УБОЙНАЯ СИЛА Почему наркомафия бессмертна

<z>Город на игле</z>
Приведем некоторые цифры и факты, вызывающие среди специалистов наименьшие споры. Сегодня в Петербурге более ста тысяч «внутривенных» наркоманов (некоторые эксперты называют цифры в три раза большие). Основной возраст знакомства с наркотиками уже не 18–20 лет, как было раньше, а 11–17.
40 процентов молодых петербуржцев пробовали наркотики. Ушло в прошлое постепенное знакомство потребителей с «дурью», когда баловство марихуаной длилось годами и обходилось без трагических последствий. Сейчас чаще всего сразу садятся на героин и привыкание происходит в течение нескольких недель. В прошлом году героин подешевел в 9 раз (дозу – «чек» – сейчас можно без проблем купить за 50–60 рублей). В то же время количество скончавшихся от передозировок увеличилось, по официальным данным, в 10 раз. Средняя продолжительность жизни наркомана – 4 года. Каждый четвертый наркоман Петербурга – вич-инфицирован. Треть заболевших вирусным гепатитом А, В и С инфицируются через шприц (показатели распространения вирусного гепатита в Питере на треть выше общероссийских).
Оценки учеными ситуации сильно отличаются из-за путаницы в терминах. Например, во всем мире принято деление на «наркоманов» и «потребителей наркотиков», под которыми подразумеваются здоровые люди, употребляющие допинг время от времени. У нас наркоманом считался тот, кто раз в месяц выкуривает «косяк». Другой вопрос: что считать наркотиками? Очевидно, препараты, определяемые как таковые российскими законами. Но Всемирная ассоциация здравоохранения по степени вредности приравнивает водку к уровню героина, а запрещенную у нас марихуану – к сухому вину и чаю. Но как не считай, а ситуация получается катастрофическая.
За последнее десятилетие в России сложилась непобедимая система распространения допинга. Хрестоматийный пример: наркоман, купив, например, грамм героина и продав его по дозам тем, кто балуется от случая к случаю, окупает свой собственный «кайф». Те, кто у него покупал, вскоре начинают работать по той же схеме и так далее. По оценкам наркологов, один наркоман-дилер в год сажает на иглу 5–7 человек.
Врачи утверждают, что полностью вылечиться от наркозависимости нельзя: возможно только избавиться от ломок, пройти курс химиотерапии, психологической реабилитации и всю оставшуюся жизнь бороться с иногда пробивающимся изнутри искушением. Многие бывшие наркоши ломаются и после пяти лет правильной жизни, но большинство – еще на первых месяцах. Баланс между «наркоманами» и «потребителями наркотиков» резко нарушился в сторону первых. Большинство будущих героинистов знают, что один-два укола героином не вызывают устойчивого привыкания. Но все же колоться «герычем» от случая к случаю годами, не становясь при этом наркоманами, удается единицам.
<z>Система</z>
Существует версия, что еще в совет-
ские времена ленинградскому КГБ было известно, что через город идет транзитный путь наркотиков с Востока на Запад. Но наркоторговцев не трогали, поскольку они способствовали «загниванию» идеологического противника в Европе. Позднее по тем же каналам наркотики пошли на петербургский рынок (тон здесь задают цыгане, таджики и азербайджанцы), но помешать этому спецслужбы были уже не в силах.
По данным УБНОН, цена афганского опия, попав в Петербург через несколько государственных границ, увеличивалась в 100 раз, колумбийского кокаина – в 15. Схема поставки и реализации наркотика, например, из Казахстана, несложна: на каждого оптового торговца трудятся 5–7 заготовителей и 5–10 гонцов-перевозчиков. Оптовик продает свой товар средними партиями 5–10 продавцам, каждый из которых обслуживает 15–20 наркоманов.
На поставках героина сегодня специализируются таджики, азербайджанцы – на конопле и маковой соломке, цыгане предлагают героин и наркотики на основе эфедрина. Синтетические наркотики уже не завозят из Европы, как раньше, а производят в химических лабораториях, которые оборудуются на квартирах. Производство наркотиков в стенах медицинских учреждений в 1995 году покрывало около 15 процентов городского наркорынка.
Большая часть наркотиков попадает в город через КПП вокзалов и аэропортов. Контроль здесь, особенно на внутрироссийских рейсах, не очень строгий, и можно даже не прибегать к проверенному методу – проглатыванию герметичных капсул с героином.
В 1998 году в Питере появилась новая услуга – заказ наркотиков по пейджеру. Наркоторговец раздает потенциальным клиентам абонентский номер, на который можно сообщить, какие наркотики, в каком количестве, в какое время и где потребитель хотел бы получить. В сообщениях оговаривается кодовый язык: например, «блок видеокассет» означает стакан марихуаны.
Питерский драгдилер может выглядеть как угодно: товар предлагают и бабушки-инвалиды и пацаны десяти лет. Продавец часто держит наркотик во рту в пластмассовом шарике, а цену показывает на калькуляторе. Малейшая опасность – цифра с калькулятора сбрасывается, шарик глотается, а в руки милиции попадает вполне законопослушный гражданин. Или дилер показывает продавцу на кирпич недалеко от себя: мол, под ним – товар, но я к нему отношения не имею.
Но в последние годы подавляющее большинство наркотиков продают с квартир. Спрашивается: зачем все предыдущие годы дилеры рисковали на виду у милиции на улицах, когда существовал такой простой способ сбыта? Если боялись тогда, то почему перестали пугаться сегодня?
Не секрет, что месторасположение почти всех «точек» в городе, даже адреса дилеров, милиционерам из УБНОН прекрасно известны. Наркоманов часто задерживают за кражи, хулиганства, грабежи, хранение наркотиков и в ходе до-просов они с легкостью сдают знакомых барыг. Наркоманы же составляют значительную прослойку среди милицейских осведомителей. Но на основании их показаний дилеров беспокоят довольно редко.
<z>Оперативный план</z>
Осведомленные источники называют две основные причины: во-первых, милиционеры делают дилеру «крышу» за деньги, во-вторых, торговец иногда сдает им своих клиентов. Чтобы иметь хорошую отчетность, подразделение должно задерживать злодеев, изымать наркотики, возбуждать дела. А дилер, при лояльном отношении к нему милиционеров, может сообщить, когда из его подъезда выйдет покупатель с дозой. По нашим законам, «особо крупный размер», например, для героина составляет от 0,005 грамма и выше. Даже за хранение без цели сбыта одной дозы героина можно получить до трех лет. Или чем-то заинтересовать оперативников, чтобы они закрыли глаза на грешок.
Рассказывают, что вариант договоренности может выглядеть следующим образом. Наркоман, попавший в милицию с дозой, идет на сделку со следствием, поскольку в примечании к 228-й «наркоманской» статье УК сказано, что обвиняемые по данной статье, способствовавшие изобличению истинных тузов наркобизнеса, освобождаются от уголовной ответственности. Наркоман звонит приятелю, также сидящему на игле, просит его купить две дозы (для себя и для него), и прийти с ними к нему домой, где он вернет ходоку деньги. Когда приятель приносит наркоту, провокатор расплачивается с ним мечеными купюрами, и гонца на улице берут оперативники. А поскольку наши законы определяют сбыт наркотиков как любую передачу (за наличные или просто как подарок), то задержанному светит уже не ст. 228 ч. 1, а ст. 228 ч. 4. (от 7 до 15 лет лишения свободы). Если же на допросах наркоман расскажет о каких-нибудь подельниках, то может появиться отчет о задержании «организованной преступной группы», экранизацию которого запустят на телеэкраны. Так рождаются знаменитые «ОПГ «Полтора таджика».
Наркоманы рассказывают, что у милиционеров по знакомству можно купить препараты в два раза дешевле. Если это правда, значит, существует проблема хищения конфиската. Аналогично, любому гражданину, который просто не вышел лицом, могут положить в карман пару «чеков» и составить акт изъятия в присутствии «своих» понятых. И это почти наверняка – срок лишения свободы.
<z>Game over</z>
При этом надо признать, что питерская милиция ежегодно изымает из оборота тонны наркотических веществ (одних только квартирных нарколабораторий в прошлом году ликвидировали 12 штук). Правда, мировой опыт свидетельствует, что одними карательными мерами проблему не решить. В конце шестидесятых в США на волне неформальных молодежных движений возник наркотический бум. Власти вовремя спохватились, вложили огромные деньги в полицейские спецподразделения, которые за несколько лет задавили наркоторговлю по всей стране. На радостях все забыли про миллионы американских наркоманов, потребности которых никуда не исчезли. Эти наркоманы за пару лет довели цены на дефицитные стимуляторы до такого уровня, что одна средняя по величине поставка в Штаты могла обеспечить торговца по гроб жизни. Колумбийцам, эквадорцам, китайцам, вьетнамцам, нигерийцы стало выгодно рисковать. Результат известен: скоро размах наркомании в стране превысил дореформенный уровень.
В России даже твердые оптимисты не верят в эффективность борьбы с наркоманией. Для того, чтобы ожидать положительных результатов, нужно в течение долгих лет параллельно душить торговцев, лечить больных и проводить общенациональную агитацию. Таких денег в бюджете нет. А даже если бы и были, кто даст их тратить на наркоманов, когда в стране тысячи людей умирают от туберкулеза или сердечно-сосудистых. Так что обществу остается только обреченно развести руками и чаще думать о том, что все мы смертны. Кто-то позже, а кто-то раньше.