Для того, чтобы показать всю меру трагического непонимания явления зарубежной экологии обычными людьми в России, я воспользуюсь образом из африканских мифов:
Мальчик-туземец уходит с отцом в джунгли и убивает его, после чего вырезает сердце и съедает. После этого он возвращается в свою деревню, где рассказывает белой девушке о своей любви к отцу. Рядом сидит жрец, внушивший мальчику, что он должен был это сделать, чтобы стать таким же сильным и смелым, как отец.
Теперь представьте себе, что такой жрец занимает место в высшей иерархии европейской страны, мальчик становится членом правительства, наивная же девушка олицетворяет население, слушающее рассуждения о любви к ближнему. Жак Бержье и Луи Повель в посвященной исследованию генезиса фашизма книге «Утро магов» писали, что если подменить у правящей группировки ключевые понятия добра и зла, о происхождении Земли и человека, то внутри общества быстро вырастает чужеродная цивилизация, не считающая остальных его членов подобными себе. Люди и не подозревают, что ее действия могут граничить с преступлениями против человечности.
<z>Храм с медузами</z>
Мировоззрение зарубежной экологии основывается на взглядах ее основоположника Эрнста Геккеля (1834–1919). Великий зоолог увлекался медузами и гидрами настолько одержимо, что закончил свои работы грандиозной ересью. В своем манифесте «Мировые загадки» (1898) Геккель выступил против «антропоцентризма», т.е. признания жизни человека высшей ценностью, подчеркнув, что отрицает все религии мира. Взгляды ученого отличались вульгарным материализмом: Бога он считал «газообразным позвоночным» (!), зоологу ничего не стоило сравнить в работах любовь Богоматери к Младенцу и самки шимпанзе к ее детенышу. Взамен религий Геккель предложил новую церковь, храмы которой будут заполнены аквариумами с медузами(!), а вместо алтаря будет красоваться планетарий. Человек был отнесен Геккелем к подотряду узконосых приматов, а человечество в целом – к разновидности «живого вещества».
Российская и советская экология связана с именем академика Владимира Ивановича Вернадского (1863–1945), развивавшего взгляды Геккеля. Вернадский, в противоположность Геккелю, считал человечество тонкой ценной пленкой разумной жизни и приводил расчеты швейцарских ученых о том, что все население Земли (тогда 3 млрд.) могло бы разместиться на льду Женевских озер, а вся остальная территория осталась бы пустой. Вера ученого не в Бога, а в разум и науку нашла выражение в концепции «ноосферы», т. е. природной оболочки Земли, управляемой будущим коллективным разумом человечества. По Вернадскому, «ноосфера» обязательно победит войны и кон-фронтации народов. После чего в мире наступят сплошные любовь и согласие.
<z>Братки по ноосфере</z>
Идеологи перестройки использовали учение о «ноосфере» как обоснование будущего всемирного братства, приняв на ура все положения зарубежной экологии, в том числе и завещанную Геккелем борьбу с «антропоцентризмом».
Именно подобным духом был проникнут и вышедший в 1995 году фундаментальный труд последователя Вернадского академика Никиты Николаевича Моисеева «Современный рационализм». В нем, после рассуждений о предназначении русского народа, снова предрекалось, что будущее человечества в «единстве без национальных границ и конфронтаций». Судьба России вручается в руки некоему «Разуму планеты», якобы достигнувшему небывалой мощи.
«Коллективный разум» данного сообщества виделся Вернадскому как некий ученый совет мудрецов-бессребреников. Реальная же совместная работа по охране природы, как выяснилось, сопровождается желанием «научно» одурачить конкурента и пропихнуть свой товар. К этой изнанке проекта «ноосферы» были не готовы те, кто начали слепо заключать экологические международные соглашения.
Отказались мы под международным давлением от якобы канцерогенного асбеста, закрыли свои заводы шифера, производство тормозных колодок, добычу асбеста на Урале. Но крыши крыть чем-то надо? Стали ввозить импортную черепицу. Нам – безработица, братьям по «ноосфере» – прибыль. Отказались от фреонов (мол, разлагают слой озона, без которого всем погибель от ультрафиолета), заморозили предприятия по производству хладагентов для холодильников, а дезодоранты стали ввозить импортные, на основе огнеопасного бутана. Нам – убыток в 3 млрд. долларов, другу по «ноосфере» фирме «Дюпон» – доход в 140 млрд. за счет расширения рынка. Прекратили добычу угля с содержанием серы (из-за угрозы того, что сернистый газ закислит осадки). Нам – безработица на Севере и в Приморье, закрытые шахты, коллегам по «ноосфере» – сбыт высококачественного угля из Донбасса.
Покойный питерский мэр Собчак, пообещав превратить город в мировой центр туризма, выпустил «карты загрязнения» Ленобласти (не знал по мудрости, что точность их, согласно ГОСТу, 300 г землицы на анализ с 10 га). А эти карты конкуренты по «ноосфере» размножили и разослали в зарубежные турагентства. После этого не то что турист не приехал, бизнес-партнеров за город на дачу было не заманить!
Еще больше отличились армянские и латвийские «зеленые», закрывшие в начале 90-х всю рентабельную промышленность своих республик (шинный завод «Наирит», Ереванскую АЭС, заводы ВЭФ, РАФ и т.д.). Ожидали медаль и дармовые западные кредиты за подвиг во имя планеты. Дали шиш, а безработные начали пилить деревья в парках и рубить леса. Что интересно: о ГЭС, нарушающих режим рек, «зеленые» горевали только до тех пор, пока их не отдали частному РАО и стали за счет дешевой электроэнергии производить алюминий для продажи в Англию, Израиль и США.
<z>Борьба с «консументами»</z>
Как выяснилось впоследствии, Западу учение одержимого почитателя медуз понадобилось отнюдь не только для продвижения своих товаров на обширный постсоветсткий рынок. После топливного кризиса 60-х весь мир охватила тревога, что для аппетитов «цивилизованного мира» может не хватить не только нефти, но и других ресурсов. Призванные на помощь математики под руководством члена Римского клуба Аурелио Печчеи составили прогноз, что все на Земле вот-вот истощится, если срочно не остановить промышленность и основательно не сократить население.
Встала проблема – как уменьшить число «пайщиков»? Делить нации на полноценных и неполноценных опасно, может завершиться новым Нюрнбергским процессом, да и доказать трудно. Тут-то и понадобилась борьба с «антропоцентризмом», предложенная Геккелем, то есть ориентация на истребление человека как биологического вида. Экология «научно» объявила человека «консументом», то есть только потребителем пищи и энергии. Иначе говоря, почти все производство пищи и энергии человеком было отнесено к различным видам загрязнений.
Посему предлагалось или «поселить человека в некоей техносфере», или уменьшить население планеты в 10 раз, или же урезать в 10 раз их потребности. Иначе – всем каюк. К 1995 году выявилась опасная тенденция к вымиранию России, тем не менее в 2001 году, когда каждому учителю стало ясно, что в нашей стране скоро некому будет учиться в школах, труд Моисеева был переиздан под названием «Мировой порядок в XXI веке», и в нем особо подчеркивается «необходимость борьбы с рождаемостью»!
О точности подобных пророчеств говорит судьба прогнозов предшественников г-на Моисеева. Один из них, составленный в Англии еще в XIX веке, предрекал, что главной проблемой Лондона через 100 лет будет... уборка навоза. Рассуждали просто: больше людей – больше лошадей – больше навоза. О том, что появится нечто, мощностью в сотни лошадиных сил без навоза, счетоводы не догадывались. Прогнозы
70-х гг. о том, что уголь на планете закончится в 1998 г., также провалились, поскольку не предполагали оценку погрешности или вероятности гипотез. Желающим поговорить о будущих ресурсах Земли предложите для разминки спрогнозировать урожайность вашего садового участка на 20 лет вперед. Это сразу поубавит у них энтузиазма.
<z>Лемминги во власти</z>
Далее началось продвижение жрецами во власть туземцев, которым внушена уверенность в скором исчерпании богатств Земли. Людей, считающих добром все средства для сохранения ресурсов и злом – «лишние рты». У академика Моисеева говорится о мышах-леммингах, совершающих коллективное самоубийство для «сохранения вида». В мировой политике возник новый феномен – правители, обдуманно уничтожающие свои народы.
Президент Перу Альберто Фухимори провел в 1990–2000 гг. насильственную стерилизацию 100 000 женщин из индейских племен. В Германии люди сейчас больше всего боятся, что для соблюдения экологической чистоты пищи «зеленые» ликвидируют сеть дешевых продуктовых магазинов. Стоило их партии прийти к власти под флагом сохранения природы, как Бундестаг тут же принял закон о разрешении гомосексуалистам усыновлять детей во избежание лишних рождений. Причем о «рекомендациях науки» тут нечего и заикаться: ученые даже приблизительно не представляют последствия воспитания ребенка в извращенной «голубой» семье.
По сообщениям из США, в результате политики сокращения населения многие 30-летние женщины, которым не выдают страховок на рождение ребенка, находятся в состоянии, близком к умопомешательству. Социальные работники, немедленно передающие детей на воспитание богатым людям при обеднении семей, по мнению психологов, фактически плодят будущих наркоманов. Вполне вероятно, что исламский фундаментализм, как и криминальная приватизация по Чубайсу, финансировались намеренно, чтобы ускорить предложенную Печчеи деиндустриализацию стран третьего мира.
Особое место среди политиков-»леммингов» занимает свежеиспеченный социал-демократ, лидер международной экологической организации «Зеленый крест» Михаил Горбачев. Именно он в 1990 г. подписал Парижскую хартию, которая предусматривала передачу иностранному капиталу 500 ведущих сырьевых предприятий СССР. Западные страны могли получить доступ к ресурсам только отняв заводы у прежнего собственника (читай – совет-ского народа) и уничтожив конкурентов-пользователей в лице предприятий обрабатывающей промышленности СССР. Все это обеспечили «глобалисты». Мало того: страна была лишена большой части шельфа с полезными ископаемыми и рыбными ресурсами, который путем хитрых манипуляций был продан или подарен «мировому сообществу».
Кризис рождаемости в России также не был случайностью. Он был спланирован на основе работ «прогнозистов», которые стали для власти выше пророков. Борьба с деторождением началась отрежиссированной истерикой «бедных женщин», которым, де, стыдно платить налог за бездетность. Налог был отменен, финансировать ясли, детские сады, школы стало не на что. Увеличилась стоимость выращивания ребенка, уменьшился размер пособий на детей, был введен «аборт по социальным причинам». Оказалось, что прогнозисты маленько ошиблись, занизив цифры «допустимого» населения России, что стоило жизни 18 млн. человек. Но ведь гибель «приматов», как известно, для глобальных жрецов экологии не трагедия, а наоборот – высшее благо.
И похоже, за океаном, откуда кормятся подобные ученые, нам вряд ли собираются дать шанс даже на обычное воспроизводство населения. Недаром в американском экологическом журнале «ES & T» за январь 1998 года борьба с рождаемостью в странах с богатыми ресурсами, к коим относится и Россия, объявлена приоритетным направлением природоохранной политики США в XXI веке.
Впрочем, российскую власть, у которой христианские понятия добра и зла замещены геккелевской «борьбой с антропоцентризмом», не волнуют ни пожилые люди, которым не на что купить лекарства, ни брошеные заводы, ни роющиеся на помойках высококлассные специалисты. Наши туземные вожди и жрецы от экологии смотрят на это чистыми холодными глазами, поскольку главное для них – обеспечить «устойчивость биосферы», где на костях стариков развивается новое «живое вещество».
В Кремле, похоже, всерьез верят, что эволюция произошла в форме «Вселенского рынка» (учение о котором создано все тем же академиком Моисеевым, который само слово «рынок» обычно благоговейно писал только большими буквами). Тем самым из инструмента для обеспечения роста благосостояния рынок превратился в универсальный закон мироздания. В результате, в полном согласии с теорией Бержье и Повеля, внутри общества выросла чужеродная цивилизация, только внешне походившая на нас с вами и способная к безжалостному истреблению людей, которых она не считает себе подобными. Это надо учитывать, анализируя международные соглашения и допуская «зеленых» во власть. Иначе когда-нибудь наш верховный туземец позвонит своему жрецу и скажет:
«Я убил 140 000 000 консументов, включая отца, мать, братьев и сестер ради спасения Земли».
«О’кей, мальчик, – ответит жрец, – мы подумаем о Нобелев-ской премии Мира».