<z>Республика парализована страхом</z>
<z>– Вы боитесь мести Рахимова?</z>
ИП: За себя я не опасаюсь, но в Башкирии у меня есть родственники, подставлять которых нежелательно.
<z>– Неужели президент унизится до сведения счетов с ними?</z>
ИП: Восток – дело тонкое, да и кроме верховного бабая есть куча поддерживающих его чиновников, криминальных авторитетов и мусульманских радикалов, каждый из которых такой же бабай, только маленький. Избирательная кампания показала, что эти люди способны на все что угодно. Простой пример – приезжает группа агитаторов от оппозиции в город Салават и первое, что там видит, – протянутый поперек главной улицы транспарант со светящейся надписью: «Веремеенко, пошел на х..!»
Дальше еще интереснее. Люди вдруг обнаруживают, что на них реагируют, как на прокаженных. Не селят ни в одной гостинице, не обслуживают в ресторанах, ничего не продают в магазинах… И постоянно по пятам пара навороченных джипов едет. А когда они остановились на какой-то опушке, вслед за ними туда подъехал уже добрый десяток тачек. Оттуда вывалилось соответственное количество урлы, и главный заявил, что, типа, «у вас, б…, есть пять минут, чтобы свалить отсюда навсегда. Время пошло – осталось четыре с половиной!»
И такое творилось постоянно, из-за чего найти людей для полевых работ было почти невозможно. Постоянно только и слышишь: «Вы поработали и уехали, а нам здесь оставаться». Давление властей и криминала ощущалось каждым жителем. Доходило до того, что по приказу уголовных авторитетов сутенеры едва ли не строем гнали проституток голосовать как надо. То же самое происходило и с размещением рекламы. Все редакторы боялись мести «бузкурта» (в переводе с башкирского «главного волка», то есть вожака стаи. – Ю.Н.) и, как по команде, сделали официальные прайс-листы по 15 тысяч долларов за полосу. Приходилось ввозить агитационные материалы из России, а попавшихся с ними запросто могли арестовать или избить, если не хуже. Так что больше я в эти края не ездец.
<z>– Вы знали, что на стороне Рахимова работает юрисконсульт Смольного Андрей Воробьев?</z>
ИП: Да мы все это знали. Некоторые даже развели конспирологию насчет союза «старых» лидеров ельцинской элиты в лице Рахимова и Матвиенко против поддержанного «питерскими чекистами» Веремеенко, но я считаю – все гораздо проще. Воробьев, безусловно, хороший специалист, но очень циничный и беспринципный человек. Раньше работал на Яковлева, теперь на Матвиенко, а в свободное время подхалтуривает у местечкового феодала, которому приличные люди руки не подают. Впрочем, господина Воробьева такие мелочи не волнуют. Ведь единственно, к кому он относится последовательно, это к петербургским демократам, которых, похоже, ненавидит всерьез и бескорыстно.
<z>У Рахимова можно поучиться</z>
<z>– Вы согласны с подобной характеристикой, Андрей Валерьевич? (Естественно, со своими собеседниками я встречался порознь.)</z>
АВ: Каждый имеет право на свое мнение – это и в Конституции записано. Я думаю иначе. Наша сторона выиграла в Башкирии и Москве три судебных процесса, Муртаза Губайдуллович честно победил на выборах, а проигравшие могут злобствовать, сколько им вздумается.
<z>– А в душе ничего не шевелилось, выступая за такого тирана и деспота?</z>
АВ: По моему мнению, большинство жителей Башкирии всех национальностей Рахимова поддерживает. Совершенно ответственно заявляю, что в Уфе сейчас живут не хуже, чем в Петербурге. В частности, действует система ипотечного кредитования жилья, которую у нас уже сколько лет ввести не могут. Мои шофер и охранник таким образом квартиры купили. Башкирская же деревня, особенно в смысле дорог и газификации, вообще значительно опережает Ленинградскую область. И кому, скажите, станет лучше, если на место Рахимова сядет варяг типа Веремеенко или Сафина со своими голодными командами? Ну, собственность переделят, ну, взяток станут брать больше…
<z>– Однако такое благополучие стало возможным потому, что башкирский лидер смог добиться от центра удержания у себя значительной части доходов республики.</z>
АВ: А разве плохо так отстаивать интересы своих избирателей?
<z>– Но Рахимов установил в республике диктаторский режим. Неоднократно писали, что оппозиция не могла даже на местах свои газеты печатать. Приходилось возить из ближайших регионов, причем часть тиража тут же конфисковывалась.</z>
АВ: Уточняю: если и изымались, то на совершенно законном основании! Все подобные листки, которые я видел, выпускались незаконно без оплаты избирательным фондом кандидатов, либо имели неправильные выходные данные, а иногда и вообще их не имели. Что же касается общего соотношения сил на информационном фронте, то по крайней мере в первом туре оно было явно не в пользу Рахимова. Чуть ли не все федеральные СМИ, как электронные, так и печатные, практически изо дня в день сообщали, что президент Башкирии – исчадье ада. Когда я выигрывал суды, зал был переполнен корреспондентами центральных газет и телеканалов, но ко мне никто не подошел ни разу. Все осаждали проигравших, которые, томно закатив глаза, жаловались на проклятую тоталитарную систему.
<z>– А что – неверно жаловались?</z>
АВ: Председатель Верховного суда Башкирии Марит Вакилов – открытый противник Рахимова, а конференция судей республики большинством голосов подтвердила его полномочия. Из этого следует, что судебная вертикаль явно работала не в интересах президента, тогда как ФСБ и прокуратура вели себя нейтрально. Согласитесь, при тоталитаризме такого не бывает. Что же касается криминала, то это сына Рахимова чуть не взорвали перед выборами. Ни сына Веремеенко, ни дочь другого оппозиционного кандидата – нефтяного магната Сафина (она же Алсу) – никто и пальцем не трогал.
<z>– В чем же заключались судебные претензии оппозиции?</z>
АВ: Они были очень глупыми. Например, летят Рахимов с Путиным в Малайзию на президентском самолете, и Муртаза Губайдуллович в Куала-Лумпуре заявляет что-то вроде: «Малайзия – хорошая страна. И к Башкирии там дружественно относятся». Так пришлось отбивать кляузы о незаконной агитации с использованием неоплаченного избирательным фондом Рахимова транспортного средства, то есть самолета главы государства!
Или привязались к плакату, где Рахимов и Путин сфотографировались вместе. Требуют разрешение от президента на использование его образа. Предъявляем. Тогда оппоненты начинают доказывать, что, поскольку письмо в Кремль с просьбой использовать путинскую фотографию писалось на казенной бумаге, казенной ручкой, то это злоупотребление служебным положением… Прямо детский сад какой-то…
А еще Сафин собрался подать в суд на журналиста, написавшего о предполагаемой беременности Алсу, которая тут целый месяц бесплатно пела и диски раздавала. Неужели счел оскорблением возможное появление на свет родного внука?!
<z>– А методы внесудебного воздействия к вам применить не пытались?</z>
АВ: Однажды сообщили в местный отдел по борьбе с организованной преступностью, что под моей фамилией скрывается заезжий вор в законе. (Расчет был – продержать меня в КПЗ в день суда.) Но группу захвата затормозила охрана отеля, а потом, слава богу, разобрались, и в суд я попал.
<z>Путин фактически капитулировал</z>
<z>– Но перед вторым туром ситуация изменилась? По имеющейся информации, Владимир Владимирович понял, что, набрав в первом туре 43,5%, Рахимов всяк проходит, и удовлетворился некоторыми экономическими уступками типа перехода к федеральным структурам нескольких крупных предприятий.</z>
АВ: Действительно, после личной встречи Путина и Рахимова все центральные СМИ мгновенно сменили тон, но подробностей я не знаю.
ИП: Путин фактически капитулировал перед Рахимовым, расписавшись в своей беспомощности ограничить произвол национальных баев. Насколько мне известно, ему намекнули на этнический взрыв национализма по типу казахского, когда в 1986 году Горбачев сменил там местного Кунаева на москвича Колбина. Президент прекрасно знает, сколько молодых исламских фанатиков из Башкирии воюет на стороне чеченцев с «Талибаном», и отступил.
Что же касается договоров о передаче ОАО «Каустик» и «Каучук» «Газпрому», то соответствующее соглашение подписали еще летом, республике оно весьма выгодно и к нынешним событиям отношения не имеет. Поэтому выборы в Башкирии для Путина явное и чрезвычайно обидное поражение.