Два года назад Ленинградский военный суд (как гарнизонный, так впоследствии и окружной) осудили
25-летнего старлея Валерия Храмова (имя и фамилия изменены) за банальную драку (превышение должностных полномочий) на 3 года лишения свободы.
Ничего удивительного в этом нет, если бы при расследовании дела прокуратурой не были бы привлечены в качестве «внештатных» экспертов, проводивших освидетельствование Валерия, люди, вообще не имеющие никакого отношения к врачам-психиатрам, облеченным полномочиями такую экспертизу проводить. Есть в этом на первый взгляд банальном деле еще один нюанс. Дело в том, что старлей Храмов служил в тот период в знаменитой бригаде генерала Дашкова в Лебяжьем. Часть принимала участие в обеих чеченских кампаниях, и все военнослужащие по несколько раз в год мотались в командировку «на юг». Валера не был исключением, в этой горячей точке он был дважды. Оба раза был представлен к наградам. После одной из командировок вернулся с контузией. Положенную реабилитацию не проходил. Скорее всего, не мог себе позволить подобную необходимую «роскошь». Семья, не имея собственного жилья, моталась по углам. Деньги нужны были постоянно.
Военные психиатры, прошедшие в свое время Афганистан, утверждают, что подавляющее большинство (70–80%) людей, находящихся в условиях боевых действий в течение нескольких недель (а командировки в Чечню длились в среднем 3 месяца), получают так называемый посттравматический военный синдром или синдром комбатанта. У нас он в основном известен как афганский. Это особая форма психического состояния, которая, опять же по мнению врачей, получивших боевой опыт, не может быть диагностирована гражданскими психиатрами. Подобная экспертиза требует особых методик. Около пяти лет назад методикой выявления этого синдрома владели не более двух десятков врачей на всю Россию. Сегодня их число постепенно увеличивается, но медленнее, чем хотелось бы.
Однако вернемся к нашему герою. Превышение служебных полномочий, а попросту – драка, произошло как раз накануне очередной отправки на войну.
Собственно, Валерий по документам уже находился в командировке и остался в части после рабочего дня, чтобы не опоздать к отъезду. Судя по материалам дела, Храмов подрался с двумя рядовыми. Одному сломал нос, якобы за то, что солдат нелицеприятно отзывался о своих командирах – сослуживцах Валерия, воевавших вместе с ним в Чечне. Опять-таки, исходя из характеристик, это был не типичный для Храмова поступок, более похожий на аффективную вспышку. Именно похожий, поскольку сразу же после инцидента Валерий извинился за свое поведение, а после командировки сам явился в военную прокуратуру, не зная, что на него уже заведено уголовное дело. Сам процесс напоминал образцово-показательный. Чтобы другим неповадно было.
Копаться в юридических коллизиях, в противостоянии обвинения и защиты уже не имеет смысла, хотя формальных нарушений закона там было достаточно.
Вот только один неопровержимый факт, который до сих пор хранится в материалах этого дела. Валерию, в соответствии с требованиями закона, была назначена судебно-психиатрическая экспертиза. Следователь 53-й военной прокуратуры при вынесении постановления о назначении экспертизы собственноручно написал буквально следующее: «Поручить внештатным экспертам и психиатрам». Ими оказались некие Э.М.Дворкин, А.С.Маурер и А.М.Караджаев. Они признали Храмова вменяемым и адекватным, а некоторые моменты «запамятования» расценили «как защитную версию обвиняемого». И это при наличии контузии, которая всегда при любых обстоятельствах при обращении к гражданским психиатрам и невропатологам фиксируется в документах в первую очередь.
Как удалось выяснить впоследствии, господа «эксперты» не имели необходимой лицензии. В соответствии с законом «Об охране здоровья граждан РФ» и положением о лицензировании медицинской деятельности, судебно-медицинские эксперты-психиатры с 1998 года обязаны иметь лицензию. А между тем ни Лицензионная палата Петербурга, ни Комитет по здравоохранению не подтвердили наличия у этих «экспертов» не только лицензии, но и обязательной аттестации.
В такой ситуации членов «экспертной комиссии» нельзя признать не только специалистами, но и вообще лицами, обладающими необходимыми знаниями. Но если вы думаете, что эти задокументированные обстоятельства повлияли на ход процесса, то глубоко ошибаетесь. Вопрос о том, за штатом какого учреждения состоят такого рода эксперты и не является ли подобная ситуация рядовым явлением, в военной прокуратуре повис в воздухе. Ответ на него не получен до сих пор. И вряд ли будет, ведь, по мнению защиты, действия и следователя, и «экспертов» попадают в таком случае под статьи УК.
А обоснованные и мотивированные требования о пересмотре вынесенного приговора вплоть до Военной коллегии Верховного суда принесли только один результат. Председатель Военной коллегии Верховного суда РФ категорически отрицал необходимость проведения законной психологической экспертизы, а судья Верховного суда РФ господин Петроченко в своем очередном ответе порекомендовал адвокату подсудимого прекратить переписку. Попросту – велел заткнуться.
Стоит ли после этого удивляться, что в нашей армии в последнее время столько солдат с, мягко говоря, неуравновешенной психикой, совершающих неадекватные поступки, если их, к примеру, в призывной комиссии обследуют вот такие «внештатные» эксперты.