<z>«Разводка»</z>
На бульваре Антонова, 5 в Киеве жила-была и процветала акционерная страховая компания АСКА. Заправлял ей некто Сосис (это фамилия). В Донецке на пр. Ильича, 100 ютился крымский филиал «товарищества закрытого типа» той самой АСКА. Агенты ее шныряли повсюду, завлекая и обескураживая всех, имевших кошельки и имущество. Один из таких «шнырей» с безупречно бургундской рожей заприметил неподалеку от Ялты новый прогулочный катер. Явно дорогущий, а потому для аскавцев желанный, но почему-то до сих пор ими все еще не «застрахованный». Уже на следующее же утро «бургундец» аккуратно выяснял у портового начальника, каким образом хозяин приглянувшегося катера бороздит прибрежные крымские воды, не заплатив АСКА под видом страховки от собственной гибели десяток-другой тысяч долларов. Портовик вмиг ринулся подкарауливать судовладельца, дабы «уговорить» его «плавать без риску». Катеровладелец из новорусских принял настоятельные советы бывалого портового морехода за обычную человеческую заботу, поэтому легко согласился застраховать свой катер «от гибели и повреждений». «Бургундец» в украинской свитке насколько мог ласково всучил судовладельцу «Правила страхования судов» и всякого имущества, отпечатанные на украинской мове. И блажен тот, кто верует, будто русский язык схож с украинским. Ведь если бы это было так, то тогда «объект аскавских акций» смог бы понять разницу между страхованием катера и имущества. Узрев филологическую безграмотность клиента, агент принялся ему втемяшивать, что достаточно будет заплатить десяток тысяч долларов, и тогда ну уж очень солидная фирма АСКА возьмет на себя полную ответственность за все будущие страсти с его катером, могущие приключиться на морях, в небесах и
на суше. Ну и совсем уж станет хорошо, если судовладелец дополнительно застрахует и свое имущество, нужное ему в море. Цена такой допстраховки совсем невелика – всего пара тысяч баксов.
После этого клиент со словами благодарности подмахнул не глядя заявление о страховании своего судна. Особое умиление вызвала дополнительно составленная опись застрахованного имущества, где среди прочего рука агента вписала собственно и сам катер. Клиент подвоха не почувствовал. И напрасно, поскольку именно в этом, по сути, пустом повторе и заключалась вся дальнейшая закавыка, о чем судовладелец ведать не ведал даже после того, как его дорогой катер, вытащенный из воды зимовать, сожгли на охраняемой стоянке. Перед этим другой аскавец, прибывший ревизовать зимовку, очень уж настырно рекомендовал застраховать именно «от поджога третьими лицами» застывшее на берегу судно, обозначив сумму страховки в еще один десяток тысяч долларов. Судовладелец, вмиг поглупевший от обилия услуг АСКА, попытался было разглагольствовать насчет того, что, мол, согласно полиса на страхование своего катера, он уже якобы за все сполна заплатил, но тут же осекся под «ласковым» взглядом агента.
<z>Гори он синим пламенем</z>
После пожара судовладелец прибыл в Донецк с просьбой к филиалу АСКА возместить причиненный ему ущерб. В комнатке на пр. Ильича его встретили радостно и перво-наперво рассказали старый-престарый анекдот, как бригада еврейских маляров нанялась покрасить новый пароход. При приемке работ заводская комиссия с удивлением обнаружила, что пароход выкрашен только с одного борта. Объясняя столь странный итог бригадного подряда, старейший еврейский маляр в свойственной им раздражительной манере вслух зачитал договор, где черным по белому и в самом начале было написано, что «бригада еврейских маляров с одной стороны и администрация завода с другой стороны обязуется покрасить пароход...».
Примерно так же аскавцы поступили и с владельцем сгоревшего дотла катера. После анекдота на столе разложили когда-то подписанные бумаги, из которых следовало, что если бы катер сгорел на воде, то тогда, мол, и спору быть не могло, ибо, плавая, он зовется судном, как и указано в «Правилах страхования морских судов». Ну а ежели катер вытаскивают на берег, то тогда совсем другое дело – он тут же якобы превращается в имущество, на которое страховые события и виды рисков для судов уже не распространяются, поскольку страховка судна от гибели и повреждений как бы подменяется обычным страхованием имущества граждан от «противоправных действий третьих лиц», что тоже подразумевает вероятность их повреждения и ущерба, но только от хулиганства, кражи, грабежа либо разбоя. Что же касается поджога или же пожара, то страховать от них полагается отдельным договором, чего сделано якобы не было.
– Позвольте! – вскричал ошарашенный погорелец. – Но ведь договор-то страхования моего катера с ответственностью вашей АСКА за его гибель и повреждения уже включал в себя все варианты этой самой гибели, в том числе и от поджога, как вы тут говорите, «третьими лицами». Ведь так?
– Да, так! Ну и что? – невозмутимо парировали «страхователи».
– А это значит, – не унимался потерпевший, – что страхование моего имущества внутри катера явилось как бы дополнением к основному договору, который сам по себе уже предусматривал ответственность страхователя за гибель судна от пожара. Каким же образом от сложения этих двух договоров АСКА получила вычитание составляющих их видов риска?
– Бросьте умничать и возводить напраслину, господин хороший. Не пихайте два револьвера
в одну кобуру, – заухмылялись аскавцы. – Вот бумажка, которую вы впопыхах подписали. Называется она «описью катерного имущества», куда мы и включили собственно сам катер, а поэтому, как только вас угораздило вытащить его на берег, то он из судна сразу же превратился в обычное имущество наравне с холодильником, и вместе с ним сгорел за милую душу, а посему
страховка судна тут совершенно ни при чем. Вот если б ваш катер сгорел на воде – тогда другое дело.
Видя, что упрямый москаль, травмированный уходом надежды возвратить свои грошики, явно затевает съездить аскавцам по сусалам, они стали его всячески увещевать и вразумлять. Действительно, нельзя же клиенту так убиваться из-за каких-то ста тысяч долларов. Прежде чем жениться, следовало сперва выяснить репутацию невесты, дабы заранее побеспокоиться о разводе, и не угрожать судебным иском, который до добра точно не доведет, так как все современные украинские аферисты и жулики работают в тесном контакте с близлежащими судами, где у них куплены один-два «независимых» судьи, с нетерпением ждущих каждого нового заказа. Есть такой судья и у «донецкого товарищества» АСКА. Поэтому если клиенту действительно взбрендит добиваться правды в суде, то легкомысленным поступком этим он сильно осложнит свою судьбу.
В общем, аскавцы намекали и угрожали, как только могли, а клиент, так ничего и не поняв, поперся в суд.
<z>«Третья власть»</z>
Судья Домарев встретил законного представителя истца как родного. Он долго и умиленно расспрашивал его о состоятельности погорельца, и также о цвете и массе денежных купюр, которыми тот расплачивается за границей. После этого с языка судьи вроде как соскользнул намек разделить пополам причитавшуюся истцу сумму страховки. Однако вместо взаимопонимания судья неожиданно для себя наткнулся на вопрос о правах как таковых и правосудии в частности.
– Ах, не смешите меня, любезный! – посуровел от удивления судья. – Что ж я, по-вашему, живя здесь, в Донецке, должен бесплатно обслуживать заезжих да залетных?
– А разве в Донецке судьям нужно кого-то еще обслуживать, кроме Закона? – ввязался в диспут ошарашенный заявитель.
– Вы, похоже, спятили, уважаемый, – уже раздраженно молвил судья.
В дальнейшем Домарев долгое время трепал нервы истцу, как тузик грелку. Правда, все его издевки особой выдумкой, изощренностью и изобретательностью не отличались. Верхом измывательского шика Домарева было вежливое приглашение по телефону истцу прибыть в г. Донецк в назначенный день и время для участия в процессе рассмотрения его сутяжного дела. Погорелец, в предвкушении торжества правосудия, каждый раз бросал все свои мирские суетные дела и мчался с адвокатом с берегов Невы на Дон, где возле обшарпанного дверного косяка судебного зала неизменно находил прикрепленное кнопкой к дощечке скромное объявление о переносе разбирательства на неопределенный срок. И так было 17 раз в течение двух с лишним лет.
Когда же наконец истец вдоволь измотался, судья смилостивился и после «всестороннего, полного и объективного» рассмотрения иска отказал ему взыскать страховую сумму с «обаявшей» погорельца АСКА. При этом судья и сам так расчувствовался, что посоветовал бывшему судовладельцу жаловаться дальше в Донецкий апелляционный суд, ибо сознавал, что нельзя же жрать в одну харю – надо дать заработать и вышестоящим «законникам». В общем, Домарев был и остался молодцом. Он не уподобился рядовому бандиту и, после сбоя получить долю с истца, по слухам, не стал вымогать у аскавцев традиционную половину от невыплаченной погорельцу почти сотни тысяч долларов, а разумно ограничился лишь обычным своим «провизионом». В нахлобучку бедолаге-истцу судья Домарев даже переплаченную им сумму госпошлины и ту не вернул, дабы москалю впредь было неповадно тревожить уважаемых бизнесменов из АСКА, которые тоже не удержались и на прощанье попросили бывшего истца оценить по достоинству благородство своей страховой акционерной компании, позволившей ему живьем убраться из Донецка.
– Очень жаль, – молвил после суда один из присутствовавших там «страхивныкив», – тебе б, парень, надо было сразу же сообразить, что наша дружная компания страхует катера, дома и прочий скарб только от самой себя, а не от нападения, стадии и пакостей «третьих лиц». В общем, давай, впредь будь умнее! – осклабясь, напутствовал его страховой соблазнитель.
Чтоб не возникли сомнения в подлинности описанных событий, полагаю целесообразным указать номер страхового полиса «УАСК АСКА» – №00142 от 09.06.1999г., за оформление которого АСКА хапнула немало денег, затем катер «Чайка» сожгли, но признать это страховым случаем почему-то отказались...