Несмотря на то, что взятка считается тяжким преступлением, далеко не все приговоры по таким делам связаны с лишением свободы. Многих осуждают условно или освобождают от наказания по амнистии. Значительная часть дел по взяткам в ходе судебных слушаний переквалифицируется в мошеннические действия.
В прошлом году в Петербурге было рассмотрено 52 уголовных дела по факту получения взятки. По 35 из них вынесены приговоры, а 38 человек были осуждены. 7 «коррупционных» дел было прекращено по различным основаниям. Фигурант еще одного – направлен на принудительное лечение. 5 дел были возвращены на дополнительное расследование.
За первую половину текущего года судом было рассмотрено 37 «коррупционных» дел. По 31 был вынесен приговор, 3 дела были прекращены судом, еще столько же отправлено на доследование. За взятки были осуждены 27 человек, троих суд оправдал.
Как ни странно, особо громких фамилий в списке осужденных мздоимцев нет. Разве что глава Заневской волости Всеволожского района Александр Студеникин признан виновным в получении взятки в 50 тысяч долларов и получил 5 лет строгого режима. Была осуждена и начальница управления подготовки и оформления питерского ГБР Любовь Аникина. Хотя чиновницу и обвиняли изначально во взяточничестве и ряде других преступлений, в конце концов, из всего этого осталось только мошенничество. За него она получила 4 года колонии.
Начал было суд слушать и «коррупционные» дела в отношении начальника отдела театрально-концертной работы и художественного образования Комитета по культуре городской администрации Павла Романова, которого обвиняют в получении 15 тысяч долларов. Правда, история «падения» недавнего профессора Театральной академии больше напоминает провокацию, а сам заявитель-потерпевший пропал в неизвестном направлении. Так что дело приостановлено.
Дело начальника оперативно-розыскного отдела Пулковской таможни Владимира Самсонова вообще отправлено на дополнительное расследование. Его обвиняют не только в получении взятки, но и в том, что за эту сумму – 5 тысяч долларов – он пытался контрабандой пронести через таможенную границу России 198 тысяч баксов. Примечательно, что и тут взятку давал тот же самый человек, что и в случае с Павлом Романовым. Согласитесь, сие наводит на определенные размышления.
Переквалификацией на мошенничество закончилась и «коррупционная» история начальника отдела следственных изоляторов питерского ГУИН подполковника Александра Курочкина. То, что предварительное следствие посчитало взяткой, суд счел мошенничеством, поскольку действия, которые совершал или обещал совершить Курочкин, не относились к сфере его служебных обязанностей.
Курочкин отдал уголовно-исполнительной системе 18 лет. За этот срок он получил всего два дисциплинарных взыскания и несколько ведомственных наград. В 1996 году стал начальником новосозданного отдела СИЗО (отдел занимался оперативной работой в следственных изоляторах). Был представлен к государственной награде. Представление отозвали, когда в феврале 2000 года подполковника задержали сотрудники питерского РУБОПа по подозрению в получении крупной взятки. Следующие 20 месяцев высокопоставленный гуиновец провел в том самом учреждении, где незадолго до этого налаживал оперативную работу.
По версии следствия, события развивались следующим образом. Летом 1998 года к Курочкину обратилась его знакомая Наталья Климович. Мужа ее подруги Николая Быстрова осудили к пяти годам за драку, в результате которой его противник расстался с жизнью. Под стражу Быстрова взяли прямо в зале суда. Супруга осужденного всерьез опасалась, что за решеткой муженьку, инвалиду второй группы, придется несладко. Наталья Климович предложила обратиться к Александру Курочкину, чтобы Николая, повара по профессии, оставили в отряде хозобслуги СИЗО. Формирование хозобслуги следственных изоляторов из числа уже осужденных в служебные обязанности подполковника Курочкина не входило. Но он по знакомству позвонил в Кресты и попросил обратить внимание на осужденного с кулинарными способностями. За это благодеяние денег подполковник не взял, хотя ему и предлагали.
Некоторое время спустя Быстрова решила, что Курочкин и вовсе может помочь ее мужу выйти из тюрьмы условно-досрочно. За это она готова была заплатить полтора десятка тысяч долларов. На самом же деле, Быстров мог претендовать на УДО лишь после отбытия двух третей срока, по применению амнистии и после согласия специальной административной комиссии. К тому же Курочкин ни в коей мере не мог влиять на его освобождение.
Поначалу подполковник вроде бы отказался, но затем, как установил суд, решил получить деньги. И супругу Быстрова начали кормить обещаниями. Сперва посулили, что дадут мужу отпуск на Новый год, затем, что вычеркнут его фамилию из списка на этап в северные лагеря, потом – что добьются-таки ему условно-досрочного освобождения. Под каждое из этих обещаний с женщины тянули валюту. За год она передала Климович по частям более 7 тысяч долларов (по материалам предварительного следствия, эта сумма была значительно больше, но некоторые эпизоды отпали за недоказанностью). Из них, по мнению суда, Курочкин получил 6 тысяч. Но обещания не выполнялись, и Быстрова обратилась в РУБОП.
И Климович, и Курочкин получили одинаковое наказание – по шесть лет условного лишения свободы с испытательным сроком в пять лет. Кроме того, Курочкин в ближайшие два года не сможет занимать какую-либо должность в системе МВД или Минюста.