный редактор газеты, друг Путина, сейчас он в Москве, редактор совершенно жалкой газеты под названием «Трибуна», бывшая «Социалистическая индустрия». Который меня просто ненавидел, и он говорит: «Что ты, ну мы ж друзья, ну, ну мы напечатаем все, что надо», я сопоставил, подумал: ага, понятно, Путину и Собчаку надо, чтобы я за них проголосовал…
<z>А тогда у них действительно вот были настолько шаткие позиции, что приходилось ходить по каждому из депутатов и находить общий язык?</z>
Да, Путин ходил по кабинетам и уговаривал каждого лично… Вот я так подумал, что там, что Путин мне помог, он свое слово сдержал. Предпоследняя встреча была 22 марта, первый тур выборов Собчака, когда Собчак проиграл. Был прямой эфир, я там выступал, приехал Путин в желтом верблюжьем пальтишке. Сидел, жевал резинку, от него пахло хорошим виски. Когда передача закончилась, и когда Собчак в первом туре выиграл, но с совсем небольшими процентами, и было ясно, что во втором туре он проиграет. Я подошел к Путину, говорю: «Владимир Владимирович, ну, ситуация понятна». Я говорю: «Вы понимаете, что у Собчака нет шансов выиграть во втором туре, поэтому надо, чтобы второй тур прошел через неделю». Если второй тур через две недели, протестные настроения будут нарастать, значит, и Собчак проигрывает. «Да-да-да-да». Потом, значит, мне уже стало известно, что на следующий день он, действительно, собрал весь свой штаб и стал советоваться: через неделю или лучше через две. Но там же все умные, они ему сказали, через две недели. Он проиграл полтора процента. А с другой стороны, если Путин пошел бы моим путем… Предположим, Собчак бы выиграл, кем был бы Путин? И никогда бы он не переехал в Москву, и никогда бы он не стал президентом. А был бы он заместителем мэра, и история пошла бы другим путем. Наша последняя встреча была 3 июля того же 96-го года. Белая ночь. Я сижу субботней ночью за столиком у Исаакиевского собора там «Трибунал-бар» есть, помещение бывшего трибунала при Петре I, часа два или три, белая ночь. Останавливается машина, оттуда выходит человек, гуляет по набережной, одиноко так…. «Где вы?» – «Вот сейчас без работы, может, может, – говорит, – может, что-то помогут в Москве». Я ему задаю вопрос: «Владимир Владимирович, теперь скажите мне: кто самый умный человек в России?». Он ответил сходу: «Самый умный Чубайс». Чубайс тогда был главой администрации президента, и Чубайс тогда его вытащил в замначальники контрольного управления администрации…. И я всегда студентам говорю, я им этот эпизод не рассказываю, но я говорю: «Господа студенты! У нас самая демократичная страна в мире. Только у нас безработный через четыре года может стать президентом». Формально вот в этот день он был без работы. Ну, предположим, проигрыша бы не было, остается Собчак, Путин остается первым заместителем Собчака, и еще на четыре года. За эти четыре года бы в Москве столько бы фигурантов поменялось. Мы бы могли жить при президенте Лужкове, при президенте Примакове там, я не знаю, при президенте Аксенове, еще при ком-нибудь, но не президенте Путине. Этот проигрыш сыграл для него абсолютно судьбоносную роль, да? И Путин просил работы у Яковлева после этого. Ведь это миф, что, значит, Путин гордо ушел, с гордо поднятой головой. Есть свидетели, свидетели того, как в коридоре Смольного победивший Яковлев разговаривал, к нему подходит его секретарь и говорит: «А там вот Путин Вас в кабинете ждет». И при свидетелях тогда победитель Яковлев сказал: «Скажите этому…» – ну, как бы сказать, слово на букву «п» и заканчивается на букву «к», – «…чтобы он валил отсюда».