– В кино я люблю лирику, комедию, светлые, красивые истории. А пиф-пафы бесконечные просто надоели – ужасы, ужасы да ужасы. Да, есть режиссеры, которые тащатся от всего этого кошмара, они купаются в трагедии, утрируют ее, просто кайфуют оттого, как все плохо. Черные моменты были во все времена – при крепостном праве одни, у гладиаторов – другие. Но смеялись и любили люди тоже всегда. Конечно, знать правду нужно, но моя задача – вытаскивать людей из всего этого безобразия. Помогать им, вдохновлять на радость. Сейчас у меня лежат в столе и ждут своего часа два сценария – оба смешные и светлые, про любовь. Все-таки чернуха хороша, когда ты сыт, доволен и благополучен. Когда все слишком хорошо, есть необходимость пощекотать нервы каким-нибудь душераздирающим фильмом. Но мы пока еще не доросли до такого состояния.
– Но это же не значит, что нужно идеализировать действительность, как, например, в «Улицах разбитых фонарей». Сначала люди сталкиваются с реальными ментами, а потом смотрят ваших и просто горько хихикают.
– Мы ничего не идеализируем. Мы лишь чуть-чуть поднимаем планку – берем то лучшее, что есть в жизни (а оно действительно есть), и возводим в ранг типичного. Вы думаете, я не сталкивался с милицией по жизни и не имел от этого кучу головных болей? Я точно такой же человек, как и зрители, я общаюсь с теми же органами правопорядка, и я так же хочу доверять милиции, чувствовать ее защиту, а не бояться ее больше, чем бандитов. Кроме того, в жизни мы сталкиваемся с поверхностным слоем милиции. Да – они в форме, они на виду, они разъезжают повсюду и наводят ужас на мирное население. Те же, кто по-настоящему борется с преступностью – совершенно другие и одеты по гражданке. Но кто об этом знает? У каждого из наших героев есть свой прототип в реальной жизни, так что мы ничего не придумываем. На самом деле, хорошие, честные, профессиональные люди не такая уж большая редкость, просто хочется, чтобы их было еще
больше.
– Ваши «Улицы разбитых фонарей» и «Убойная сила», конечно же, светлые фильмы, но все равно тут присутствует дань моде – те самые пиф-пафы, которые, по вашим же словам, надоели. А ведь раньше были фильмы «Город», «Время Х», которые далеки от криминала.
– Тут вот какая история. Возьмем фильм «Город». Когда он выходил на экраны, в стране тоже был переломный момент – растерянность, фрустрация. А в «Городе» – вечная тема – творчество помогает выжить. И речь идет не только о творческих профессиях, а о творческом подходе в любом деле, на своем рабочем месте, где бы оно ни было – это спасает. Мой герой приехал в Питер поступать в Художественную академию, и, вопреки общепринятой тенденции, большой город его не раздавил. Он стремится к светлым моментам в жизни, находит таких же, как он, позитивно заряженных людей, и, несмотря на всю грязь, выживает в этом городе, потому что верен себе и своему творчеству. Получает продолжение этот герой? Нет. Проходит 8–10 лет, и национальным героем становится знаменитый Брат. Он точно так же приезжает в Питер, но уже убивать. Он попадает в ту же роковую тусовку. Но если мой герой после нее шел картины писать, то Брат достает пистолет и идет мочить всех налево и направо.
– Но ведь к процессу «мочения» тоже можно подходить творчески?
– И этот герой получает продолжение – появляется «Брат-2», и так далее. И ведь дело совсем не в том, что у нас население такое агрессивное. Ничего подобного. Все социальные опросы показывают – 80 процентов зрителей хотят видеть комедию. На втором месте – мелодрама, и где-то в хвосте – боевик. Зрители приходят в прокат, берут голливудские комедии за неимением наших. Зато стоит появиться какой-нибудь отечественной веселой и остроумной картине – уходит в лет! А все дело в том, что в России кино не окупается. У государства денег нет. А реальный заказчик, вкладывая деньги в кинематограф, либо вообще не рассчитывает на этом заработать, либо стремится получить «откат». Естественно, выбирая картину, на которой он будет «отмывать» свои кровные, заказчик хочет видеть кино про свою жизнь. Наши тихие радости со светлой любовью и смешными парадоксами ему не интересны. Он бился за свои деньги, с кровью, с подставами, с риском, с войною. Кино как искусство его мало интересует. Поэтому, чтобы профинансировать какую-нибудь качественную картину, приходится пускаться на хитрости: проводить там некую криминальную линию, чтобы обязательно где-то кого-то замочили, чтобы присутствовали разборки. Хотя по большей части народ от этого уже просто тошнит.
Правда, сейчас процент нормальных людей, которые умеют по-честному зарабатывать деньги, увеличивается, но пока рассчитывать на них еще рано. Люди читают сценарий, хохочут от души: «Классно, – говорят, – в жизни такого не читал. Здорово-то как». Но стоит речь завести о финансировании, тут же все восторги иссякают – денег нет. Хотя вот «Улицы разбитых фонарей» и «Убойную силу» спонсируют уже люди нового поколения.
Тот же Голливуд – негосударственная организация, но у них отработана система проката, минимальный процент пиратства. Вот и получается, что деньги возвращаются на производство новых фильмов, принося и огромный доход. И в Советском государстве кино, наряду с монополией на водку, еще и кормило бюджетников. А сейчас у нас 95 процентов пиратства – что тут можно говорить?
– Вас-то творчество спасает от всех этих несуразиц?
– Да, мне вообще очень повезло. Я могу профессионально заниматься любимым делом. Я уверен в своих силах. Моя работа получается и даже нравится – что еще надо? Ведь средствами кинематографа я в полной мере могу выразить все, что хочу. Слова – это не то. Я полюбил своих героев, сроднился с ними. В каждую серию я вкладываю всего себя, всю душу, а иначе получится халтура – вранье. В искусстве это недопустимо.
– А вы только в искусстве такой честный и искренний или в жизни тоже?
– Только в искусстве. В жизни без вранья нельзя – это жестоко.