<z>Страшное дело</z>
Андрей Волов был задержан сотрудниками УФСБ и РУБОП прямо на летном поле международного аэропорта «Пулково-2» 26 августа 1999 года (он только что прилетел из Нидерландов). Вслед за этим начались аресты в воловском коллективе (так он называл близких ему людей). В течение нескольких дней шестнадцать человек оказались в следственных изоляторах, семеро дали подписку о невыезде и еще восемнадцать фигурантов были объявлены в федеральный розыск. Волову и его соратникам предъявлено обвинение в совершении свыше тридцати преступлений, попадающих под действие семнадцати статей УК (в том числе за бандитизм и организацию преступного сообщества).
В прессе стали появляться жутковатые подробности «дела Маленького». Якобы он является главным наследником так называемого бандитского императора Петербурга Александра Малышева, который после освобождения из СИЗО в 1995 году уехал жить в Барселону. По версии оперативников, бригада Волова специализировалась на совершении заказных убийств (в том числе и получивших в Питере широкий резонанс), но в дело они не вошли из-за отсутствия доказательств.
Кроме того, следователи утверждали, что бывший комсомольский работник Волов насаждал в коллективе жесткую дисциплину, запрещал пить, курить, пользоваться дорогими автомобилями, чтобы не привлекать внимания милиции. За провинности члены группировки должны были, по обычаю японских якудза, отрезать себе палец на руке, и, завернув в платок, отдавать старшему со словами извинения (будто бы кто-то из сыщиков даже видел стеклянную банку с отрубленными фалангами). За более серьезные проступки могли и убить. Людей Маленького, никогда не расстававшихся с оружием, якобы боялись даже коллеги-бандиты.
Правда, в материалах уголовного дела большинство этих страшилок подтверждения не имеют. По почерку инкриминируемых преступлений коллектив Волова больше напоминает пригородных беспредельщиков, чем петербургскую якудзу. По версии следствия, в феврале 1992 года они спалили контейнер с товаром у предпринимателя из Ломоносова, отказавшегося платить им дань. По той же причине избили другого коммерсанта, угрожали его семье. В марте 1995 года братва вымогала 5 тысяч долларов у своего бывшего сотоварища, решившего «завязать». В декабре 1996 года избили и ограбили двух сотрудников ломоносовского стадиона, а в январе 1997 – четырех бывших «афганцев». И так далее. Список преступлений, конечно, довольно серьезный, но причем здесь «крупнейшая мафиозная группировка»?
Эпизод с убийством в деле только один. В феврале 1995 года в подъезде были расстреляны из ТТ «бригадир» группировки Калмыков и его помощник Гуменников. Следствие полагает, что, с ведома Андрея Волова, убийство совершили его сподвижники – бывший морской пехотинец Евгений Смирнов (Джон Солдат) и считающийся профессиональным киллером Александр Яковенко (Чапай), ныне находящиеся в СИЗО.
Следователи полагают, что с «делом Волова» связано еще несколько убийств. Например, первые задержания последовали по факту заявления Михаила Буркитбаева, неоднократно судимого члена группировки Маленького, который вышел из коллектива и начал заниматься бизнесом. Бывшие подельники якобы вымогали у Буркитбаева тысячу долларов, неоднократно избивали, заставили самостоятельно отрезать себе фалангу мизинца, пригрозили отрубить всю руку. После того как в сентябре 1999 года коммерсант обратился в милицию, шестерых рэкетиров задержали. А уже в октябре труп Буркитбаева со множеством ножевых ранений нашли в подъезде одного из домов в Ломоносове.
В июле 2000 года двумя выстрелами в голову был убит «бригадир» Маленького Андрей Агапитов (Агай). Причин для этого могло быть много, в том числе и показания, данные Агапитовым в качестве свидетеля. В августе того же года на улице Фурманова расстреляли Дмитрия Матвеева, который работал с людьми Волова до 1997 года, после чего занялся фармацевтикой в роли рядового сотрудника фирмы. Некоторые связывают гибель Матвеева с арестом по «делу Маленького» его приятеля Сурена Арутюнова, которому накануне убийства предъявили обвинение. И, наконец, 11 сентября на скамейке в районе Пискаревки был найден труп Дмитрия Рощина. Официальная причина смерти – острая сердечно-сосудистая недостаточность. Любопытно, что труп обнаружили через час после того, как Рощин должен был явиться на допрос в качестве свидетеля по делу Волова. Но ни по одному из этих эпизодов обвинение никому не предъявлено.
<z>Один за всех</z>
Один из авторитетных в некоторых кругах бизнесменов так прокомментировал дело в отношении Волова и его команды:
«У Маленького действительно был жесткий коллектив, и, вполне возможно, они и совершили то, в чем их обвиняют. Но значение этого процесса преувеличено. Люди из органов хотят сделать его громким и показательным, создать впечатление, что в лице Волова они отрубили голову питерской оргпреступности. На самом деле авторитетов уровня Маленького в городе и области не менее полусотни. А есть и гораздо серьезней него. Почему выбор пал именно на него – не знаю. Может быть, Волов не сумел вовремя отойти от криминала, может быть, затронул чьи-то интересы».
Впрочем, в последний вариант верится слабо – Волов, судя по всему, прекрасно понимал, где начинается и где заканчивается его влияние. По нашим данным, его команда контролировала большую часть мелкого и среднего бизнеса в Ломоносове и Петро-дворце и несколько небольших фирм в Гатчине, Красном Селе и Кировском районе Петербурга. Нам не удалось узнать ни об одном крупном предприятии, которому Волову удалось бы навязать свою «крышу». Рассказывают, что в 1994 году коллектив Маленького «наезжал» на АО «Петрохлеб», где в то время присутствовали интересы нескольких «тамбовских», «казанских» и кронштадтских авторитетов. «Наезд» обернулся для Волова серьезными проблемами, и ему пришлось умерить аппетиты.
По некоторым данным, Волов никогда не принадлежал, как пишут, к ближнему кругу Александра Малышева. Скорее, люди Маленького, как и многие бригады того времени, работали под крышей Малышева «за долю», а когда «император» сел на нары, платить перестали.
Волову трудно было претендовать на особое уважение питерской братвы: он никогда не сидел, не служил в армии, не имел достижений в спорте. Трудно назвать серьезной вехой и его комсомольское прошлое – он всего год проработал инструктором стройотрядов при обкоме ВЛКСМ. Самыми значительными периодами в жизни Волова до его прихода в бизнес была учеба в «Бонче» и работа инженером на заводе им. Козицкого. Вряд ли человек с подобной биографией мог, как сообщалось в СМИ, рассчитывать на роль преемника Малышева.
Как следует из материалов дела, на вооружении группировки Волова было огнестрельное оружие, в том числе автоматы ППС и ППШ, пистолеты ТТ и даже один маузер. Фигурируют, правда, несколько калашниковых и макаровых. Однако не секрет, что серьезные люди не покупают «стволы» у «черных следопытов» – это считается несолидным.
Строгой дисциплины в группировке, как об этом говорит молва, на самом деле не существовало. Распределение доходов происходило крайне неравномерно: Маленький и его окружение держали братву на голодном пайке, что провоцировало в коллективе пьянство и самовольные криминальные эксцессы. А вот пальцы в воспитательных целях, похоже, действительно рубились – у группы обвиняемых отсутствуют фаланги.
Является ли это единственным сходством группировки Андрея Маленького с япон-ской якудзой, покажет суд. Доказательная база следствия весьма солидна, и вряд ли Волову и его людям удастся, как опять-таки сообщается, в скором времени выйти на свободу. Любопытно другое: когда корреспондент «Версии в Питере» рассказывал про «дело Волова» в МУРе, ему сообщили, что в Москве доводится до приговора 20–30 подобных дел в год. В Петербурге же мафиози нет, кроме депутата Шутова, инженера Волова да вора в законе Анисимова (раскрученное РУБОПом дело, ничем не примечательное, кроме фигуры самого Анисимова (Акулы)). Это означает, что либо Питер бесконечно далек от приписываемого ему ярлыка «криминальной столицы», либо наши сыщики сильно уступают столичным в профессионализме. Есть и другие варианты. Но в них меньше всего хочется верить.