Охрана была для серьезных людей непременным атрибутом коммерческой деятельности. Как, скажем, счет в банке. Или первые визитные карточки с домашним номером телефона. А профессия охранника была престижной, ведь она позволяла почти на равных общаться с бизнесменами. Конечно, бандиты жили лучше. Смелей. Безнаказанней. Но само слово «бандит» еще резало слух…
Давно прошли те романтические девяностые, когда были редкостью иномарки, сотовые телефоны по размерам мало уступали армейским радиостанциям, а споры решались легко и ненавязчиво – «чья «крыша» круче»… Война в Чечне еще не началась. Охранные предприятия пестрели камуфляжем. И даже самые именитые отечественные режиссеры не задумывались о том, как они будут снимать боевики о милых современных гангстерах.
В 1994 году в Петербурге юридическим лицам было выдано рекордное количество лицензий. В городе появилось 271 охранное предприятие. Следующий год прибавил к ним еще 248 силовых фирм. Затем «силовая» активность заметно уменьшилась, и похожий всплеск произошел только в третьем тысячелетии – в 2001 году управление лицензионно-разрешительной работы занесло в свои списки 256 новых охранных предприятий. Но честно заметим, именно в 1994 году начали складываться первые правила работы на негосударственном рынке обеспечения безопасности. Правоохранительные органы, столкнувшиеся с хорошо организованной преступностью, похоже, готовы были добровольно передать свои функции частному силовому бизнесу. Хотя бы потому, что охранники относились к закону с куда меньшим пиететом. Выполнять – выполняли, но каждой букве не следовали. Да и вступаться перед криминальным миром за беспокойную и часто небезгрешную предпринимательскую публику государственным стражам порядка не слишком хотелось.
Проще было отправить коммерсантов к охранникам. Лучше – к охранникам со стажем. Идеально – к тем, кто может не просто выставить физическую охрану, но и при необходимости пообщаться с братвой. На стрелках чаще зазвучало «Алекс», «Аргус», «Защита», «Кобра», «Скорпион», «Торнадо», «Форпост», «Янус-Ф» и даже малопривычный для русского языка «Комкон». Говорят, однажды авторитетный Константин Яковлев, который был в определенный кругах известен как Костя-Могила, зазвал к себе в офис очередную бригаду. От других бойцов Кости-Могилы она отличалась чекистскими корнями, а называлась странно – «Комкон». В гости к Константину Яковлеву приехали учредители охранной структуры Андрей Морозов и Виктор Мурин, оба недавно уволившиеся из Федеральной службы контрразведки. Однако представители «Комкона» сразу поставили точку в переговорах. Огромный Виктор Мурин пояснил, что чекисты работают самостоятельно и в лишней опеке не нуждаются. А Андрей Морозов напоследок объяснил авторитету, что «Комкон» – это из произведения братьев Стругацких «Жук в муравейнике». У фантастов – «комиссия по контактам», у чекистов – «Комкон».
К слову, в 1995 году не без одобрения Кости-Могилы в городе появилось охранное предприятие «Сириус-форт». Одним из сотрудников в нем числился близкий соратник Константина Яковлева, а позже депутат Законодательного собрания Петербурга Денис Волчек. Через несколько лет под ружье в «Сириус-форте» будут поставлено больше ста охранников, имеющих право на ношение оружия. Однако личный интерес к легальному силовому бизнесу Константин Яковлев начал проявлять задолго до встречи с ценителями творчества братьев Стругацких.
В 1992 году, едва вышел Закон «О частной детективной и охранной деятельности», группа офицеров из милицейского спецназа занялась охранной деятельностью, учредив кооператив «Скат». Однажды к офису «Ската» подкатила кавалькада джипов, откуда неторопливо высадились громилы, чей вид четко свидетельствовал о роде их занятий. Судя по тому, как неуклюже передвигалась по двору братва в длиннополых пальто, нежданные гости могли быть «заряжены по полной программе». Как назло, у офицеров не оказалось при себе табельного оружия, а гражданские коллеги из кооператива и вовсе не могли иметь стволов. Весь арсенал «Ската» состоял из ружья для подводной охоты, которое в качестве весомого аргумента пришлось прихватить на стрелку. Из рядов братвы вперед выдвинулся человек в белом свитере. Навстречу ему шагнул один из учредителей кооператива Эдуард Курчинский. «Я – Костя-Могила», – отрекомендовался человек в белом свитере. «У нас в городе могил хватает, может, и новые появятся…» – философски заметил Эдуард Курчинский, слыхом не слыхавший об авторитете с кладбищенским прозвищем. У Константина Яковлева едва не пропал дар речи… Но с тех пор, если доводилось сталкиваться с «могиловскими», преобразованный в охранное предприятие из кооператива «Скат» всегда мог напрямую переговорить с Костей-Могилой.
Скоростной рекорд по вырыванию могилы, поставленный много лет назад в Ленинграде, как говорят, самым обычным кладбищенским рабочим Константином Яковлевым, остался непобитым. Тогда человек, чье новое имя через некоторое время начнут произносить с придыханием, выкопал место для вечного упокоения горожанина одной лопатой всего за 43 минуты. В дни празднования 300-летия Петербурга Костю-Могилу расстреляют в Москве, куда он отправился, вняв просьбам официальных государственных лиц. Сегодняшний «Скат» пользуется в городе, пожалуй, не меньшем авторитетом, чем когда-то человек в белом свитере. А основатель охранного предприятия Эдуард Курчинский, отвоевав в Чечне в составе спецназа «Тайфун», руководит самой большой в Северной столице закрытой площадкой для массовых зрелищ – спортивно-концертным комплексом «Петербургский».
Однако не у всех из перечисленных охранных предприятий все сложилось так же удачно. 1 июня 1994 произошло покушение на лидера «тамбовского» сообщества Владимира Кумарина. Его автомобиль изрешетили из автомата Калашникова, при этом погибли шофер и сотрудник охранного предприятия «Кобра» Виктор Гольман, обеспечивавший личную безопасность авторитета. Через год в выяснения отношений между противоборствующими группами «тамбовцев» окажется втянутым «Союз-Юнион». Вскоре милиция обвинит в связях с криминалом охранное предприятие «Форпост», версию поспешат поддержать средства массовой информации. Знающие люди начнут видеть за «Янусом-Ф» фигуру входящего в силу Михаила Мирилашвили, а «Скорпион» называть запросто – «ефимовским» по имени авторитетного Александра Ефимова или Фимы-Банщика.
В течение 1994 года преступная группа под предводительством руководителя охранного предприятия «Дельта-22» Станислава Пекуша развязала настоящий террор. У одного подопечного предпринимателя отобрали и нотариально оформили на себя «мерседес», другого едва не утопили в пруду, вымогая 20 тысяч долларов, третьего насильно вывезли на Северный торговый рынок, отлупили молотком по ногам и бросили в металлическом морском контейнере. В конце концов, подельники перессорились и поубивали друг друга. В декабре 1995 года СОБРовцы повязали троих охранников из предприятия «Орион-2», систематически занимавшихся вымогательством у жителей Выборга
В ходе реализации оперативной информации, 16 января 1996 года оперативники угрозыска арестовали директора охранного предприятия «Росс» Юрия Авксентьева. По его месту жительства были изъяты патроны к автомату Калашникова калибра 7,62 и 5,45 мм. Позднее задержали заместителя директора «Росса» Виктора Реброва и еще двух граждан. Бравая четверка за месяц до этого взорвала «мерседес» основного учредителя охранного предприятия, которому задолжала крупную сумму денег.
В конце 1996 года название охранного предприятия «Форпост» снова окажется в милицейских сводках. РУОП выдвинул обвинение в адрес силовиков из фирмы «Звезда-Сервис», возникшей на обломках расформированного «Форпоста». По информации борцов с организованной преступностью, «Звезда-Сервис» банально «крышевала» рынок у метро «Звездная». В течение двух лет торговцы молчали, а потом один из «терпил» написал официальное заявление. В результате трое охранников были задержаны за вымогательство. Ежемесячный оброк составлял миллион рублей. После задержания к разговорчивому торговцу присоединилось еще двадцать его соседей по рынку.
Полутора годами раньше РУОП начал разработку Александра Ефимова в связи с конфликтной ситуацией вокруг ОА «Ленрыбпром» и махинациями с крупными денежными средствами, которые уводились за рубеж. После того как «удобного» для Александра Ефимова директора «Ленрыбпрома» поменяли на другого, ситуация обострилась. Дело дошло до «заказного» взрыва новоиспеченного руководителя. В принципе, вся эта история в понимании РУОПа сводилась к внутримафиозным «разборкам». И тут внимания оперативников удостоилось охранное предприятие «Скорпион», так как несколько случаев вымогательства было оформлено под охранные услуги. Благодаря обширным связям в правоохранительных органах, бывшему буфетчику, швейцару, гардеробщику и слесарю-сантехнику в бане № 25 (места работы перечислены в соответствии с анкетой для получения загранпаспорта – Прим. авт.) удалось уйти от ареста. После этого Центробанк отозвал лицензию на ведение банковской деятельности у подконтрольного Александру Ефимову «Лэндбанка». Затем наступила очередь «Скорпиона». В марте 1997 года у охранного предприятия была аннулирована лицензия, огнестрельное оружие сдано в милицию или продано в соответствии с действовавшим законодательством. А 29 июля того же года оперативники питерского РУОПа задержали под Ялтой и находившегося в федеральном розыске Фиму-Банщика.
Трагически сложится судьба его соратника и фактического руководителя «Скорпиона» Владимира Иванчишина. В декабре 2000 года директора охранного предприятия «Легион-94», основанного на базе ликвидированного «Скорпиона», вместе с личным водителем обнаружат расстрелянными из автомата на территории спорткомплекса «Обуховский».
Справедливости ради стоит отметить, что подконтрольные Александру Ефимову легальные охранные предприятия не являлись в чистом виде «тамбовской» братвой. Для решения специфических задач существовали отдельные бригады. Они приезжали «от Ефима» растопыривать пальцы на стрелках. «Как-то «ефимовские» объявили лично мне войну, – поделился в разговоре директор охранного предприятия «Кредо» Михаил Локтионов, – от переговоров отказались. Произошло это, когда мы взяли под охрану бизнесмена, который акционировал крупный универсам на правом берегу Невы. Александр Ефимов, по-видимому, имел собственные виды на раскрученную торговую точку. Что делать? Едем на стрелку. У каждого шестизарядный помповик, а у меня арендованный ПМ вдобавок. Вышли из машин, сразу же передернули затворы. На «ефимовских» от такой прыти столбняк напал. – Вы что, – спрашивают, – вправду в нас стрелять будете? – Будем. – Может, по мирному разойдемся?.. Так и отъехали. Но с клиентом нам позднее пришлось расстаться. Когда он предложил кинуть делового партнера…»
Возможно, описанные выше случаи утвердили милицейских идеологов в выводе: все они – бандиты, только одни легальные, а другие нет. Хотя, по словам того же Михаила Локтионова, охранное предприятие «Кредо» сразу объявляло братве: мы – ментовские, а «крыша» наша – Главное управление внутренних дел. Ретивые правоохранители принялись искать компромат на всех, кто попадался под руку. В крупных охранных предприятиях в период 1994–1997 годов прошли безрезультатные обыски. Очень кстати для противников частной охраны Петербург обрел статус «криминальной столицы» (по некоторым сведениям, автором громкого ярлыка стал инициатор проведения приватизации Анатолий Чубайс – Прим.авт.). Расстрел РУОПовской машины на Суворовском проспекте обернулся настоящим побоищем – стражи порядка смерчем прошлись по кабакам и барам. Брали всех, кто по разработкам числился «казанскими». По некоторым сведениям, число задержанных перевалило за триста человек. Всерьез досталось и частным охранникам, которые пытались воспрепятствовать силовому захвату увеселительных заведений. Так и разошлись – охранные предприятия не будут предъявлять претензии к избиению сотрудников во время карательных «масок-шоу», а милиция не внесет парней в протоколы как оказавших сопротивление при проведении оперативных мероприятий.
Середина девяностых ознаменовалась в Северной столице устранением нескольких бандитских авторитетов. Конфликты разрешать стали с помощью оружия. После серии публикаций и вопросов со стороны правоохранительных органов учрежденный одиозным Русланом Коляком «Кондор» превратился в «Кречет». Еще один влиятельный «тамбовец» Михаил Глущенко заключил официальный договор об обеспечении своей безопасности с предприятием «БалтикЭскорт», его не смутил даже взрыв неизвестными джипа Романа Цепова. А, например, в погоне за сенсацией популярная городская газета напечатает на своих страницах многозначительную «Карту влияния». На ней вся территория Петербурга окажется поделенной на части, подконтрольные «азербайджанской мафии», часто действовавшей, по мнению издания, вместе с дагестанцами и чеченцами, а также «малышевцам», «тамбовцам», «комаровцам», братьям Васильевым и… «снетковцам». Осведомленный журналист отведет им контроль над историческим центром города и пояснит: «большинство членов группировки – бывшие работники милиции и ОМОНа». Соответствующие группировкам буквицы разместятся на карте в произвольном порядке, а автор этого сенсационного расследования поставит в один ряд несопоставимое. Тем не менее, публикация наделает много шума, а Александру Снеткову, ранее в составе спецгруппы милиции принимавшему участие в задержании около трех сотен особо опасных преступников, которого в тридцать пять лет подчиненные нарекут уважительно Батей, придется в течение нескольких месяцев объясняться с бывшими коллегами по службе.
Все очевидно. Новому виду бизнеса приходилось отвоевывать себе «место под солнцем», учитывая нелюбовь государственных органов ко всему частному. В стране, где еще недавно любая предпринимательская инициатива каралась в соответствии с нормами действовавшего уголовного кодекса, трудно было принять частных силовиков с легальным оружием. Проще на проблему смотрели предприниматели, которым требовалась защита бизнеса, а не соблюдение юридических канонов. В 1994 году в охранное предприятие «Кредо» обратились два еще не очень известных в бизнес-среде человека. Одного звали Павел Капыш – года через три он получит прозвище Император, а столичная пресса станет называть основателя Балтийской финансово-промышленной группы еще одиознее: хозяин Северо-Запада. Вторым был его ближайший сподвижник Виталий Рюзин. Оба решили обзавестись, на всякий случай, личной охраной. А заодно и огнестрельным оружием, предложив оформиться частными охранниками. Вооруженные сотрудники из «Кредо – охранное предприятие Локтионова» работали по контракту с БФПГ до тех пор, пока в «бензиновой империи» не появилась собственная служба безопасности. Там Павел Капыш и Виталий Рюзин, судя по всему, и обзавелись законными стволами. Легкие бронекуртки, приобретенные когда-то с помощью Михаила Локтионова и ничем не отличавшиеся на вид от обычной верхней одежды, оказались не востребованными.
26 июля 1999 года, примерно в девять часов утра проезжавший по Университетской набережной бронированный джип Императора был заблокирован красным сигналом светофора, после чего нападавшие «вскрыли» автомобиль гранатами из двух РПГ «Муха», а потом выпустили несколько автоматных очередей. Затем преступники открыли огонь по машине сопровождения и, прорвавшись сквозь охрану Павла Капыша, скрылись с места покушения на автомашине. Влиятельный петербургский предприниматель, потеряв в результате гранатометных выстрелов обе ступни, скончался в ближайшей больнице спустя полтора часа. Это покушение стало беспрецедентным в истории постсоветской России заказным убийством.
«Лишь незадолго до гибели Павла Григорьевича журналисты начали писать о том, что существует некое противостояние между ним и отдельными лидерами криминальных группировок, вместе с тем упорно пытаясь представить БФПГ в качестве когда-то созданного криминалитетом предприятия, – охарактеризовал деятельность старшего партнера Виталий Рюзин через два месяца после случившегося – Могу сказать, что Павел Капыш никогда не шел по пути «крышных вариантов» и не вставал под крыло какой-либо преступной группировки. А всегда старался развиваться самостоятельно, обходясь собственными силами. Пересекался ли он с криминальными лидерами? Конечно же, пересекался. Сегодня многие лидеры стали крупными бизнесменами, даже политиками. Избежать контактов с ними можно, только не работая. Именно на основании таких пересечений рождались домыслы и слухи…» 13 августа 2001 года тридцатипятилетний Виталий Рюзин скоропостижно скончался в своем доме на Псковщине от сердечной недостаточности. Несмотря на возникшие вопросы родственников и коллег по бизнесу, именно так констатировала его смерть судебно-медицинская экспертиза.
В середине девяностых к услугам охранных предприятий стали прибегать даже криминальные авторитеты. При этом бандитским ремеслом, как и раньше, продолжали заниматься организованные преступные группы, а вот за гарантией обеспечения личной безопасности мафиози предпочитали официально обращаться к «профессионалам от охраны». Генеральный директор охранного предприятия «Скат» Юрий Ларьков как-то заметил: «Бывало, даже охраняли их банкеты, торжества и поминки. Поступает заказ – обеспечить безопасность свадьбы, приезжаешь и видишь, что гуляют криминальные авторитеты. Что ж, наша задача – безопасность, на что-то другое мы не подписываемся…»
Чтобы не запутаться, в Петербурге работает два «Ската», которые никак не связаны между собой. Один, бывший кооператив, мы дальше будем условно называть спецназовским. Другой появился 27 мая 1994 года в Выборгском районе. Обозначим его как чекистский. Руководитель чекистского «Ската» Юрий Ларьков до охранного бизнеса служил в военной контрразведке, затем в спецподразделении «Набат». Правда, вскоре поменял спецназ на «личку» в Министерстве безопасности. Брат Юрия Ларькова в те же годы служил в погранвойсках, принимал самое активное участие в подготовке пограничных мобильных групп специального назначения. Эти подразделения, занимаясь глубинной разведкой, уничтожали наркодилеров на таджико-афганской границе (по соглашению между Россией и Таджикистаном внешнюю безопасность южной страны обеспечивают российские пограничники, заставы и посты их таджикских коллег располагаются на значительном расстоянии сзади от наших форпостов – Прим. авт.). Приехав в Петербург, будущий руководитель чекистского «Ската» стал начальником службы безопасности в фирме «Искрасофт». Здесь же, в таможенном СОБРе, проходил службу и брат, поменявший берега Амура на берега Невы.
Поначалу чекистский «Скат» брался за любую работу, кроме участия в криминальных разборках и вышибания денег с нерадивых коммерческих должников. «Приходилось охранять объекты, – говорит Юрий Ларьков, – которые курировали, так сказать, своеобразные личности. Были случаи, когда наши сотрудники, обеспечивая контрольно-пропускной режим на охраняемых объектах, сталкивались с такими авторитетами. Возникали перепалки, порой доходило до угроз – мол, да ты че, не видишь, кто перед тобой стоит, какой еще пропуск, а ну-ка отворяй калитку. Доходило до конфликтов, так что иной раз сам выезжал решать подобные проблемы, находить точки соприкосновения… Было сложно – много грязи, быковства. Работали по восемнадцать часов в день без всяких выходных. В этих условиях мы становилось на ноги…»
25 февраля 1995 года при попытке осмотра подозрительного предмета, который был обнаружен на охраняемой территории по адресу: Новолитовская улица, 15, в результате подрыва погиб сотрудник «Ската» Леонид Клинченко. Позже взрывотехники скажут, что взрывная мощность устройства составляла порядка 250 грамм в тротиловом эквиваленте. У погибшего остались жена и малолетний сын. В течение последующих лет зарплата Леонида Клинченко, по решению руководителей охранного предприятия, перечислялась его семье. Необходимо сказать, никогда руководители чекистского «Ската» не кричали об этом прилюдно и, тем более, не стремились использовать свою помощь семье погибшего сотрудника в рекламных целях.
Году в девяносто шестом чекистский «Скат» взялся охранять ночной клуб. По просьбе администрации увеселительного заведения был введен жесткий контрольно-пропускной режим. Естественно, это нравилось далеко не всем. Через какое-то время с Юрием Ларьковым пожелали встретиться представители крупного криминального сообщества. А встретившись, предложили: полторы тысячи долларов в обмен на то, что охранники «Ската» будут «закрывать глаза» на распространение наркотиков. «Только через мой труп» – сказал тогда директор предприятия. На что бандиты ответили: «Мы тебе его организуем» и уехали. Спустя месяц два десятка неизвестных в масках, вооруженных бейсбольными битами и обрезками арматуры, совершили нападение на клуб. «Скатовцы», учитывая большое количество посетителей, были вынуждены отказаться от применения спецсредств. Началась рукопашная. Восемь охранников чекистского «Ската» на двадцать ряженых громил. После того, как двое из нападавших оказались в глубоком нокауте, остальные поспешили отступить. Нокаутированные молодчики были препровождены в территориальный отдел милиции. Правда, и двум охранникам пришлось оказывать серьезную медицинскую помощь…
Иногда появления охранников, напротив, оборачивались милицейскими рапортами о задержании вооруженных банд. В апреле 1997 года сотрудники Кронштадтского РУВД сообщили руководству о «разборке» между местной братвой и бандитами из Петербурга. Проявив бдительность, милиция задержала криминальных элементов по горячим следам. И… отпустила. Оказалось, в Кронштадте прошли учения охранников после того, как их учредитель – директор стивидорной компании «Барбалетта» Игорь Трофимов – увидел, что пьяная братва жестоко избивает в кафе «Грилетта» супружескую пару. Кафе располагалось напротив местного РУВД, но ни во время драки, ни после приезда машины «Скорой помощи» милиция не появилась. Мужчину избили до полусмерти, женщине повредили позвоночник.
Игорь Трофимов резонно предположил, что подобное может произойти и с ним. Поэтому назавтра охранники со служебным оружием были вызваны в Кронштадт. Тревожная группа прибыла мгновенно, а бдительные граждане сообщили в милицию, что на улице появилось несколько машин с вооруженными людьми спортивного телосложения. Затем охранники оказались блокированы патрульными нарядами, всех задержали и доставили в отделение. Ненадолго… Жаль, надежная охрана не убережет через полгода директора «Барбалетты» от настоящего нападения, когда его джип прямо у офиса убийца расстреляет из автомата Калашникова.
26 февраля 1996 года двое киллеров, пройдя с незарегистрированными стволами в престижный отель «Невский палас» открыли огонь по известному в криминальных кругах Виктору Гавриленкову и двум его телохранителям-милиционерам из отдела вневедомственной охраны Московского района. Были убиты оба телохранителя и оказавшийся случайно рядом бизнесмен из Великобритании Джон Хайден. Тяжелораненого Виктора Гавриленкова отправили в реанимацию. Несмотря на то, что за внутреннюю безопасность «Невского паласа» отвечала специально созданная силовая структура, крайними за расстрел в ГУВД назначили охранное предприятие «Алекс», которое обеспечивало лишь внешнюю охрану отеля. Так было удобнее.
Ассоциация правовой защиты «Алекс», в которую к тому времени входило несколько родственных охранных и детективных предприятий, отреагировала на милицейские нападки довольно сдержанно. Потенциальные клиенты и партнеры получили запечатленную на бумаге краткую идеологию работы «Алекса». Наверное, имеет смысл привести этот текст полностью.
«Охранный бизнес в нашей стране очень молод и вызывает множество кривотолков. Государственные силовые структуры часто видят в нас если не противников, то своих прямых конкурентов. А у обычного обывателя образ частного охранника нередко ассоциируется с криминальным боевиком. Весь руководящий состав Ассоциации правовой защиты «Алекс» прошел большие и малые войны. Будучи служивыми людьми, мы, оказавшись «на гражданке», не стали требовать от государства особых льгот за былые заслуги, не ушли в криминал.
Объединившись, офицеры сами создали рабочие места для себя и подчиненных. Нам приходится ежедневно доказывать свое право на существование. Значит – предоставлять высокий уровень услуг и успешно защищать бизнесменов от противоправных посягательств. За этими словами стоит большой труд в условиях экономического кризиса, хронических неплатежей и, самое главное, несовершенного российского законодательства.
Офицерская честь не позволяет халатно относиться к выполнению принятых обязательств. Ведь каждый клиент – наш полноправный партнер по бизнесу. От того, насколько успешно складываются его дела, зависит и наше благосостояние. Мы открыты для работы с любым добросовестным клиентом. Мы порядочны в отношениях и готовы отстаивать интересы наших партнеров так же, как отстаивали интересы Родины в самых экстремальных ситуациях».
Думается, к этим словам могли бы присоединиться несколько десятков охранных предприятий, костяк которых составляли ветераны локальных войн и вооруженных конфликтов. Например, награжденный орденами Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды бывший командир группы спецназа ГРУ «афганец» Анвар Хамзин или десантник Андрей Горшечников, почти два года отвоевавший «за речкой». Евгений Шиков, побывавший на всех мыслимых войнах, начиная с Афганистана. Всех их когда-то пригласили руководить различными структурами в составе Ассоциации «Защита». Наверное, поддержали бы философию «Алекса» Сергей Сигарев и Михаил Яблоков – «краповые береты», отвоевавшие в Осетии, Ингушетии, Карабахе, а потом ставшие руководителями охранных предприятий в составе Санкт-Петербургской ассоциации ветеранов спецназа «Резерв». Равно как одобрил бы эти взгляды на жизнь председатель Ассоциации безопасности экономики и бизнеса «Северо-Запад», десантный генерал Петр Павлов, в свое время принимавший участие в вооруженных конфликтах в Египте, Сирии и Камбодже. И генеральный директор охранного предприятия «Северная Пальмира» полковник ФСБ Евгений Костин, который пять лет провел на различных войнах в странах Юго-Восточной Азии…
Но вернемся к «Алексу». Конечно, обращение к бизнесменам казалось несколько пафосным. Какая офицерская честь? Какие интересы Родины?..
Начнем с «головы». Борис Маркаров, уже упоминавшийся раньше. Десантник. Воевал в Афганистане, в зоне азербайджано-армянского конфликта, в Осетии и Приднестровье. Участвовал в четырех наиболее кровопролитных армейских операциях на Панджшере. За два года войны получил два ордена Красной Звезды и потерял всего четверых подчиненных. Данила Морозов – командир группы спецназа внутренних войск, прошел все горячие точки бывшего Советского Союза. Александр Коншин – разведка ВДВ, воевал в Мозамбике и служил в должности начальника разведки группировки ВДВ в Югославии. Валерий Быстров – участвовал в боевых действиях в Афганистане в должности заместителя командира отдельной разведроты ВДВ. И, наконец, генеральный директор ведущего охранного предприятия Ассоциации – «Алекс-Запад» – Валерий Янин. Последняя должность до увольнения из армии – начальник разведки парашютно-десантного полка. Воевал в зоне азербайджано-армянского конфликта, в Осетии, Чечне. Дважды ранен. За участие в первой чеченской компании удостоен звания Герой России и медали Золотая Звезда.
«Возьмем тех же офицеров, которые служили в Чечне, – говорил как-то Валерий Янин – Мы на разведвыходы шли и как-то не задумывались, что денежного довольствия на кусок хлеба не достанется. Нормально можно было жить. А сейчас этого нет. И получается, что офицер думает не о том, чему солдата научить, а как сделать, чтобы семья выжила. Ему приходится заниматься не той работой, когда офицер ощущает себя профессионалом, а совершенно другими делами. Начиная от какого-то строительства и заканчивая торговлей на рынке. И нельзя человека за это обвинять. Его поставили в такие условия, что нужно выживать. Как выжить? Раньше об этом думало государство. Ведь армия – она и есть государство. А сейчас, по большому счету? Только сам человек. Я оказался в охранном бизнесе достаточно неожиданно. Еще служил в Пскове, когда мы встретились с бывшим заместителем командира полка Борисом Маркаровым. Он раньше уволился, приезжал и предлагал с ним пойти. Нельзя судить по тому, кем ты был раньше – в войсках ли служил, в Комитете. Я считаю, все определяют человеческие качества. Не утверждаю, что все десантники – отличные мужики. И среди тех, кто служил в МВД, есть не особо хорошие парни. В любой структуре, какая бы она не была, пусть даже гражданский институт, производство, войска, органы правопорядка – везде люди. И каждый человек по-своему индивидуален. С этой позиции нужно подходить к вопросу приема на работу. Да, приходят многие, да, служили в воздушно-десантных войсках. Побеседуешь с людьми и, я не открываю Америки, что некоторым приходится отказывать. А случается, придет другой человек, отслуживший в стройбате, но у него есть какие-то серьезные рекомендации или ты знаешь его лично. Ну, так сложилась судьба, что не прыгают в стройбате с парашютом. Что же теперь, все? Карьера закрыта? Такого быть не должно…»
Инцидент в «Невском паласе» откроет новую страницу в истории питерского охранного бизнеса. Появление киллеров в престижном отеле станет, по удобной для всех версии милицейского начальства, примером непрофессиональной работы охранных предприятий. Несмотря на то, что «Алекс» не потеряет ни одного крупного клиента, устранением Виктора Гавриленкова будут пугать серьезных бизнесменов, рекомендуя обращаться для своей защиты в правоохранительные структуры. «Оперативному прикрытию» легальных силовых фирм начнут противостоять «милицейские крыши». Это не помешает через год майору Юрию Буряку, которого только что назначили в Управлении лицензионно-разрешительной работы ГУВД курировать деятельность питерских частных детективных и охранных фирм, предельно точно сформулировать свою позицию об их контактах с организованной преступностью: «У предыдущего руководства была позиция перестраховки – «а как бы чего не вышло». Но я считаю, что охранный бизнес невозможен без общения с криминальными структурами. Как может дворник не иметь дела с мусором?.. К так называемым «стрелкам» я лично отношусь спокойно. Главное, чтобы все находилось в рамках закона и с информированием соответствующих подразделений ГУВД о таких мероприятиях. А вот то, что называется «разборка» – недопустимо».
Возможно, именно приход Юрия Буряка на новую должность сохранил охранные предприятия от излишнего диктата со стороны правоохранительных органов. Он пришел в милицию всего два с половиной года назад, до этого долгое время отслужив в военной контрразведке. Юрий Буряк называл себя не «ментом», а «приментюрившимся», говоря, что, наверное, никогда не станет настоящим ментом. Будучи хорошим аналитиком, он перенес контрразведывательный опыт на создание целой системы работы с охранными предприятиями. В 2004 году Юрий Буряк стал заместителем начальника ГУВД и возглавил управление Федеральной миграционной службы по Петербургу и Ленинградской области.
Порой охранников провоцировали на криминал сами клиенты, считая, что установили договорные отношения с легализованными бандитами. Вот характерный случай того времени. На перекрестке старый «Москвич» врезался в «Жигули» директора охраняемой фирмы – интеллигентной женщины лет пятидесяти, преподавателя Университета. На следующий же день она радостно примчалась в офис охранного предприятия, предложив, мол, пацаны, давайте лоха разденем… Милая дама предложила содрать за чуть помятый бампер своей машины ее полную стоимость. «Оперативное прикрытие» владелицы «Жигулей» было влиятельной структурой, сотрудники ездили на стрелки с братвой практически ежедневно, но с таким рвачеством сталкивались редко. Женская обида страшна. Через несколько дней в адрес охранного предприятия поступило официальное письмо о расторжении договорных отношений, потому что сотрудники без должного рвения относятся к своим обязанностям. С интеллигентной особой расстались, но некоторая растерянность у охранников при всем осознании собственной правоты осталась.
Вспомним о начале «золотой эры». В 1994 году список заметных охранных предприятий пополнится за счет «Альфы», «Барс-Протекшна», «Дива», «Ленокса», «Титана», «Фобоса», «Форта-С». На объектах города начнет работать «живая сигнализация» – служебные собаки «Марс-Секьюрити». К помощи частных охранников обратится наиболее перспективный коммерческий сектор – телекоммуникации. Стоит отметить, что контроль связи всегда оставался прерогативой государственных силовиков. В традиционную для милиции сферу вклинился амбициозный «Стаф». Первоначально договор с ним заключила небольшая компания «Петерстар», которая пыталась конкурировать с «Петербургской телефонной сетью».
«Безопасность ПТС, – вспоминает Михаил Тимофеев, – обеспечивалась в ту пору вневедомственной охраной – «бабушками в фуфайках», в сравнении с которыми наши крепкие симпатичные парни явно выигрывали. Вскоре руководство ПТС решило сравнить стоимость услуг вневедомственной охраны и фирмы «Стаф». Оказалось, деньги – почти одни и те же, а качество услуг лучше. В результате свой второй договор мы заключили с монополистом городской связи – «Петербургской телефонной сетью». Но первые проблемы у нас были связаны с фирмой Delta Telecom. Несмотря на то, что американцы владели всего 49% акций предприятия, осуществляли непосредственное руководство именно они. Вполне естественно, янки пошли по привычному пути: телефоны за небольшую залоговую плату передавались в аренду, координаты пользователей практически записывались с листа. Внес, допустим, на месяц арендный платеж в размере двадцати долларов, а наговорил на двести. Зачем платить, когда можно отправить своего компаньона, который возьмет в аренду другую «трубу»? Пришлось заниматься не только возвратом долгов, но и разработкой первичных документов для пользователей...»
Можно в этой связи и еще раз вспомнить о спецназовском «Скате». Его директором офицеры назначили Павла Бадырова, чья фактурная внешность сама по себе при первом взгляде вызывала тревогу. Охранная фирма, едва получив лицензию, сразу же отхватила хороший кусок «охранного пирога».
Спустя несколько лет Павел Бадыров разоткровенничается: «Первым клиентом фирмы «Скат» как раз стал бизнесмен, работавший на рынке нефтепродуктов. С его помощью мы взяли под охрану «Киришинефтеоргсинтез». Грех было отказываться от такого интересного и перспективного объекта. К работе с КИНЕФом «Скат» изначально подходил очень серьезно. Брали людей, имеющих хорошую физическую и специальную подготовку, в том числе отслуживших в частях спецназначения. Охрана имела и соответствующий профессиональный уровень, и внешне выглядела убедительно. Наверное, поэтому в Киришах сразу прошла волна легенд и мифов. Например, на полном серьезе обсуждали наличие у сотрудников «Ската» специальной «лицензии на отстрел бандитов», что-то вроде лицензии на отстрел кабана. Среди местного населения бытовало мнение, что «Скат» – не просто охранное предприятие, а некая силовая структура, «сродни ОМОНу или КГБ». Но после нашего прихода известные криминальные группировки не пытались подмять под себя этот объект нефтебизнеса. Несколько раз появлялись отдельные личности мелкоуголовного характера, любители острых ощущений… При этом клиентами «Ската» были многиебизнесмены, которые и не думали в то время заниматься нефтепродуктами, но позднее ушли в нефтебизнес…»
Отдельного разговора заслуживает проникновение питерских охранных предприятий в Ленинградскую область. Областная экономика отставала от городской, как конная повоз